Бурятские сказки - Автор неизвестен (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
— Соберите мне сотню людей, приведите сотню быков, дайте сотню лопат и у вас будет вода, — сказал батрак.
Жители улуса сделали все так, как он велел. Батрак привел их к источнику и они все вместе принялись выкапывать черный тяжелый камень — кто лопатой, кто топором, а кто и руками. Впрягли быков и сдвинули с места тот камень. И сейчас же забурлил родник, зажурчала прохладная чистая вода. Люди обрадовались, бросились к воде, стали черпать ее ведрами, бочками, руками. Затем пригнали скот и напоили его досыта. Все радовались, благодарили батрака за то, что вернул он им воду и избавил от мучений. А когда узнали, что он направляется в сторону юга, то всем улусом пошли провожать.
Шел, шел, шел батрак и, наконец, показалась южная страна. Батрак разузнал, где живет больная женщина, о которой поведала кукушка и назвался в улусе знаменитым лекарем. Муж больной женщины, услышав о нем, пришел со слезами на глазах:
— Спасите мою жену, — попросил он батрака. — Вылечите ее…
Утром батрак собрал соседей, выгнал из-под дома черного жука, ростом с двухгодовалого бычка, убил его и сжег, и свершилось чудо — к женщине тут же возвратилось здоровье.
Попрощавшись с жителями улуса, батрак выкопав золото, которое он раньше зарыл на перекрестке трех дорог, отправился домой. Дома он расплатился с богачом, у которого всегда был в долгу, и зажил безбедно. Скоро он построил себе новый большой дом рядом с домом богача. Жадный богач не вытерпел и захотел узнать, как батрак так быстро разбогател.
А батрак надумал наказать своего бывшего хозяина за жадность и сказал, что однажды, когда он спал на берегу под опрокинутой лодкой, из воды вышли трое людей и рассказали ему, где зарыт клад.
— Вон как дело было, — проговорил богач и ушел. Вечером он забрался под опрокинутую лодку у реки, притаился и стал ждать, чтобы принесли ему золото. В полночь к лодке пришли три разбойника и стали говорить о том, что кто-то унес их золото, припрятанное на вершине высокой горы.
— Узнать бы, кто взял наше золото, — сказал один разбойник, — я бы его…
В это время жадный богач под лодкой не вытерпел и неожиданно чихнул.
Услышали разбойники, что кто-то рядом есть, заглянули под лодку, а там богач сидит. Вытащили они его и стали бить: подумали они, что это он украл их золото. Били, били, а потом бросили его в реку.
Так был наказан богач за свою жадность.
ОТЧЕГО ВОЛКИ ВОЮТ
Было это в давние времена. Поехал молодец к тестю в гости. За третьим перевалом увидал он семерых стариков. Сидят они чинно у костра, длинными трубками попыхивают, ждут, когда мясо сварится.
Подъехал молодец к костру, молчком с коня слез, молчком трубку прикурил, в стремя ногу вставил — собрался дальше ехать. Тогда говорит ему один из стариков:
— Не велика честь молодому батору, который не поздоровавшись со старшими, прикурил трубку от их огня и заспешил в путь, забыв нашу пословицу: сваренное откушай, стариков послушай.
Смиренно выслушал молодец старика и говорит:
— Правда ваша — допустил я большую оплошность, но не от гордости и самомнения, а по неопытности своей и беспечности, за что прошу у вас прощения.
Присел юноша к костру, отведал сваренного мяса, выслушал стариковские советы и отправился дальше.
И так легко у него на душе стало, что захотелось песню спеть. Но только затянул он раздольную песню, как подхватили мотив и глаза, и уши, и ноздри!
Испугался молодец, примолк и до самого конца пути рта не открывал.
Доехав до юрты своего тестя, молодец молчком переступил порог, молчком напился чаю и — к великому изумлению тестя — молчком отъехал со двора.
Дома вышла его встречать молодая жена. Но ни слова не сказал ей молодец, переменил коня и зарысил в степь — пасти свой табун.
Пасёт день, пасёт другой, неделю пасёт, домой носа не кажет. Пригорюнилась жена. "Что бы это значило? — думает. — Мой муж никогда молчуном не был, а тут приехал из гостей — не поздоровался, уехал табун пасти — не попрощался и, похоже, не думает домой возвращаться".
Велела она оседлать себе коня и отправилась мужа разыскивать. А как нашла — пенять стала:
— Разве так настоящие мужья поступают? Возвратился из гостей и слова ласкового не промолвил, отправился табун пасти и весточки о себе не подал!
Дольше терпеть у молодца сил не хватило. Открыл он рот и тотчас же заговорил не только языком, но и ноздрями, и глазами, и ушами.
Узнав, в чем дело, жена побранила молодца за скрытность и говорит:
— Завтра на рассвете, когда наш пастушонок нагнётся и примется раздувать угли, ты перешагни через него.
Так и сделал молодец. Перекинулась напасть на пастушонка. Бросился тот с перепугу на улицу, перепрыгнул через чёрного барана. Заблеял баран не своим голосом. Услыхали его семеро волков, пришли и съели, даже шкуры не оставили. Перекинулась напасть на семерых волков. С тех пор они и воют на семь голосов.
СНЕГ И ЗАЯЦ
Снег говорит зайцу:
— Что-то у меня голова заболела.
— Наверное, ты таешь, оттого у тебя и голова заболела, — ответил заяц. Сел на пенек и горько заплакал:
— Жалко, жалко мне тебя, снег… От лисицы, от волка. От охотника я в тебя зарывался, прятался. Как теперь жить буду? Любая ворона, любая сова меня увидит. Заклюет. Пойду к хозяину леса, попрошу его. Пусть он тебя, снег, сохранит для меня.
А солнце уже высоко ходит, жарко припекает, снег тает. Ручьями бежит с гор.
Затосковал заяц, еще громче заплакал. Услышал зайца хозяин леса, просьбу его выслушал и сказал:
— С солнцем спорить не берусь. Снег сохранить не могу. Шубу твою белую сменю на серенькую, будешь ты летом легко прятаться среди сухих листьев, кустарника и травы. Никто тебя не заметит.
Обрадовался заяц.
С тех пор он всегда меняет зимнюю белую шубу на летнюю — серую.
СОЛНЕЧНЫЙ ЦВЕТОК
На краю благодатной долины, на берегу быстрой реки, под мышкой у ледяной горы стоял маленький аил. В том аиле жил небогатый человек по имени Наран-Гэрэлтэ. И была у него дочка-красавица Наран-Сэсэг, что означает Солнечный цветок.
Повадился гостить под их кровом один тибетский лама. Уж больно понравилась ему красавица Наран-Сэсэг, и решил лама увезти ее из родительского дома. И хитрил он, и золотые горы сулил, и запугивал бедную девушку — ничего не помогало. Тогда решился лама на последнее средство: выждал он удобный момент и напоил девушку отваром семи трав, одна из которых была ядовитой.
И дня не прошло как захворала Наран-Сэсэг. Потух ее солнечный взгляд, поблекли маковые щеки, лежит она, не вставая с постели. А несчастный отец места себе не находит, не знает, что и делать. Кинулся он все к тому же ламе, привел его в дом и говорит:
— Заклинаю тебя бурханом (Бурхан — бог, божество), найди причину болезни моей единственной дочери и помоги вылечить ее!
Напустил лама на себя важный вид, помудрил над желтой книгой судеб, а потом и говорит:
— Вашу дочь требует к себе Черный Лусад-хан. Только этому водяному под силу исцелить Наран-Сэсэг. Если по доброй воле не пошлете больную дочь к Лусад-хану, она не проживет и недели А если поторопитесь, глядишь, и вернется она в скором времени живой и здоровой.
Очень огорчило отца такое требование.
— Да мы и дороги к Лусад-хану не знаем, — говорит он.
— Об этом не беспокойтесь. Все хлопоты я беру на себя, — заверил лама и, не мешкая, принялся за дело. Приказал он плотникам сколотить сосновый ящик, да такой, чтобы в него вода не просочилась и чтобы Наран-Сэсэг в нем уместиться могла. Положили на дно самую лучшую одежду вместе с украшениями и запас еды на неделю.
Перед тем как самой войти в ящик, Наран-Сэсэг обратилась к отцу с последней просьбой:
— Отпустите со мной рыжую собаку Гуриг, больше мне ничего не надо.
