Конец Желтого Дива - Тухтабаев Худайберды Тухтабаевич (читать книги .txt) 📗
— Паспорт я не смогу достать, — неожиданно твердо сказал законник.
— Без паспорта не будет золота, — отрезал Адыл-хитрец. Однако заметив, что настроение Шакира изменилось, поспешно вынул из кармана пять золотых монет, положил перед сообщником.
— За одну такую монету можно купить какой угодно паспорт. — Потом добавил, мягко так и приторно: — Вы же знаете, Шакирджан, я никогда не обманывал друзей.
Законник недолго колебался: взял золотые монеты, попробовал на зуб, проверяя, не поддельные ли, — удовлетворившись, спрятал их в карман. Сразу оживился, бледное лицо раскраснелось, и они вернулись к разговору о паспорте. Перебрали несколько вариантов и наконец порешили, что лучше всего справить паспорт на имя имама этой мечети, скончавшегося лет эдак десять-пятнадцать тому назад. Во-первых, лицом он очень походил на Адыла-негодяя. Во-вторых, не имел ни детей, ни жен, ни родственников. Его, конечно, все позабыли, и с этой стороны не грозят никакие неожиданности. В общем, пять золотых монет сделали беседу приятной, очень теплой и дружеской. Шакир-консультант стал мягким, добродушным и шутливым. Советы — полезные и бесполезные — так и сыпались из его уст.
— Я думаю, вам сейчас куда безопаснее находиться здесь, чем в другом городе. В Америке фальшивомонетчики работали в подвале комитета по борьбе с фальшивомонетчиками.
Адыл-хитрюга рассмеялся.
— Верно, Шакирджан, братец мой, — сказал он. — Мухобойка опасна для мухи, пока она летает, но сядь она на эту мухобойку, и та для нее уже не страшна. Ну, а я скоро переберусь на постоянное жительство в подвал полковника Атаджанова.
Они беззвучно засмеялись, тряся животами, вытирая выступившие на глазах слезы. В заключение договорились встретиться в следующий четверг здесь же, в два часа ночи.
Могильщик тенью выскользнул из-за дерева.
— Все в порядке, мой благодетель?
— Бог даст, все будет в порядке, — ответил Адыл-баттал, притянул к себе Могильщика и что-то зашептал ему на ухо. Суфи тоже отвечал ему шепотом, так что я ничего не мог услышать из их разговора. Потом Могильщик передал «благодетелю» узелок с едой, прикрыл дверь склепа и заколотил вход гвоздями, точно заживо похоронил своего кумира.
Искусство следователя
Когда я проснулся, было одиннадцать часов. Сказалась вчерашняя бессонная ночь. Салимджан-ака, конечно, давно на службе. Во дворе громко кудахтала курица. Она-то и разбудила меня. Я выглянул в окно: соседский мальчишка, тот, на которого не напасешься штанишек, целеустремленно гонялся за разгневанной несушкой.
— Бахрам, ты что делаешь? — поинтересовался я. Мальчик не ответил и, поскольку уже пленил курицу, схватил ее за крылья и направился ко мне.
— Хашим-ака, проверьте пальцем вот тут, нет ли яйца?
— Зачем тебе яйцо?
— Дома уже есть одно. Если будет два яйца, продам и куплю резинку для рогатки.
Я пообещал Бахраму принести резинку, с условием, если он отпустит курицу. Завтракать одному не хотелось, поэтому я купил за углом четыре пирожка с потрохами, которые студенты неблагозвучно прозвали «ухо-горло-нос», и, попутно уничтожая их, добрался до отделения. Я спешил доложить полковнику раздобытые мною вчера сведения, получить указания о дальнейших действиях.
Лиляхон, закинув ногу на ногу, листала журнал мод.
— Салимджан-ака у себя? — спросил я, поздоровавшись с ней.
— Уехал в Ташкент. С парторгом вместе, — ответила она куда-то в пространство.
— В Ташкент? Зачем?
— Там без вашего разрешения затеяли совещание.
— Жаль, мне нужно было посоветоваться с полковником.
— Он оставил вместо себя меня. — Наконец Лиляхон подняла голову, уткнула руки в бока, подделываясь под Салимджана-ака, спросила: — Так, товарищ Кузыев, слушаю вас?
— Сегодня состоится открытие Дома бракосочетаний, — ответил я, тотчас включаясь в игру. — От нас должны явиться двое, пройти обряд бракосочетания.
— Выходит, придется идти нам вдвоем?
— Нет, по условиям не положено, чтобы и жених и невеста оба были из милиции.
— Почему это не положено?
— Если у них родится мальчик, то будет отчаянным свистуном.
— А если девочка?
— Если девочка… то креме журнала мод ничего не будет читать.
Лиляхон громко засмеялась, звонко хлопнула ладошкой по голой коленке.
— Ах, Хашим-ака, вам бы конферансье работать…
Да, шутки шутками, но как же быть с Адылом-негодяем? А может, поговорить с Халиковым? Нет, не годится. Сгоряча он тотчас ринется его хватать. Раз повезло, сеть надо закидывать пошире. Ведь в ней пока только Адыл-хитрюга да Шакир-«законник»… А мало ли еще прячется по разным щелям их сообщников?! Они не должны избежать на сей раз правосудия. Так что получается, бегство Адыла-хитреца нам только на руку. Оно поможет нам очистить город от всей остальной нечисти. Как говорит Салимджан-ака, терпение в нашем деле — это половина победы.
Придя к этому выводу, я со спокойной совестью окунулся в повседневные дела, которых, кстати, накопилось предостаточно. Кроме того, беседы с Мама-азыком-ака, его рассуждения окончательно вытеснили из головы мысли об Адыле Аббасове.
Прав был полковник, когда говорил, что в нашем деле важнее иметь не быстрые ноги, а умную голову. И Мамаразык-ака работал по этому принципу. О лучшем помощнике я не смел и мечтать. За какие-нибудь пятнадцать-двадцать дней он привел в порядок все дела. С двадцатью четырьмя своими помощниками провел проверку на всех предприятиях и в магазинах, ресторанах и кафе, которые вызывали подозрение. Да-а, Мамаразык-ака оказался асом ОБХСС. Трудно представить, что такой ценнейший человек пролеживал бы дома кровать, получая свою пенсию, или готовил плов в чайхане с такими же, как сам, стариками, портил себе желудок. А теперь, благодаря Салимджану-ака, он опять в гуще жизни, опять полезный член общества.
Против завхоза техучилища было возбуждено уголовное дело и расследование по нему я вел сам. Сегодня в первый раз вызвал его на допрос. Мирсалимов оказался скользким, как обмылок. Разговор получился вовсе безрезультатным, и я отпустил его, велев хорошенько подумать.
Через минуту в кабинет вошел, скрипя протезами, Мамаразык-ака.
— Хашимджан, вы не обидитесь, если я сделаю вам замечание?
— Нет, что вы! Всегда готов вас выслушать.
— Сдается мне, вы не совсем еще подготовлены для допросов; а это дело не менее важное и сложное, чем выслеживание и задержание преступника.
— Почему вам так кажется?
— Я слышал, как вы разговаривали с Мирсалимовым.
Я молчал, не в силах сразу признать его правоту.
— Да, вы не подготовлены, — продолжал пенсионер. — Сегодня не вы допрашивали Мирсалимова, а он допрашивал вас, выведал, что вам известно, что не известно…
Мамаразык-ака опустился на диван, потом попросил, если мне не трудно, принести из соседней комнаты пиалу холодного чая, выпил его, утер рот ладонью.
— Так вот, Хашимджан, слушайте первую заповедь искусства ведения следствия…
И Мамаразык-ака начал говорить. По его словам, следователь подобен полководцу, который поведет войска на штурм позиций неприятеля. Полководец, как известно, чтобы одержать победу, должен знать, хотя бы приблизительно, численность врага, его вооружение, состояние боевого духа, тактику; где расположены основные силы, а также условия поля битвы, объекты, за которые неприятель будет держаться до последнего, будь то речка, высота или маленький хутор. Так же и следователь. Прежде чем начать допрос подозреваемых и свидетелей, он должен досконально изучить объект, где произошло преступление, систему отношений людей, их характеры, привычки, какие упущения или недостатки на предприятии, в учреждении способствовали возникновению правонарушения. Вот лишь тогда можно начинать следствие и лишь тогда следователь будет хозяином положения, а преступник прижат в угол.
Потом мой помощник рассказал несколько случаев из своей практики и закончил свою нескучную лекцию словами:
