Английский язык с Марком Твеном. Принц и нищий (Mark Twain. The Prince and the Pauper) - Twain Mark (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗

The king heard the two pass out talking (король слышал, как эти двое выходят наружу, разговаривая; to hear — слышать); heard their footsteps die quickly away (слышал, как их шаги замирают быстро; to die away — замереть, гаснуть: «умереть прочь») — then he was alone (затем он был = остался один) with a brooding, awful silence (с нависшей ужасной тишиной).

It seemed an age (это показалось веком) till he heard the steps and voices approaching again (прежде чем он услышал шаги и голоса приближающимися снова; to hear — слышать) — and this time he heard an added sound (и на этот раз он услышал добавленный = еще один звук) — the trampling of hoofs, apparently (топот копыт, очевидно). Then he heard Hendon say (затем он услышал, как Хендон говорит):

'I will not wait longer (я не буду ждать дольше). I cannot wait longer (я не могу ждать дольше). He has lost his way in this thick wood (он потерял свой путь = заблудился в этом густом лесу; to lose — терять). Which direction took he (какое направление взял он = куда он пошел; to take — брать)? Quick — point it out to me (быстро — покажи его = направление мне; to point out — показывать: «указывать наружу»).'

'He (он) — but wait (но подожди); I will go with thee (я пойду с тобой).'

'Good — good (хорошо)! Why (как же), truly thou art better than thy looks (поистине, ты лучше, чем твоя внешность). Marry, I do think there's not another archangel (черт побери, я действительно думаю: «делаю думать», что нет другого архангела) with so right a heart as thine (с таким прямым сердцем, как твое). Wilt ride (поедем верхом: «хочешь…»)? Wilt take the wee donkey (хочешь взять маленького осла) that's for my boy (который для моего мальчика), or wilt thou fork thy holy legs over (или хочешь перекинуть твои священные ноги вокруг; to fork — раздваивать) this ill-conditioned slave of a mule (этого мула, похожего на заморенного раба; slave — раб; mule — мул) that I have provided for myself (которого я приготовил для себя)? — and had been cheated in, too (и меня надули к тому же: «я был обманут»; to cheat — жульничать), had he cost but (даже если бы он стоил только; to cost — стоить) the indifferent sum (безразличную = не имеющую значения сумму) of a month's usury on a brass farthing (месячного процента на медный фартинг) let (отданный в долг; to let — давать, позволять) to a tinker out of work (безработному лудильщику: «из работы»).'

'No (нет) — ride thy mule (поезжай на своем муле), and lead thine ass (и веди своего осла); I am surer on mine own feet (я увереннее (стою) на моих собственных ногах), and will walk (и пойду пешком).'

'Then, prithee, mind the little beast for me (тогда, пожалуйста, последи за маленькой животиной для меня) while I take my life in my hands (пока я беру свою жизнь в руки = рискую жизнью) and make what success I may (и добиваюсь того успеха, какого могу) toward mounting the big one (в том, чтобы вскарабкаться на большую).'

Then followed a confusion of kicks, cuffs, tramplings and plungings (затем последовала мешанина из пинков, ударов, топанья ногами и возни), accompanied by a thunderous intermingling of volleyed curses (сопровождавшихся громоподобной мешаниной испускаемых ругательств; thunder — гром; to mingle — смешивать(ся)), and finally a bitter apostrophe to the mule (и, наконец, горькое обращение = упрек к мулу), which must have broken its spirit (которое должно было сломить его дух = которое, наверное, сломило его дух; to break — ломать), for hostilities seemed to cease from that moment (так как военные действия, кажется, прекратились с этого момента; to seem — казаться; to cease — прекратить(ся); hostility — враждебность; hostilities — военные действия).

effort [`ef?t], usury [`ju:Z(?)r?], apostrophe [?`pOstr?f?]

All this while the king had been yonder, alternately quaking with terror and trembling with hope; and all the while, too, he had thrown all the strength he could into his anguished moanings, constantly expecting them to reach Hendon's ear, but always realizing, with bitterness, that they failed, or at least made no impression. So this last remark of his servant came as comes a reviving breath from fresh fields to the dying; and he exerted himself once more, and with all his energy, just as the hermit was saying:

'Noise? I heard only the wind.'

'Mayhap it was. Yes, doubtless that was it. I have been hearing it faintly all the — there it is again! It is not the wind! What an odd sound! Come, we will hunt it out!'

Now, the king's joy was nearly insupportable. His tired lungs did their utmost — and hopefully, too — but the sealed jaws and the muffling sheepskin sadly crippled the effort. Then the poor fellow's heart sank, to hear the hermit say:

'Ah, it came from without — I think from the copse yonder. Come, I will lead the way.'

The king heard the two pass out talking; heard their footsteps die quickly away — then he was alone with a boding, brooding, awful silence.

It seemed an age till he heard the steps and voices approaching again — and this time he heard an added sound — the trampling of hoofs, apparently. Then he heard Hendon say:

'I will not wait longer. I cannot wait longer. He has lost his way in this thick wood. Which direction took he? Quick — point it out to me.'

'He — but wait; I will go with thee.'

'Good — good! Why, truly thou art better than thy looks. Marry, I do think there's not another archangel with so right a heart as thine. Wilt ride? Wilt take the wee donkey that's for my boy, or wilt thou fork thy holy legs over this ill-conditioned slave of a mule that I have provided for myself? — and had been cheated in, too, had he cost but the indifferent sum of a month's usury on a brass farthing let to a tinker out of work.'

'No — ride thy mule, and lead thine ass; I am surer on mine own feet, and will walk.'

'Then, prithee, mind the little beast for me while I take my life in my hands and make what success I may toward mounting the big one.'

Then followed a confusion of kicks, cuffs, tramplings and plungings, accompanied by a thunderous intermingling of volleyed curses, and finally a bitter apostrophe to the mule, which must have broken its spirit, for hostilities seemed to cease from that moment.

With unutterable misery the fettered little king (с невыразимым страданием связанный маленький король; to utter — издавать звук; произносить; излагать, выражать словами) heard the voices and footsteps fade away and die out (слышал, как голоса и шаги стихают и замирают; to hear — слышать). All hope forsook him now for the moment (вся надежда оставила его теперь на это время; to forsake — оставлять, покидать), and a dull despair settled down upon his heart (и унылое отчаяние водворилось в его сердце). 'My only friend is deceived (мой единственный друг обманут) and got rid of (и от него отделались; to get rid of — отделаться от кого-либо),' he said (он сказал); 'the hermit will return and (отшельник вернется и) —' He finished with a gasp (он закончил со вздохом); and at once fell to struggling so frantically with his bonds again (и сразу же принялся бороться так неистово со своими путами снова; to fall to — приниматься что-то делать: «упасть к»), that he shook off the smothering sheepskin (что он стряхнул прочь удушающую овечью шкуру; to shake — трясти).

And now he heard the door open (и вот он услышал, как дверь открывается; to hear — слышать)! The sound chilled him to the marrow (этот звук пробрал его до мозга костей; to chill — леденить; marrow — сущность, костный мозг) — already he seemed to feel (уже он, казалось, чувствовал; to seem — казаться) the knife at his throat (нож у своего горла). Horror made him close his eyes (ужас заставил его закрыть глаза; to make — делать, заставлять); horror made him open them again (ужас заставил его открыть их снова) — and before him stood John Canty and Hugo (и перед ним стояли Джон Кэнти и Хьюго; to stand — стоять)!