Пастушка Анка - Брлич-Мажуранич Ивана (чтение книг TXT) 📗
— Уж не сон ли это? — проговорила она.
— Нет, — отвечал Солныш. — Ты свободна и едешь в Забытую страну.
— Далеко ли мы от Замка Бурь?
— Далеко. Не бойся.
По щекам Пушинки заструились слёзы.
— Отчего ты плачешь? — спросил Солныш. — Всё уже позади, пора быть и весёлой.
— Я не доеду до Забытой страны. Я скоро умру…
— Не говори так! Ты устала, это скоро пройдёт.
— Нет, не пройдёт. Я хорошо знаю, что не пройдёт. Останови чёлн, отнеси меня на берег, похожий на Забытую страну. Мне хочется ещё раз увидеть восход солнца.
Солныш остановил чёлн у пустынного берега и перенёс маленькую Пушинку на высокую скалу, которую лизали пенящиеся волны.
Удивлённые и встревоженные, опустились на берег чайки.
Пушинка повеселела, села на камень и, прислонившись к брату, смотрела, как перекатываются внизу синие волны, как рождается на востоке солнце.
Сердце Солныша наполнилось радостью.
— Хорошо! Сейчас мне очень хорошо! — сказала Пушинка, а потом спросила: — Наш коралловый домик ещё цел?
— Не знаю, но думаю, что цел.
— А мне приснилось, что он разрушился.
— Не беда, коли и разрушился, — построим новый. Помогут нам чайки и рыбы, помогут все гномы Забытой страны.
— Конечно, помогут. Передай от меня привет всем: гномам и чайкам, рыбам и птицам…
Из-за моря выплыл огромный, огненно-красный шар солнца. Лучи его облили золотым дождём воду, землю и ту скалу, где в последний раз сидели вместе Солныш и Пушинка.
Действительно в последний раз. Маленькая девочка умерла в ту самую минуту, когда родилось солнце.
Солныш подумал, что Пушинка заснула, и долго звал её.
Напрасно!
Пушинка не отвечала, и Солныш понял, что сестра его умерла и никогда не вернётся в Забытую страну. Море плакало. Чайки плакали. Солныш заплакал.
В горестной тишине похоронил он Пушинку на незнакомом и безымянном берегу.
Когда на вершине скалы вырос холмик, чайки сказали:
— Мы поставим ей памятник — самый красивый на свете!
Они тут же разлетелись во все стороны и стали приносить в клювах серебристые раковины и красные, как кровь, кораллы.
К ночи всё было готово. На вершине скалы, над головой маленькой Пушинки, чайки воздвигли памятник, который днём горел и искрился, как пурпур; ночью, как луна, лил серебряное сияние.
Проходя мимо безымянной скалы, моряки выходили на палубу и снимали шапки.
А чайки решили нести караул над могилой и каждое утро и каждый вечер прилетали сменять друг друга. И с тех пор никому не ведомый берег уже не был совсем пустынным. Пушинка никогда не оставалась одна.
Темно и тягостно было на душе у Солныша. Он стал совсем неузнаваемым. Взгляд его потускнел, лицо больше не озаряла улыбка.
Одиноко, словно отшельник, бродил он по берегу, но, куда бы он ни заходил, его так и тянуло обратно: к морской скале, к могиле маленькой Пушинки. Он был безутешен в своём горе.
Чайки предлагали ему свою помощь:
— Мы отвезём твой чёлн в Забытую страну. Не пройдёт и десяти восходов солнца, как ты будешь там.
— Не могу я возвратиться в Забытую страну, — отвечал им Солныш. — Не могу вернуться без Пушинки…
Но однажды, когда чайки сменяли друг друга у могилы Пушинки, когда на берегу царила мёртвая тишина, Солныш в последний раз поднялся на скалу и сказал:
— Пушинка, я покидаю тебя! Пойду куда глаза глядят, не то горе убьёт меня, разум мой помутится. Если судьба приведёт меня снова в Забытую страну, всем передам твой привет.
Молча слушали его неподвижные чайки.
Рыбы, выплывшие в то утро из морских глубин, чтоб встретить восход, не пели.
Солныш долго стоял молча. Потом быстро, почти бегом, спустился вниз и обратился к чайкам:
— Вы, друзья мои, летаете над всеми морями! Если случится вам заглянуть в Забытую страну, скажите всем, что Пушинка умерла.
Это были его прощальные слова.
Он сел в свой чёлн и пустился в далёкий, незнакомый мир. Ему было всё равно, куда, в какую сторону приведут его морские пути.
Долго странствовал Солныш по разным краям. В скитаниях провёл он многие годы, обошёл многие земли, и никто, кроме звёзд, не провожал его в путь.
Лучшими днями в его жизни были дни, проведённые в горах.
В горах никогда не бывало пустынно. То пробежит дорогу хищный зверёк, то покажется охотник, то защебечут птицы. А как звонко распевали по утрам тетерева! Пели, забыв об осторожности, обо всём, кроме песни, разливавшейся по дубравам и ущельям, куда не проникал солнечный луч.
На росистых горных лугах, пощипывая сочную траву, самозабвенно резвились лани, покой которых надёжно охраняли длиннорогие олени, а в глухих чащобах завывали голодные волки.
Всюду встречал Солныш новых, невиданных дотоле лесных жителей.
Баюкал его лёгкий говор листвы, будили своими песнями птицы, умывался он росой с полевых цветов.
Переходил вброд быстрые потоки, взбирался на горные вершины, в царство серых орлов, куда не залетали птицы, не заходили звери.
Однажды, пробираясь горной тропинкой, Солныш вдруг услышал чей-то плач. Он остановился. Может быть, ему это почудилось? Но нет… За густым сосняком, на поляне, пестреющей цветами, сидела девочка и горько, навзрыд плакала.
Приблизившись к ней, Солныш обомлел: маленькая девочка как две капли воды была похожа на Пушинку.
Услышав шаги, девочка вскинула голову и уставилась на незнакомца.
Большие глаза её светились неподдельным страхом.
— Не бойся, — сказал ей Солныш. — Я тебя не обижу.
Девочка молчала, и Солныш заговорил снова:
— Как тебя зовут? Почему ты плачешь?
— Меня зовут Звездана. А ты, если ты не друг гномов из Белого Дворца, если не идёшь к ним в гости, скорее уходи отсюда!
— Я и слыхом не слыхал о Белом Дворце.
— Тогда беги! Беги без оглядки, не то тебя схватят и бросят в мрачную и сырую тюрьму. Ни один звук туда не долетает.
Солныш улыбнулся — впервые за много лет, впервые после смерти маленькой Пушинки. Разве он побежит, пока в ножнах его позванивает огненный меч?
— О каком дворце ты говоришь? Кто живёт в нём?
— Гномы, у них острые, как молнии, мечи.
— А ты не там живёшь?
— Нет. Я рабыня. Мои братья — гномы с Лунных Полян.
— Рабыня! — изумился Солныш. — Так поэтому ты плачешь?
— И ты бы заплакал на моём месте.
— Расскажи мне всё о твоих собратьях, расскажи о гномах из Белого Дворца.
— Ты всё равно не сможешь нам помочь. Лучше уходи, не то и сам станешь рабом.
— Я никуда не уйду, пока не загляну во дворец, о котором ты говоришь.
Звездана не верила своим ушам. Она думала, что нет на свете храбреца, который не боится гномов из Белого Дворца.
Жили когда-то гномы на Лунных Полянах, среди гор. Были они свободны, как птицы, беззаботны, как мотыльки. Не знали они ни бед, ни голода и думали, что так будет всегда. Но вот пришла однажды тяжёлая пора.
Неожиданно явились откуда-то иные племена. У них были блестящие мечи и острые стрелы.
«Мы будем властвовать на Лунных Полянах, — сказали они. — А вы должны нам подчиняться».
Завязался бой. Гномы с Лунных Полян бились с большим ожесточением, но не привыкли они воевать, да и деревянные мечи их быстро пообломались. Потерпели они поражение. Немало гномов полегло, погиб и отец Звезданы, вождь племени. А те, кто остался в живых, должны были проститься с беззаботной и вольной жизнью на Лунных Полянах.
Вождь победителей приказал построить ему на высоком холме дворец из белоснежного камня.
Покорённые гномы взялись за работу. Днём и ночью стояли они по колено в воде, вытаскивая камень со дна реки. Падали от усталости и голода. Забыли про смех и песни.
А каменный дворец между тем рос.
Сколько лет строили его?
Может быть, пять… может быть, десять, а может быть, и больше. Никто не вёл счёта дням.
Вырос белоснежный дворец, прекрасный, как сон. На остроконечных башенках красиво сверкали и переливались на солнце всеми цветами радуги драгоценные камни; как в зеркало, гляделись в него звёзды. Солнечные лучи собирались в нём и, отражённые, разбрызгивались потом по ветвям сосен, расцвечивая их радужными красками.
