Сказки острова Бали - Автор неизвестен (читать книги полные .txt) 📗
Пунта так подчеркнул свои слова: «Молодая красавица», что принц насторожился и подумал: «Не она ли? Но нет, это невозможно, единорог давно убил ее и сожрал».
И вот принц разрешил Пунте перенести себя через ущелья к дому принцессы, но когда он встал на ноги и увидел девушку, то упал сейчас же без чувств. Обезьяна подхватила его, отнесла в дом и растирала, пока он не пришел в себя. Когда он очнулся и сел, она поднесла ему сложенный корытцем лист, полный воды. Принцесса, молча глядевшая на все это, заметила, что принц сделал только один чинный глоток и отдал обезьяне лист с остатками воды. Как надо владеть собой, чтобы не уступить такой жгучей жажде и помнить о правилах хорошего поведения!
Управитель выпил воду с листа одним духом и попросил еще, а Пунта, пыхтя и отфыркиваясь, осушил целую корчагу. Обезьяна едва удержалась, чтобы не рассмеяться, - так смешно это у него выходило.
Принц приучен был к благородному самоограничению и пил воду только маленькими глотками. Это показывало, что он с раннего детства воспитывался при дворе. Принцессу тоже так воспитывали, и она сразу поняла: это знатный молодой человек, может быть принц.
А принц между тем спросил обезьяну:
- Скажи, матушка обезьяна, кто эта девушка?
- Моя дочь, принц. Пораженный принц возразил:
- Ты можешь говорить все, что угодно, но я не поверю. Скажи мне правду.
- Я хочу сказать - моя приемная дочь.
- Как ты ее встретила?
- Нашла в лесу.
- Обезьяна, у меня была двоюродная сестра, с которой я был обручен. Но единорог выиграл ее на состязании. Не она ли это?
- Это она, принц Корипана. Я имела честь спасти ее от единорога.
- Матушка обезьяна, я прошу у вас, как у приемной матери, руку принцессы Дахи.
Когда принцесса увидела, что у гостя манеры принца, она смущенно отошла в сторону, и принц разговаривал с обезьяной наедине. Теперь обезьяна подошла к девушке и сказала:
- Принцесса Дахи, благородный гость просит вашей руки.
Принцесса разрыдалась:
- Матушка обезьяна, - сказала она, всхлипывая, - как я могу дать согласие, когда не знаю, какого он сословия? - Ведь она все еще думала о своем нареченном.
Тогда обезьяна сказала:
- Этот благородный гость - ваш двоюродный брат и нареченный, принц Корипана!
Какое счастье свалилось на молодых людей! И сколько же им надо было рассказать друг другу!
Вот наконец принц окреп и отправился с невестой в Корипан. Пунта нашел кратчайший путь, и они быстро добрались. Царственные родители не могли прийти в себя от изумления, когда увидели своего сына с прекрасной девушкой и обезьяной.
- Кто эта молодая красавица? - спросили они.
- Это моя невеста, принцесса Дахи.
Пришлось рассказать отцу и матери все с самого начала. Выслушали родители принца и сейчас же послали гонцов к отцу и матери принцессы. Надо было готовить свадьбу.
А обезьяну раджа Корипана хотел наградить за то, что она спасла принцессу Дахи от единорога и потом так заботилась о ней. Он спросил ее:
- Матушка обезьяна, чего ты больше всего хочешь?
- Государь, я устала быть уродливой, грязной обезьяной. Мое самое большое желание - стать прекрасной небесной девой!
- Хорошо, - сказал раджа, очень довольный. - Это желание можно исполнить. Есть у меня купальня, в которую вода стекает по одиннадцати желобам. Под ними ты должна искупаться. Начать надо с той струи, которая ближе всего к солнечному восходу. Но под одиннадцатую струю, самую западную, ты ни за что не должна вставать!
Обезьяна поблагодарила раджу за его доброту, и служанка отвела ее к купальне. Там она встала под первую струю и омылась в ней, а потом с любопытством посмотрела в гладкую воду пруда. Она стала человеком, но не совсем: что-то обезьянье в ней осталось. Тотчас она встала под вторую струю и посмотрела, какой стала она теперь. И увидела, что похожа на обыкновенную крестьянку.
После третьей струи она выглядела уже гораздо достойнее, а после девятой выглядела как настоящая принцесса.
Но она хотела быть еще красивее! Встала она под десятую и превратилась в нежную, прекрасную небесную деву. Невозможно было подумать, что она когда-то была обезьяной.
Долго глядела она на себя в зеркало воды, никак наглядеться не могла. «Теперь я небесная дева, как это прекрасно! Но небесной деве, наверное, можно встать и под одиннадцатую струю! Обезьяне это запретили, но небесной деве? Смеет ли обыкновенный раджа приказывать ей?»
Она встала под одиннадцатую струю, но - увы! - вся красота с нее стекла. Она снова стала старой, грязной обезьяной, которой всегда была. Заплакала обезьяна и побрела в лес.
49. Черная наседка и дикая кошка
Жила-была черная курица, и сидела она на яйцах в темном углу кухонного домика. Яиц было четыре штуки. Вот сидела она, сидела и слышит - что-то постукивает. Слезла с гнезда, глядит: цыпленок высовывает из яйца свою головку. А потом он совсем разбил скорлупу и вылез - смешной цыпленок, покрытый черным пушком, весь в мать. Едва вылупился первый, высунулась головка второго, а вскоре и третий вылез на свет. Но на этом все остановилось. В четвертом яйце ничего не шевелилось. Никто не проклевывался.
Когда наступил вечер, черная курица подобрала своих малышей под крылья, поближе к последнему яйцу. Сойти с яйца ей все еще нельзя было. И вот занялось утро, свет проник в щели кухоньки, и запищали три пушистых шарика, засеменили по полу. Стали клевать рисовые зернышки, просыпанные на землю. А черная наседка терпеливо сидела на четвертом яйце. Она была опытная мать и знала, что не все дети одинаково быстро появляются на свет.
День проходил за днем, а она все сидела и сидела, высиживала это последнее яйцо. Три цыпленка уже начали обрастать перышками: первый, старший, - черными как смоль, а два других - бурыми. И тогда только вылупился из яйца последний цыпленок. Но какая жалость! На нем не было пуха, он был гол, как новорожденный мышонок. Что ж! Все-таки он вылупился, это главное. Черная наседка назвала его Голышом. Теперь она могла вывести всех своих четырех цыплят на волю и была очень рада.
И вот пошли они впятером на берег ручья - там можно было вдосталь рыться в земле и искать, чего бы клюнуть. Но время наступило сухое, и давно уже не было дождей. Через несколько дней наседка со своими цыплятами ничего не могли найти. Матушка наседка с тоской поглядывала на другой берег ручья. Там начинался лес. И так там было зелено, так влажно! Вот где, конечно, полно было и червей, и разных зернышек. А здесь - только пересохшая земля.
Посмотрела курица на камни, которые возвышались над водой. По таким камням она запросто перескакивала, когда была молодой курочкой. Но сейчас, с малышами? Главное - Голыш. Он-то как перескочит?
Все же курица решилась. Заквохтала она, пошла к ручью. Цыплята - за ней. И все перебрались. Даже Голыш. Так близко друг к другу лежали сухие камни! Вода только чуть журчала в середине русла.
До чего хорошо было на лесной стороне! Прохладно, влажно и полно еды. Черная курица и ее цыплята жадно клевали, как вдруг послышался какой-то шум. Откуда он? Что случилось? Наседка сейчас же позвала цыплят, и они испуганно сбежались к матери.
- Ручей набухает, - сказала мать, - нам надо как можно скорее назад. В горах выпал дождь.
Цыплята поняли только одно: что грозит какая-то опасность, и быстро засеменили своими маленькими ножками за матерью, к тому месту, где они перебрались через ручей и где камни так удобно лежали один возле другого. Но когда весь выводок прибежал туда, над водой не торчало ни одного камня. Еще недавно ручей нежно журчал между
камнями, а теперь он превратился в бурный поток с водоворотами. Неужели это тот самый ручей? Черная курица тревожно квохтала и бегала взад и вперед по берегу, все пыталась найти место получше, а цыплята с писком бежали за ней.
За одной бедой другая: дождь и до них дошел. Да как полил! Матушка наседка забралась под куст и взяла цыплят под крылья. Так она сидела - и вдруг слышит приторно-сладкий голос:
