А.С. Пушкин в воспоминаниях современников. Том 1 - Павлищева О. С. (смотреть онлайн бесплатно книга txt) 📗
20
...В городе разнеслась молва, что бригадный командир Пущин отставлен. Он просил отпуска и вместо того получил совершенное увольнение. Долой генеральские эполеты. Полагают, что все это последствия сабанеевского гнева на 16-ю дивизию, а отчасти и меры, предпринимаемые против либералистов.
23
Пущин и Пушкин обедали у наместника, и оба за столом шутили. Инзов говорил мало и, как я мог заметить, принял их с притворною ласкою...
28
...Генерал Пущин объявил себя несостоятельным к платежу долгов, и пожитки его продавали сегодня с публичного торга за бесценок12.
30
Обедал у наместника полковник артиллерийский Эйсмонт моих лет и обвешан орденами. Рассказывают, что, будучи при князе Яшвиле[359
], он много выиграл по службе от чрезвычайного угождения сладострастию сего начальника, который, вместо наложниц, держал адъютантов. Теперь Эйсмонт смеется над молвою, имеет хороший чин, знаки отличия и, как слышно, готовится быть зятем князю Суццо. Пушкин и он спорили за столом на счет рабства наших крестьян. Первый утверждал с горячностию, что он никогда крепостных за собою людей иметь не будет, потому что не ручается составить их благополучие, и всякого владеющего крестьянами почитает бесчестным, исключая отца своего, который хотя честен, но не имеет на этот счет одинаких с ним правил. Эйсмонт ловил Пушкина на словах, но не мог выдержать с ним равенства в состязании. Что принадлежит до наместника, то он слушал и принимался также опровергать его, но слабо и более шутками, нежели доводами сильными и убедительными. Я не осуждаю с своей стороны таковых диспутов, соглашусь даже и в том, что многие замечания Пушкина справедливы[360
], да и большая часть благомыслящих и просвещенных людей молча сознаются, что деспотизм мелких наших помещиков делает стыд человечеству и законам, но не одобряю привычки трактовать о таких предметах на русском языке. — Пушкин ругает правительство, помещиков, говорит остро, убедительно, а за стульями слушают и внимают соблазнительным мыслям и суждениям...
МАИЯ 27
За столом у наместника Пушкин, составляя, так сказать, душу нашего собрания, рассказывал по обыкновению разные анекдоты, потом начал рассуждать о Наполеонове походе, о тогдашних политических переворотах в Европе, и, переходя от одного обстоятельства к другому, вдруг отпустил нам следующий силлогизм: «Прежде народы восставали один против другого, теперь король Неаполитанский воюет с народом, Прусский воюет с народом, Гишпанский — тоже; нетрудно расчесть, чья сторона возьмет верх». Глубокое молчание после этих слов. Оно продолжалось несколько минут, и Инзов перервал его, повернув разговор па другие предметы.
ИЮНЯ 17
У наместника обедал статский советник Эльфельд[361
], занимающийся здесь поручениями по горной части. Имея, может быть, достаточные сведения в собственной своей науке, он хотел отличить себя рассуждениями и о других предметах, как, например, о торговле нашей с англичанами, о философии нынешнего века, болтая много, и все утверждал решительно. Пушкин, не уступая также в способности обнять все и судить обо всем, сразился с ним и довольно основательно опровергал некоторые его заключения.
ИЮЛЯ 20
Наместник ездил сегодня на охоту с ружьем и собакою. В отсутствие его накрыт был стол для домашних. за которым и я обедал с Пушкиным. Сей последний, видя себя на просторе, начал с любимого своего текста[362
] о правительстве в России. Охота взяла переводчика Смирнова спорить с ним, и чем более он опровергал его, тем более Пушкин разгорался, бесился и выходил из терпения. Наконец полетели ругательства на все сословия. Штатские чиновники подлецы и воры, генералы скоты большею частию, один класс земледельцев почтенный. На дворян русских особенно нападал Пушкин. Их надобно всех повесить, а если б это было, то он с удовольствием затягивал бы петли[363
].
21
История Пушкина с отставным офицером Рутковским. Офицер этот служил некогда под начальством Инзова и по приглашению его приехал сюда для определения к месту. Сегодня за столом зашел между прочим разговор о граде, и Рутковский утверждал, что он помнит град весом в 3 фунта. Пушкин, злобясь на офицера со вчерашнего дни, стал смеяться его рассказам, и сей, вышед из терпения, сказал только: «Если вам верят, почему же вы не хотите верить другим». Этого было довольно. Лишь только успели встать из-за стола, и наместник вышел в гостиную, началось объяснение чести. Пушкин назвал офицера подлецом, офицер его мальчишкой, и оба решились кончить размолвку выстрелами. Офицер пошел с Пушкиным к нему, и что у них происходило, это им известно. Рутковский рассказал, что на него бросились с ножом, а Смирнов, что он отвел удар Пушкина; но всего вернее то, что Рутковский хотел вырвать пистолеты и, вероятно, собирался с помощью прибежавшего Смирнова попотчевать молодого человека кулаками, а сей тогда уже принялся за нож[364
]. К счастию, ни пуля, ни железо не действовали, и в ту же минуту дали знать наместнику, который велел Пушкина отвести домой и приставить к дверям его караул13. — Сильная гроза ночью.
26
Пушкин опять выпущен из-под ареста, вероятно, по ходатайству возвратившегося из Москвы бригадного генерала Болховского[365
]. Теперь он, верно, долго не покажется у наместника.
1 Пушкин умен и остер, но нравственность его в самом жалком положении. Нет ни к кому ни уважения, ни почтения. Все основано на удальстве, насмешках и ругательствах. Рассказывают, что за столом у генерала Орлова он отпустил ему, разгорячась: «Vous raisonnez, General, comme une vieille femme». Орлов на это отвечал: «Pouchkine, vous me dites des injures; prenez garde a vous». («Вы рассуждаете, генерал, как старая баба». — «Пушкин, вы мне говорите дерзости, берегитесь»). Пушкин побледнел.
2 У Ланова с Пушкиным произошла за столом в присутствии наместника ссора, и Пушкин вызвал Ланова на поединок, но товарищу было не до пистолетов. Он хотя и принял предложение и звал Пушкина к себе на квартеру, но приготовил несколько солдат, чтоб его высечь розгами. Это проведал Пушкин и написал свою эпиграмму. Наместник грозил запереть его. «Вы это можете сделать, — отвечал Пушкин, — но я и там себя заставлю уважать».
3 Должно быть, Охотского, как видно из последствия приказа, отданного Орловым по дивизии[353
].
4 Этот и другой его товарищ через двое суток померли.
5 Вы и себя-то плохо защищаете.
6 Трусом.
7 Пущин, молодой генерал, гроссмейстер здешних масонов, говорит хорошо по-французски, знает le bon ton, умеет посмеяться на чужой счет, не верит христианскому закону, но, впрочем, человек не злобный.
8 Я предпочел бы остаться запертым всю жизнь, чем работать два часа над делом, в котором нужно отчитываться.
9 Балш подавал просьбу наместнику, но сей, как говорят, помирил его с Пушкиным.
10 Рассказывали мне, что между Потоцким и Пушкиным был спор за столом у Инзова, и первый уступил последнему. Заметили Пушкину, что он жарко оспоривал сенатора, и он на это отвечал: «Eh quoi, si Pototsky n'aurait pas cede je lui aurais donne un soufflet» (Вот еще! Если бы Потоцкий не уступил, я дал бы ему пощечину).
11 Во время борьбы двое играют на волынке.
