Английский язык с Марком Твеном. Принц и нищий (Mark Twain. The Prince and the Pauper) - Twain Mark (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗

All attempts to make the king serviceable to the troop had failed (все попытки сделать короля полезным для банды провалились). He had stubbornly refused to act (он упорно отказывался участвовать); moreover, he was always trying to escape (более того, он постоянно пытался сбежать). He had been thrust into an unwatched kitchen (он был впущен в неохраняемую кухню; to thrust — толкать, засовывать), the first day of his return (в первый день его возвращения); he not only came forth empty-handed (он не только вышел с пустыми руками; forth — наружу; empty — пустой; hand — рука), but tried to rouse the housemates (но попытался разбудить соседей). He was sent out with a tinker (он был послан с лудильщиком; to send — посылать) to help him at his work (чтобы помочь ему в его работе); he would not work (он не работал); moreover, he threatened the tinker with his own soldering-iron (более того, он угрожал лудильщику его собственным паяльным прутом); and finally both Hugo and the tinker found their hands full with the mere matter (и наконец и Хьюго, и лудильщик нашли свои руки полными единственного дела = все, что им приходилось делать, так это) of keeping him from getting away (удерживать его от побега; to keep — держать, хранить; to get away — удирать). He delivered the thunders of his royalty (он метал громы своего царственного сана; to deliver — доставлять, исторгать) upon the heads of all who hampered his liberties (на головы всех, кто стеснял его свободы) or tried to force him to service (или пытался принудить его служить). He was sent out (он бывал выпущен; to send — посылать), in Hugo's charge (под присмотром Хьюго), in company with a slatternly woman and a diseased baby (в компании неряшливой женщины и больного младенца), to beg (попрошайничать); but the result was not encouraging (но результат был не обнадеживающий) — he declined to plead for the mendicants (он уклонялся от того, чтобы молить за попрошаек), or be a party to their cause in any way (или быть участником в их деле каким бы то ни было образом).

Thus several days went by (так несколько дней прошло; to go by — проходить мимо); and the miseries of this tramping life (невзгоды этой бродячей жизни), and the weariness and sordidness and meanness and vulgarity of it (и утомительность, и убожество, и низменность, и пошлость ее), became gradually and steadily so intolerable to the captive (становилась постепенно и неуклонно так невыносима для маленького пленника) that he began at last to feel (что он начал наконец чувствовать; to begin — начинать) that his release from the hermit's knife (что его избавление от ножа отшельника) must prove only a temporary respite from death, at best (должно быть, оказалось лишь временной отсрочкой смерти, в лучшем случае; must — быть должным; to prove — доказывать, оказываться).

But at night, in his dreams (но ночью, в его снах), these things were forgotten (эти вещи бывали забыты; to forget — забывать), and he was on his throne (и он был на своем троне), and master again (и властелином снова). This, of course, intensified the sufferings of the awakening (это, конечно, усиливало страдания пробуждения) — so the mortifications of each succeeding morning (так что горести каждого следующего утра) of the few that passed between his return to bondage and the combat with Hugo (из тех нескольких = дней, что прошли между его возвращением в рабство и дракой: «битвой» с Хьюго), grew bitterer (становились горше; to grow — расти, становиться), and harder and harder to bear (и тяжелее и тяжелее, чтобы переносить = их стало тяжелее переносить).

The morning after that combat (утром после той драки), Hugo got up with a heart filled with vengeful purposes against the king (Хьюго встал с мстительными намерениями против короля; to get up — вставать). He had two plans in particular (он имел два плана, в частности). One was to inflict upon the lad what would be (один был — нанести мальчику то, что было бы), to his proud spirit and 'imagined' royalty (для его гордого духа и «воображаемому» королевскому сану), a peculiar humiliation (особенным унижением); and if he failed to accomplish this (а если бы он не смог совершить это; to fail — не смочь, потерпеть неудачу), his other plan was to put a crime of some kind upon the king (его другой план был — положить = «повесить» преступление какого-либо рода на короля) and then betray him into the implacable clutches of the law (а затем предать его в неумолимые лапы закона; clutch — сжатие; захват; clutches — когти, лапы).

In pursuance of the first plan (для исполнения первого плана; to pursue — преследовать; следовать неотступно за; выполнять, совершать), he proposed to put a 'clime' upon the king's leg (он предполагал поставить «клайм» на ногу короля), rightly judging (справедливо полагая) that that would mortify him to the last and perfect degree (что это уязвит его до крайней и совершенной степени); and as soon as the clime should operate (и как только «клайм» начнет действовать), he meant to get Canty's help (он намеревался заручиться помощью Кэнти; to mean — иметь в виду; to get — раздобыть), and force the king to expose his leg in the highway (и принудить короля показывать свою ногу на большой дороге) and beg for alms (и просить подаяния). 'Clime' was the cant term for a sore («клайм» был жаргонным выражением для язвы), artificially created (искусственно созданной). To make a clime (чтобы сделать клайм), the operator made a paste or poultice of unslaked lime, soap, and the rust of old iron (изготовитель делал пасту или припарку из негашеной извести, мыла и ржавчины со старого железа), and spread it upon a piece of leather (и намазывали ее на кусок кожи), which was then bound tightly upon the leg (который был затем повязан крепко на ногу; to bind — вязать). This would presently fret off the skin (это бы вскоре заставило кожу слезть; to fret — разъедать; off — прочь), and make the flesh raw and angry-looking (и сделать плоть кровоточащей и воспаленной); blood was then rubbed upon the limb (кровь затем бывала растерта на конечности), which, being fully dried (которая, будучи полностью высохшей), took on a dark and repulsive color (принимала темный и отталкивающий цвет; to take on — принять: «взять на»). Then a bandage of soiled rags (затем бандаж из грязных лохмотьев) was put on in a cleverly careless way (бывал надет в продуманно неопрятном виде; to put on — надевать: «класть на») which would allow the hideous ulcer (что позволяло омерзительной язве) to be seen (быть видимой) and move the compassion of the passer-by (и вызывать сострадание прохожего; to move — двигать; растрогать).

serviceable [`s?:v?s?bl], vulgarity [vAl`g?r?t?], artificially [a:t?`f???l?]

All attempts to make the king serviceable to the troop had failed. He had stubbornly refused to act; moreover, he was always trying to escape. He had been thrust into an unwatched kitchen, the first day of his return; he not only came forth empty-handed, but tried to rouse the housemates. He was sent out with a tinker to help him at his work; he would not work; moreover, he threatened the tinker with his own soldering-iron; and finally both Hugo and the tinker found their hands full with the mere matter of keeping him from getting away. He delivered the thunders of his royalty upon the heads of all who hampered his liberties or tried to force him to service. He was sent out, in Hugo's charge, in company with a slatternly woman and a diseased baby, to beg; but the result was not encouraging — he declined to plead for the mendicants, or be a party to their cause in any way.

Thus several days went by; and the miseries of this tramping life, and the weariness and sordidness and meanness and vulgarity of it, became gradually and steadily so intolerable to the captive that he began at last to feel that his release from the hermit's knife must prove only a temporary respite from death, at best.