Эскиды - Павлова А. В. (книги хорошего качества TXT) 📗
Лиалин собрал всех облачных дев и нежить в тесном зале и спросил кто из них хоть что-то смыслит во врачевании или имеет при себе какие-либо травы. Выбрав себе в помощницы двух лаум, он наказал им разобрать все травы. В светлом от огней факелов коридоре его остановил Хорс, впервые за все дни сам с ним заговорив:
— Я слышал, ты собираешься врачевать наших раненых…
— Я собираюсь помочь на сколько это возможно всем, — холодно ответил Лин. Он давно оставил попытки «пробиться» к своему будущему другу. Лиалин раз сто пытался заговорить с ним и каждый раз тот отвечал, словно по лицу бил.
— Я подумал, что тебе понадобиться моя помощь. Я тоже Целитель.
— У меня уже есть помощники. С остальным я справлюсь, — Лиалин лукавил. Ему позарез нужна была его помощь, но обида на неоправданное ничем презрение была сильнее. А простить это вот так сразу он был пока не готов. Обойдя Повелителя, загораживающего проход, Хранитель продолжил свой путь и не видел, как Хорс взбешенно сверкнул глазами и схватил за руку спешившую мимо лауму.
После их разговора Хранитель целый день не выходил от раненых, в тот день поставив на ноги до половины воинов. Зоря оказалась права — его энергии хватило лишь на самых тяжелых, для остальных пришлось применять только что полученные знания. Нехватка воды ощущалась все сильнее, готовить зелья становилось невозможным. Раненые же прибывали…
Лаума внесла в ставший лазаретом зал большую миску воды. Лин поднял на неё красные от усталости глаза. Сегодня жажда отступила, затаившись змеиным клубком на дне желудка, да и голод уже не казался таким невыносимым — утренний свой паек он отдал беременной женщине, вынашивающей судя по всему двойню. Вот кому-то счастье привалит… Если они сумеют выжить в этом кошмаре…
— Отдохнуть бы тебе, Хранитель, — дева жалостливо прикоснулась к его когда-то белым волосам. — Даже Повелители спят в затишье.
Лиалин мотнул головой и побрел к мечущемуся во сне могучему волоту, не имея представления, что будет с нем делать. Энергия совсем иссякла, а чтобы она восстановилась, надо хоть часок поспать… Как и этот, многие воины попадали к нему ни по разу. Он их латал и вновь отпускал на битву, чтобы вскоре увидеть их вновь… Если им, конечно, повезет…
— Приляг, Хранитель. Я им сама приготовлю нужные зелья. — Лаума достала с самодельной полки тряпичные мешочки.
— Где ты воду возьмешь, глупышка? — Хранитель склонился над раненым.
— Выгляни, посмотри, — немедленно отозвалась дева. — Сколько у нас воды!
Хранитель недоверчиво нахмурился, но всё же прошлёпал к выходу. По его округлившимся глазам, лаума поняла, что он увидел огромные кувшины полные воды.
— Откуда? — выдохнул он, не в силах по иному выразить свою радость.
— Повелитель Хорс с отрядом сделал вылазку к реке. Ух, и сеча была. В отряде-то одни Повелители были. Ночное небо белым казалось! Много воды принесли. На долго хватит, — лаума куда-то выбежала и притащила целый мешок водных лилий. — А это Хорс велел отдать лично тебе, сказал — ты знаешь, что с ними делать.
Лиалин дрожащими пальцами перебирал мокрые лепестки и листья кувшинок. Хорс знал, что нести: с новыми знаниями Лиалин теперь мог приготовить действенное зелье для тех, кого ранили отравленные вражеские стрелы. Он собрался дать необходимые указания…
Лаума взяла из расслабленных рук завернутый в старую мешковину красивый букет и положила в таз с водой. В лазарет громко, разговаривая и пересмеиваясь, вошли Хорс и Немиза. Лаума подняла голову и, быстро прижав палец к губам, указала на Хранителя — Лиалин впервые за трое суток спал, навалившись на холодную стену. Немиза быстро снял с плеча плащ и, свернув мягким комком, положил под голову Хранителю, ненавязчиво заставив того лечь поудобнее. Лиалин от чего-то вздрогнул во сне — Немиза замер — но Лин так и не проснулся. Хорс уловил краем глаза выпадающий из его ладони лепесток кувшинки и задумчиво встряхнул головой, на пол посыпались сверкающие искры. Где-то глубоко в сознании боролись два могучих чувства: невыносимая неприязнь к большинству окружающих, а тем более к крови Зори и отпечатавшийся в памяти крик Хранителя и огромный слепящий шар, бьющий в выпрыгнувшего как из ниоткуда шира…
Немиза недоверчиво смотрел, как Повелитель Хорс укрывает Хранителя своим плащом. Плащом, который он даже стирает сам. Хорс почувствовал этот взгляд спиной и разогнулся.
— Я должен ему, — и, не говоря более ни слова, Повелитель вышел из лазарета.
Немиза прикоснулся к правой руке, невольно вспомнив, как едва не лишился её в очередном бою, как Лиалин, с искусством паука и ведуньи, корпел над ней, пока от раны не осталось и тонкого шрама.
— Все мы ему должны, — неслышно пробормотал Повелитель и, бросив на мирно спящего Хранителя последний взгляд, вышел за Хорсом.
Велины оставили Дану и трех Хранителей посреди багровой пустыни. Повелительница сосредоточенно осмотрелась и, приняв решение, обратилась к собратьям:
— Судя по всему, Перун решил, что именно мы должны подавить восстание и освободить заложника. Стриба и Хранитель Ночного Мрака, очевидно, займутся поиском Целителя, если он вообще здесь.
Лайелен — главный и единственный город — космопорт Аликоса находился в двухсотпятидесяти кардах от высадки росей. Поменяв облик на более подходящий, троица уверенным шагом двинулась к цели. Ноги глубоко проваливались в бурый песок. Всюду, куда не кинь взгляд, возвышались лишь голые барханы. Эдель посмотрел в выгоревшее бесцветное небо с двойным солнцем. Как на такой планете вообще могло быть что-то живое? Впрочем, при желании можно приспособиться к чему угодно. Тем более, что планета служила убежищем всевозможным отбросам Вселенной. Здесь уживалось столько агрессивных видов и рас, сколько росю не смогло бы присниться ни в одном кошмаре. Но не только поэтому был так важен контроль над Аликосом. Некогда прекрасная планета была полностью выжжена в последней битве перед самым Исходом. Аликос, ранее известный как Ирий, не тот Ирий, что стал культурным и политическим центром империи росей. Эта новая планета была подарена Древними своим потомкам. Нет, Ирий — Аликос был истинным чудом, подобным ему были только легендарная Сварга и Мировяз, которые существовали задолго до появления первых ирийцев. Именно здесь и были построены Семь Башен Целителей. Ирий сам надоумил своих детей на это, желая унять терзавшие их распри…. Было ли то решение верным? Теперь не найти ответа. Все есть как есть. И только руины легендарных строений да бурые пески напоминали о некогда развернувшейся здесь трагедии.
Эдель накинул на голову объемный капюшон и поспешил за остальными. Иногда ему начинало казаться, что проблемы с Аликосом не кончатся никогда. Лиалин много раз бывал здесь, пытаясь усмирить их агрессию. То аликосцам не хватало воды, то еды, то вдруг нарушали их права, то у них было просто плохое настроение!
Эдель полусъехал, полускатился вниз по крутому склону и оказался на твердой земле. Прямо перед ним возвышались витые древние врата Лайелена. Дана с грустью на мгновение приостановилась перед ними, но тут же, высоко подняв голову, шагнула вперед.
Город находился в плачевном состоянии. Некогда прекрасные здания под натиском ветров, солнца и времени почти разрушились. Мусор, валявшийся прямо на улицах и площадях, давно уже никто не убирал. С тяжелым сердцем Дана шествовала по мощеным улицам Лайелена. И не смотря на полдень, жара не терзала ее. Она сама была водой. Но напоить иссушенную душу Ирия была не в силах. Вина. Огромное чувство вины камнем лежало на ее светлом сердце, и не было такого мощного потока, чтоб сумел смыть его. Дана шла, не глядя под ноги, не смотря по сторонам. А вокруг шелестели леса и текли реки, в небесах щебетали птицы и слышался детский смех…. Как же давно это было… Как же давно она не бывала здесь. И вот вернулась. Повелительница дрожащими пальцами коснулась стального кольца на древних вратах. И словно почуяв хозяйку, Башня Даны отозвалась скрипом ржавых засовов.
