Великие пророчества. 100 предсказаний, изменивших ход истории - Коровина Елена Анатольевна (читать книги полные .TXT) 📗
Нет уж, подальше от такого веселья! И потому, когда несколько лет назад Михаил Рябушинский подловил красавицу фигурантку за кулисами, Таня отбрила его весьма зло. Михаил тогда заядлым балетоманом слыл, балерин на балы в Благородное собрание тайком приглашать ухитрялся, богатые подарки без счета делал. Но красавица Татьяна никаких подарков не возжелала и цель свою имела – достойно выйти замуж. А этого Михаил Рябушинский не решился ей тогда предложить. Что ж, Татьяна вышла замуж за отставного полковника Комарова, ушла со сцены, родила двоих детей. Все шло своим чередом, да вдруг, как на грех, вновь столкнулась с Рябушинским.
За время разлуки тот стал еще богаче, знатнее, решительнее. Без обиняков предложил развестись с мужем и выйти за него. У Татьяны сердце застучало, спина похолодела. Хотела сказать что-нибудь остренькое, а дыхание перехватило. Еще бы – черноволосый красавец Михаил улыбался кривой улыбкой обольстителя, но Татьяна-то видела, что губы у него дрожали, а в глазах вспыхивал страх. Он, такой решительный и уверенный в себе, страшился ее отказа!
Конечно, Михаил тоже, как и все московские купцы, упрям, любит быть на высоте. Но он умен, начитан, вполне европеизирован. Как и другие братья Рябушинские, получил отличное образование, говорит на разных языках. Себя считает англоманом, правда, одевается у лучших парижских портных. По нескольку раз в год за границу ездит. Этакий баловень Европы! Да и братья его хоть и отчисляют огромные суммы на старообрядческую Рогожскую церковь, но живут вполне современно. Степан так и вовсе первым в Москве автомобиль завел. Хоть сам и занимается вплотную историей старообрядчества, даже институт по ее изучению открыл, но технику «бесовыми игрушками» явно не считает, разных новинок и веяний не чурается.
Однако даже самые современные взгляды не помогли старшим братьям, когда они узнали о будущей женитьбе младшего. Вызвали Михаила на «семейный ковер» и закатили скандал. Но Михаил не дрогнул. Он дал такой отпор братьям, что те поартачились-поартачились, да отстали – женись на ком хочешь!
…Яркий свет прервал воспоминания. Татьяна даже глаза зажмурила. Ох уж эти новомодные электрические лампочки, которые Михаил приказал обновить по всему дому! Вот и сам он улыбается на пороге: «Ты чего, Тата, без света сидишь?»
Татьяна прильнула к мужу: «Так… Вспоминаю, мечтаю, думаю… Может, и мы дружно жить будем, как твои родители?» Михаил только усмехнулся в усы: «Ясное дело – будем! Ты не огорчайся только. Как говорит наш религиозный брат Степан: время придет – все будет. Улягутся слухи, уговорим твоего бывшего мужа отдать нам мальчишек. Чтоб ты не бегала к сыновьям тайком, как Анна Каренина. Да и своих детей заведем. Я люблю, когда семья большая. А пока расскажи, что у вас тут за переполох был? Прислуга гудит, как вулкан!»
Пришлось пересказывать в лицах – как ходила на спиритический сеанс к княгине Оболенской, а «призрак» дома обнаружился. Михаил только скривился: «Что за глупость несусветная? И что эта Клавдия в угловой комнате делала? Завтра с ней поговорю. А к спиритам ты, Тата, ходить не смей! Мы люди верующие. Князьям, может, и нечем больше заняться, а ты лучше проверь, как там наша больница, что недавно открылась».
И вправду, нельзя без присмотра. Хоть и благотворительность, а все одно: разворуют. Да и размах-то огромный – на деньги Рябушинских существуют больницы, богадельни, странноприимные дома, детские приюты, сады и школы, училища и институты. И на типографии Рябушинские деньги дают, чтобы книга по копейке стоила, и музеям, библиотекам, техническим лабораториям средства отчисляют, газеты за свой счет выпускают.
Весь этот водоворот дел Татьяну завертел, спиритический подсолнух из головы выскочил. Но как на грех, забежал в дом Николай, средний брат Рябушинских. Забавный человек! Милый, веселый, всем интересующийся, не то что старшие братья с их вечными делами. Но за свою безалаберность и «неспособность к делу» Николай считается паршивой овцой в семье. Коммерцией не занимается, а изучает современную живопись, а с 1906 года издает символистский журнал «Золотое руно». Еще оказывает художникам благотворительную помощь, за что те зовут его Лаврентием Великолепным, сравнивая с Лоренцо Великолепным Медичи. За четыре года Николай на журнал все свои наличные деньги истратил. Татьяна думала, он о себе просить будет – банкротство ведь на горизонте! – а он все о своих обожаемых художниках: «Таточка, поговори с мужем о Врубеле! Миша в прошлом году «Демона» купил, а в 1907-м Мамонтов ему «Микулу Селяниновича» уступил, да и в доме у вас настенные панно в малой гостиной «Утро», «Полдень», «Вечер». Врубель плох очень, ум вместе со зрением потерял. А тут один искусствовед о нем книгу писать надумал. Но Миша почему-то не хочет его в дом пускать. Уговори мужа, Таточка, показать врубелевские картины!»
Татьяна закивала: «Попробую, но ты лучше о себе бы подумал! Небось на мели?» Николай вздохнул: «Не привыкать! А хочешь помочь – купи у меня книгу. Редкая, старинная. Художник Сомов принес. Двадцать процентов комиссии мне достанутся. Книга старинная, редкая, «Цветочная магия» называется».
Ну как не помочь милейшему Николаше? Пришлось взять книгу. А вечером открыла ее Татьяна и ахнула. Оказывается, каждый цветок в магии помочь может. Роза человеку любовь принесет. Орхидея – обожание. Гладиолус – мужество. Даже деревенские растения использовать можно. Крапива от клеветы убережет, можжевельник защитит от злых духов, а подсолнечник… Татьяна снова ахнула: о фальшивом богатстве предупреждает!
Едва Михаил вернулся с заседания банковского совета, Татьяна и принялась его пытать: «Что за дела у тебя сейчас, откуда основные капиталы идут?» А он аж взбеленился: «Женщинам о делах нечего знать!»
Пришлось взволнованной Татьяне рассказать мужу о подсолнухе: «А вдруг это предостережение о потере денег, не дай бог, о банкротстве?»
Да только Михаил еще больше разозлился: «Какое банкротство?! У нас двенадцать отделений банка. Оборот – по миллиарду в год! Фабрики текстильные с самой передовой техникой по всей стране. Мы государственный герб России прямо на ткани ставим – как знак качества. Ведь наши ткани самые лучшие!»
Но человек делает, да всего не ведает. В 1914 году Михаил начал переговоры с Нижегородской льняной мануфактурой. А тут – война!..
Тем утром Михаил неожиданно разбудил жену: «Не зови горничную! Оденься сама и иди за мной!»
Привел в угловую комнату – ту самую, где когда-то служанка Клавдия увидела тень «самоубивца» и разбила блюдо с подсолнухами. Шепотом начал рассказывать: «Помнишь случай с подсолнухом, что на блюде был? Я тогда долго думал: что старая Клавдия делала здесь ночью? Она ведь у Саввы Морозова особо доверенной прислугой была. Видно, какой секрет знала. Я и стал у нее выпытывать. Целый год подарки дарил, даже икону намоленную, от батюшки полученную, пожертвовал. Но Клавдия крепким орешком оказалась, молчала, и все. Случай помог: занемогла она, испугалась, что тайну с собой унесет, – пришлось мне довериться. Оказалось, Савва в углу под полом потайную комнату устроил, а чтобы люка не видно было, шкаф поставил. Его-то Клавдия и пыталась сдвинуть, да не могла – тяжел оказался. Старуха-то думала, Савва в тайнике золотишко оставил. Ну я, конечно, пообещал ей половину отдать. Да только, когда мы с ней шкаф сдвинули, ничего в тайнике не нашли. А вот неспокойные времена пришли, я и решил в тайную комнату свою коллекцию сложить – картины, скульптуру. Двадцать лет собирал, хотел, как некогда братья Третьяковы, новую художественную галерею открыть в Москве. Теперь обождать придется…»
Словом, не говоря больше никому, сложили Михаил с Татьяной свою коллекцию. Татьяна мужа, конечно, ободряла: «Ничего, кончится война, все достанем!»
Да только война никак не кончалась. А в 1916 году Татьяне и не до нее стало – родилась долгожданная дочка. Михаил от счастья хмельной ходил, дочку именем жены назвал. Братьям объяснил: «Для меня других женских имен нету!» А Татьяна чуть не полгода в постели провалялась. Очнулась, на тебе – проклятый 1917 год – Февральская революция… И братец Павел со своей политикой!
