Пеппи Длинныйчулок (сборник). Художник А. Джаникян - Линдгрен Астрид (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
Мучила Томми и Аннику и мысль о Пеппи. Они представляли себе, как она спит в своей нетопленой вилле, положив, как обычно, ноги на подушку, и никто не сидит на краю её кровати, и никто не подтыкает ей одеяло. Они решили навестить её на следующий же день.
Но на следующий день их мама не захотела с ними расставаться ни на минуту, потому что она их так долго не видела, а к тому же к обеду должна прийти бабушка, чтобы повидать внучат после их путешествия. Томми и Анника очень тревожились, думая о том, что Пеппи проводит весь день в одиночестве, и, когда наступил вечер, они уже не смогли дольше терпеть.
– Милая мама, мы должны навестить Пеппи, – сказал Томми.
– Ну что ж, идите, – сказала фру Сёттергрен, – только поскорее возвращайтесь домой.
Томми и Анника тут же помчались к Пеппи.
Когда дети отворили калитку в сад, они остановились, поражённые, и с изумлением стали оглядываться по сторонам. Всё выглядело точь-в-точь как на рождественской открытке: домик был весь засыпан пушистым белым снегом, а все окна были ярко освещены. На террасе горела большая свеча, и свет её красиво озарял заснеженные кусты. Дорожка к террасе была расчищена, так что ребятам не пришлось проваливаться в сугробах.
Они ещё стряхивали снег на террасе, когда открылась дверь и появилась Пеппи.
– Счастливого Рождества! – крикнула она и повела их на кухню.
А посреди кухни, представьте себе, стояла замечательная рождественская ёлка! Свет был потушен, а на ёлке горело семнадцать свечей, и от их дрожащего пламени и потрескивания становилось как-то очень уютно. Стол был накрыт по-праздничному. В середине стоял рождественский пудинг, на тарелках лежали красиво нарезанная ветчина, колбаса и другие вкусные вещи и много-много пряников. В печке пылал огонь, а в чулане стояла лошадь и весело била копытами. Господин Нильсон прыгал по ёлке с ветки на ветку, не задевая свечей.
– Я велела Господину Нильсону изображать рождественского ангела, – угрюмо сказала Пеппи. – Но он не желает сидеть спокойно.
Томми и Анника застыли на пороге кухни, не в силах от восхищения вымолвить ни слова.
– О Пеппи! – прошептала наконец Анника. – Как это замечательно! Как ты могла со всем этим справиться? Как ты успела всё это устроить?
– А я очень прилежная, – ответила Пеппи.
Томми и Анника вдруг почувствовали себя невероятно счастливыми, и им стало так весело, как ещё никогда не было.
– Как хорошо, что мы вернулись домой, – сказал Томми.
Дети сели вокруг стола и стали есть ветчину, рисовый пудинг, колбасу и пряники, и всё это им показалось куда вкуснее, чем бананы и плоды хлебного дерева.
– Слушай, Пеппи, – сказал Томми, – а ведь Рождество-то давно прошло.
– Ну и что, – отозвалась Пеппи, – просто моя вилла немного отстала, как старые часы. Придётся отнести её в часовую мастерскую, чтобы заменили пружину, а то она ещё больше отстанет.
– Как чудесно, что здесь отстало время, – сказала Анника, – и мы не пропустили ёлки, только вот рождественских подарков нет.
– Ой, хорошо, что ты напомнила, я спрятала ваши подарки! Ищите их сами.
Томми и Анника даже покраснели от удовольствия, они вскочили с мест и принялись искать. В чулане Томми обнаружил большой пакет, на котором было написано: «Томми». В пакете лежала прекрасная коробка с красками. Под столом Анника нашла свёрток со своим именем, а в свёртке лежал красный зонтик.
– Я возьму его с собой, когда мы в следующий раз поедем в страну Веселию, – сказала Анника.
Над печкой висели ещё два свертка. Дети тут же развернули бумагу – там оказались заводной вездеход для Томми и кукольный сервиз для Анники. К хвосту лошади тоже был привязан небольшой свёрточек, в котором был маленький настоящий будильник.
– Поставьте его у себя в комнате, – сказала Пеппи.
Когда дети налюбовались подарками, они крепко обняли Пеппи. Она стояла у кухонного окна и глядела на снежные сугробы в саду.
– Завтра мы построим огромный снежный дом, – объявила она. – А по вечерам мы будем зажигать там свечку, и в снежном доме будет светло, как в настоящем.
– Давайте, давайте! – воскликнула Анника, всё больше радуясь тому, что вернулась домой.
– А ещё мы могли бы, пожалуй, устроить лыжный трамплин с нашей крыши на террасу и в сугроб, – сказала Пеппи. – Знаете, я хочу научить лошадь кататься на лыжах. Вот только никак не могу решить, сколько ей нужно лыж, четыре или две.
– Ой, как будет весело завтра! – завопил от восторга Томми. – Как нам повезло, что мы вернулись как раз в январе.
– Нам всегда будет весело, – сказала Анника, – и здесь, в вилле «Курица», и в стране Веселии, и вообще везде.
Пеппи кивнула головой. Они сидели втроём за кухонным столом. Вдруг Томми помрачнел.
– Я не хочу становиться взрослым, – твёрдо сказал он.
– И я тоже, – подхватила Анника.
– Охота была! – воскликнула Пеппи. – Взрослым никогда не бывает по-настоящему весело. Да и чем они заняты: скучной работой или модами, а говорят только о мозолях и подуходных налогах.
– Не подуходных, а подоходных, – поправила её Анника.
– Ах какая разница! – отмахнулась Пеппи. – И ещё они портят себе настроение из-за всяких глупостей и почему-то считают, что если во время еды сунешь нож в рот, то обязательно случится несчастье.
– А знаете, что главное, – сказала Анника, – они не умеют играть. Ах как жаль, что мы тоже будем взрослыми!
– Кто сказал, что мы обязательно должны стать взрослыми? – возмутилась Пеппи. – Что до меня, то я запаслась пилюлями.
– Какими пилюлями? – спросил Томми.
– Самыми лучшими пилюлями для тех, кто не хочет быть взрослым, – сказала Пеппи, спрыгнула со стола и стала шарить по всем полкам и ящикам, и через несколько минут показала ребятам три крохотных шарика, очень похожих по виду на горошины.
– Так ведь это горох! – разочарованно воскликнул Томми.
– Сам ты горох, – обиделась Пеппи. – Разве это горох? Это чудесные пилюли. Мне их дал давным-давно один старый индейский вождь в Эрио?, когда я сказала ему, что ужасно не хочу становиться взрослой.
– И ты думаешь, что такая вот крошечная пилюлька может этому помешать? – с сомнением спросила Анника.
– Наверняка! – заверила её Пеппи. – Но только глотать их надо в полной темноте и при этом говорить заклинание:
– Ты, наверное, хочешь сказать не «старой», а «стать большой», – поправил её Томми.
– Если я говорю «старой», значит, я так и хочу сказать «старой», – объяснила Пеппи. – Самое ужасное было бы говорить «стать большой». В этом и всё дело, что обычно люди, произнося это заклинание, говорят «стать большим», и поэтому у них ничего не получается. Вернее, получается ужас что такое: они начинают расти с невероятной быстротой. Мне рассказывали про девочку, которая приняла эту пилюлю. Но сказала «стать большой» вместо «старой». И она тут же стала расти так, что страшно было на неё глядеть. По нескольку метров в день. Это было ужас что такое. Вернее, сперва ей было даже очень удобно, потому что она могла срывать яблоки прямо с дерева, словно жираф. Но вскоре она потеряла и эту радость, потому что чересчур вытянулась. Если какая-нибудь тётя приходила её навестить и хотела ей сказать, как обычно говорят в таких случаях: «Ох как ты выросла и окрепла», то тётя должна была кричать в микрофон, чтобы девочка её услышала. Её вообще перестали видеть, вернее, не видели ничего, кроме длинных худых ног, которые исчезали где-то в облаках, как две гигантские мачты. И слышно её тоже больше не было, только один раз до земли донёсся её крик, когда она случайно лизнула солнце и на языке у неё вскочил волдырь. Она так вопила, что цветы здесь, на земле, стали вянуть. С тех пор её больше не было слышно, хотя ноги её ещё долго болтались в окрестностях Эрио и мешали движению на шоссе.
