Тим и Дан, или Тайна «Разбитой коленки» - Краева Ирина (книги регистрация онлайн TXT) 📗
— Простая головоломка? — Удивился Дан.
— Ну не совсем простая. Дарю её тебе, Дан. Очень хорошо отвлекает от дурных мыслей. Не забывай меня!
— А мы ещё увидимся? — С надеждой спросил Тим.
— Навряд ли, — усмехнулся юноша. — Но это не значит, что у нас не будет возможности поговорить друг с другом. Общая Речь не имеет преград. Будем слушать друг друга. Как говорят у вас: будем на связи! — Юноша в золотистом плаще растаял в воздухе вместе со сверкающим шаром.
А вот и эпилог этой истории…
Лиходеич и Родион сидели в тенёчке на берегу неспешной реки и, отдуваясь, потягивали из глиняных кружек янтарный квас с мятой. Вчерашний праздник Изгнания духов затянулся допоздна, проснулись они только — только, ближе к полудню. От фонаря к фонарю тянулись разноцветные гирлянды, в облаках висели гигантские и крошечные воздушные шары в виде клоунов, драконов, забавных собак, изогнувших спинки кошек — они не хотели улетать от весёлого места и договорились с ветром, чтобы он не прогонял их отсюда.
— Удивительно, — сделав большой глоток, Лиходеич крякнул от удовольствия. — Казалось бы, квас как квас, а пьёшь — и в голове проясняется, как утром после купания в реке Ледянке.
— Истинную правду говорите, — кивнул Родион, опрокидывая в себя целую кружку и, пуская своим выдающимся носом солнечные зайчики по раскрасневшемуся лицу собеседника. — Бодрит квасок! Вчера на празднике я не видел ни одного несчастного лица. Все так уплетали угощения среднего Древесняка, что за ушами трещало.
— Проснулись горбуны! — Удовлетворённо произнёс Лиходеич.
— Ах, мой дорогой, я только прошу вас больше не называть их горбунами. С пережитками старого покончено! Они горожане! Горожане — и только!
— Прошу меня извинить, — поспешно откликнулся леший и, чтобы сгладить вину, заметил: — А как к лицу женщинам пришлись серёжки, которые смастерил старший Древесняк! Их глазки так и горели! А краше всех были Арамия и Ориника! Сколько любви я увидел в их глазах! Кстати, Древесняк и мне подарил заколку для галстука! — Смущённо признался Лиходеич. — Сейчас придётся приличный костюм покупать. Не всю же жизнь в кроссовках бегать!
— А как пел младший Древесняк! Весь Город ему подпевал! Такого ещё не бывало в Видении! — Продолжал Родион. — Хвала Создателю, всё удалось сделать по уму. Прах полёгших воинов с почестями похоронили.
— Да-да! — Подхватил Лиходеич. — А какой сладкий храп раздался из крепости, как только последний курган был засыпан! Духи в блаженстве отлетали в иной мир. Мир им на том свете! Щедро насыпали крупы по всем дорогам, ведущим из Города. Помянут птички намаявшиеся души. Славно, что всё по древнему обычаю сделали, всё как положено: на курганы пышные хлеба принесли, на полотенцах разложили — пусть души, знают, что добром их поминаем, хлебным духом успокоятся.
— А вы заметили, вечный нищий, который стоит на площади, постепенно начал оживать. И рука уже у него к небу поднялась — и не подумаешь, что он милостыню просит!
— Да он её уже и не просит. Сегодня я хотел угостить его пирожком, а он обиделся, говорит: «Через два дня квартира понадобиться, вечно быть камнем не желаю! Синоптиком буду служить, чтобы солнечную погоду предсказывать! Натерпелся без солнышка!» Все натерпелись! А оно — вон как сияет. Древесняки уверены: день-два такой необыкновенной погоды — и болото высохнет. Они собираются озеро обустраивать, вокруг него парк разобьют.
— Самое время баллотироваться вам, уважаемый Родион, на пост мэра! — Солидно заметил Лиходеич. — Только вы сделаете город процветающим! И уважаемая Арамия вам поможет! Мудрейшая женщина, как я понял!
— О да! — Родион чокнулся с Лиходеичем очередной кружкой, наполненной до краёв янтарным напитком, и с нежностью посмотрел на жену, которая неподалёку что-то весело рассказывала молодой матери, держащей на руках малыша с золотистыми волосками. — Мудрейшая женщина. Если бы не она, не разговаривать бы нам здесь, дорогой Лиходеич. Если бы там, в подземелье крепости она не обложила моё бездыханное тело чудесной травкой, да не заговорила её своими добрыми заговорами, в которых каждый звук — любовь, не ожить бы мне! Даже в самые чёрные дни я знал, что когда-нибудь смогу обнять жену и мою доченьку! — Родион смахнул слезинку и налил новую кружку из кувшина. — Чудные у нас детки! Кстати, где они?
Родион и Лиходеич испуганно посмотрели друг на друга и сорвались со стульев, крича на ходу: — Ориника! Тим! Дан! И Тот, кто раньше был маленьким бесёнком!
Тим и Дан сидели на мостках и болтали ногами в прохладном речном бульоне, в котором плавали их собственные отражения, шныряли стайки мальков и качались невесомые солнечные лепёшки. А ещё они смущенно поглядывали, как ныряет худенькая девочка с солнечно сияющей косой. Ориника махала им и звала в быструю воду, но они отнекивались и отвечали, что загорают. На самом же деле они плавали намного хуже девочки и не хотели вот так запросто опростоволоситься. Третий мальчик, который был чуть поменьше их ростом, но лицо которого нельзя было отличить от лиц Тима и Дана, разве что загар посильнее пристал к нему, сидел в тени и увлечённо читал книгу под названием «Тайна имени». Именно за этим занятием и застали их запыхавшиеся Родион и Лиходеич.
— Уф, пожалуй, пора пить валерьянку, мы стали очень мнительными, — покрутил головой леший и три раза сплюнул через плечо.
— Поспокойнее, поспокойнее, — поглаживая сердце, качал своей вытянутой головой Родион. — Надо держать себя в руках.
Тут к мужчинам деловитой походкой подошёл невысокий человек, одетый несмотря на тёплую погоду престранным образом. На нём было наглухо застёгнуто пальто цвета гречневой каши, широкополая шляпа сомбреро, скрывающая верхнюю часть лица, а его подбородок облекала белоснежная марлевая повязка, как будто бы мужчина недавно подвергся серьёзной стоматологической операции. Брюки гармошкой сбегали на лакированные штиблеты, а на руках масляно сверкали лайковые перчатки. Мужчина как мужчина, и только присмотревшись к его розовому, гнутому носу, можно было заподозрить в нём попугая. Он деликатно наклонился к уху Лиходеича и прошептал:
— Мы прибыли. Ожидаемое лицо появится с секунды на секунду. Но вначале я бы хотел вас ознакомить со статьёй из местной прессы. Вот, извольте — у меня отчёркнуто, — и он стукнул кожаным пальцем по хрустнувшему газетному листу.
Мужчины вернулись в тень к квасу. Родион тут же налил незнакомцу живительного по такой жаре напитка, а Лиходеич принялся читать вслух.
— Обезврежена банда маньяка-бутылочника. Хм-м. Итак… Вчера сотрудники местного уголовного розыска в подвале частного дома по улице Лютиков, 2а обнаружили коллекцию бутылок в количестве 10387 штук. О содержимом бутылок разные источники говорят по-разному. Профессор Иван Мухин утверждает, что в графинчиках из разноцветного стекла находится своеобразная душевная субстанция, воздействуя на которую, можно в значительной степени влиять на состояние человека, из которого она и была выделена. Доктор-нарколог Терентий Спотыкач уверен, что эти бутылки пусты.
Дорогостоящий способ их хранения (для каждой предназначался отдельный ящичек, снабжённый электронной аппаратурой) свидетельствует о болезненной мании коллекционера. По словам Спотыкача, хозяин никак не мог расстаться даже с выпитой им бутылкой, что характеризует его как закоренелого алкоголика. В милиции нам сообщили, что хозяином странной коллекции является частный предприниматель Нийский. На какие доходы он жил — сейчас выясняется. Как нам удалось узнать из источника, приближённого к правоохранительным органам, Нийский был обнаружен без сознания в заброшенной яме далеко за пределами нашего города. На место его пребывания указали два неких лица, о которых нам известно только одно — это братья Лесавкины. Вместе с Нийским в яме находились и другие граждане без определённого места жительства, непонятной национальности. Состояние их душевного здоровья вызывает у медиков большие опасения. Пока все они, как и Нийский, помещены в больницу при следственном изоляторе. Как считают специалисты, больные с подобными симптомами успешно поддаются новому методу лечения — смехотерапии. Мы будем и впредь знакомить наших читателей с развитием этой странной истории. Следите за публикациями. Пётр Чайников, собственный корреспондент. Хм, — усмехнулся Лиходеич, — Порадовал, товарищ Попугайчиков. Теперь остаётся флакончик со своей душой достать — и можно жить спокойно, никто на неё не сможет воздействовать.
