Бурятские сказки - Автор неизвестен (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
Угостила Наран-Сэсэг своего любимого на славу и с большими почестями проводила его за ворота.
Тут хан и высказал обиду.
— Ты за целый год, — говорит, — не сказала мне столько слов, сколько нежностей выслушал этот оборванец. Может быть, мне тоже стать нищим и тогда я смогу рассчитывать на твою доброту?
— Это самое мудрое решение, — нежно улыбнулась Наран-Сэсэг.
От этой улыбки хан совсем голову потерял.
— Верни оборванца! — кричит.
Вернула Наран-Сэсэг любимого мужа.
— Снимай свои отрепья! — приказал хан. — Побудь пока в моих одеждах. В них тебя не больно приголубят да приласкают.
Облачился хан в нищенское платье, а Наран-Сэсэг говорит ему:
— Садись на сивого быка и отправляйся в дальний путь. Через три дня ждут тебя у дворцовых ворот. Посмотрим, каким ты вернешься.
Выехал хан в лохмотьях, прикрывая лицо руками, чтобы неузнанным остаться, А Наран-Сэсэг строго-настрого наказала слугам: «Если с юго-восточной стороны появится оборванец, прикрывающий глаза руками, то знайте — это злой человек и расправа с ним должна быть короткой».
Два старших батора выкопали семисаженную яму, а самые знатные нойоны прикатили камень величиной с быка. На третий день появился хан. Крадучись, прикрывая лицо руками, пробирался он к своему дворцу. Но тут налетели на него баторы, сбросили в семи саженную яму и придавили сверху камнем величиной с быка.
— Это мы коварного врага одолели! Хитрющую лису перехитрили! — радовались нойоны, расходясь по домам.
А парень-пастух вернулся со своей женой Наран-Сэсэг на родину, и зажили они счастливо.
СОРОКА И ЕЕ ПТЕНЦЫ
Однажды сорока обратилась к своим птенцам со словами:
— Дети мои, вы уже выросли, и настало время вам самим добывать еду и жить своей жизнью.
Сказала она так и, оставив гнездо, полетела с птенцами в соседнюю рощу. Показала им, как ловить мошек да букашек, как из таежного озера воду пить. Но птенцы ничего не хотят делать сами.
— Полетим обратно в гнездо, — хнычут они. — Как было хорошо, когда ты приносила нам всяких червячков и пихала в рот. Никаких забот, никаких хлопот.
— Дети мои, — вновь говорит им сорока. — Вы уже стали большими, а моя мать выбросила меня из гнезда совсем маленькой…
— А если нас подстрелят из лука? — спрашивают птенцы.
— Не бойтесь, — отвечает сорока. — Прежде чем выстрелить, человек долго целится, так что проворная птица всегда успеет улететь.
— Все это так, — загалдели птенцы, — но что будет, если человек кинет в нас камнем? Такое может сделать любой мальчишка, даже не прицеливаясь.
— Для того чтобы взять камень, человек нагибается, — отвечает сорока.
— А если у человека окажется камень за пазухой? — спросили птенцы.
— Кто своим умом дошел до мысли о спрятанном за пазухой камне, тот сумеет спастись от смерти, — сказала сорока и улетела прочь.
СТАРИК ХОРЕДОЙ
Прежде в счастливые времена жил на свете старик Хоредой. Имел он двадцать чёрных баранов, пасшихся на неистощимых лугах, а кроме того — двух гнедых жеребцов, один из которых был отменным скакуном, а другой прихрамывал на обе передние ноги.
Всего вдоволь было у старика Хоредоя, и жил он, забот не зная. Случилось однажды так, что лучшая из овец его стада принесла белого ягнёнка. Не сразу Хоредой заметил приплод в отаре. Тем временем прилетели две вороны и выклевали у ягнёнка глаза.
Рассердился старик, сел на скакуна, кинулся в погоню за воронами, догнал их и, вырвав у каждой по одному глазу, вставил ягнёнку вместо выклеванных. Стал ягнёнок видеть лучше прежнего. А вороны полетели к Эсэгэ-малану жаловаться: мол, выколол нам старик глаза, догнав нас на своём быстром скакуне.
Рагневался Эсэгэ-малан на старика и послал девять волков съесть быстроногого скакуна. Но старик почувствовал недоброе и спрятал скакуна, а на его место привязал хромого жеребца. Пришли ночью волки и съели хромого. Только они ушли, старик сел на скакуна и мигом догнал серых, бежавших мелкой трусцой после сытной еды. Снял старик шкуры со всех девяти волков, оставив лишь кисточки на хвосте, и воротился домой.
Взвыли волки и кинулись к Эсэгэ-малану с жалобой: спустил, мол, старик со всех шкуры, после того как съели мы у него по ошибке плохонького жеребца вместо скакуна.
Пуще прежнего разгневался Эсэгэ-малан, призвал девять шулмусов и приказал им привести Хоредоя. А старик загодя закрыл все ворота на запоры, все двери на засовы и непрошенных гостей дожидается. Пришли шулмусы, сунулись в ворота, да не тут-то было! Крепки засовы и запоры у старика Хоредоя! Ходят шулмусы вдоль забора, заглядывают в щели, а войти не могут. Чтобы отвадить непрошенных гостей, вскипятил Хоредой котёл воды и выплеснул на злую нечисть.
Взвизгнули девять шулмусов и побежали жаловаться Эсэгэ-малану: мол, ошпарил нас вредный старик крутым кипятком.
Вышел из терпения Эсэгэ-малан, сел на облако и полетел к Хоредою, чтобы громом и молнией наказать его за нанесённые обиды да непокорность.
У старика Хоредоя — своя голова на плечах. "Если я гонцов Эсэгэ-малан обидел, — думает он, — то не появится ли в моём доме само божество?" Приготовил старик девять котлов тарасуна, поймал белого барана для заклания и вышел на улицу встречать небесного гостя.
Вот прилетел на облаке Эсэгэ-малан, увидел, что Хоредой приготовился совершить жертвоприношение, и божественный гнев его остыл.
— Зачем ты, старик Хоредой, вырвал по одному глазу у моих ворон? — спросил Эсэгэ-малан, спустившись на землю.
— Разве ты не знаешь, что они выклевали глаза у белого ягнёнка, предназначенного тебе в жертву? — говорит Хоредой.
— А почему ты снял шкуры с девяти моих волков, которых я послал съесть твою лошадь?
— Так ведь они съели не того коня, которого ты им велел съесть, — отвечает Хоредой.
— А почему ты ошпарил кипятком девятерых моих шулмусов, посланных за тобой?
— Откуда мне знать, что это твои посланцы. Уж больно по-воровски они себя вели. Вот я их и ошпарил.
Остался Эсэгэ-малан доволен ответами Хоредоя, принял его жертвоприношение и воротился на небо. А старика с тех пор никто не обижал.
СЧАСТЬЕ И ГОРЕ
В давние времена держал богач в работниках бедного человека. Девять лет гнул бедняк спину на богача, а из долгов не вылезал. Не было у него ни хлеба, чтобы прокормить свою семью; ни скотинки, которая бы прошлась по двору; ни собаки, которая бы тявкнула в волчью ночь.
Однажды молотил бедняк при лунном свете хозяйский хлеб и увидел в поле двух маленьких мальчиков. Они собирали оброненные колоски и втыкали их в снопы. Очень удивился бедняк, затаился у соломенной копны и, когда мальчики приблизились к нему, схватил их за руки.
— Кто вы такие? — спрашивает. — Почему ходите по ночам, собираете колосья и втыкаете их в снопы?
— Мы Счастье богатого человека, — отвечают мальчики. — Мы подбираем все, что он потеряет или может потерять.
— А мое Счастье вы не видели? Нет ли у меня таких помощников, как вы? — спрашивает бедняк.
— Нет у тебя таких помощников, — отвечают мальчики. — Хуже того: вот уже девять лет живет в твоем доме Горе горемычное, и пока от него не избавишься, не видать тебе Счастья, как своих ушей.
— Как же мне освободиться от Горя горемычного?
— Кончай молотьбу и уезжай от богача, — наставляют бедняка мальчики. — Когда начнешь собираться, вылезет из-за печи Горе горемычное и попросит взять его с собой. не спеши отказывать, посади Горе в бочку, бочку законопать и зарой в пустынном месте. А потом забирай жену и детей да подавайся в город. Там доведется тебе рыть колодец у знатного сановника. Смотри в оба — и на дне колодца увидишь драгоценный камень. Он и принесет в твой дом Счастье.
Обмолотил бедняк хозяйский хлеб и стал в город собираться. Взял у добрых людей лошадь с телегой, посадил на телегу жену да четверых своих детишек и хотел было дом запереть, как вдруг услышал плач на остывшей печи.
