История принца Бирибинкера - Виланд Кристоф Мартин (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗

– Но, прошу вас, как мы могли…

– И она только что собиралась на подстилке из померанцевых лепестков подоить лазоревую козу в рубиновый подойник, не правда ли?

– Поистине, – вскричал принц, – для особы, которая всего четверть часа тому назад была, не прогневайтесь на меня, я не хочу сказать чем, знаете вы удивительно много.

– И девка убежала оттуда, едва заслышала ваше имя?

– Однако, прошу вас, сударыня, как могли вы все это узнать, ежели, по вашим же словам, вот уже двести лет, как вы находитесь в том странном состоянии, в котором я имел честь нечаянно с вами познакомиться?

– По мне, так уж не столь нечаянно, как вы воображаете, – ответила фея, – однако отложите на некоторое время любопытство! Вы устали и целый день ничего не ели; пойдемте в залу, там уже для нас обоих накрыт стол, и я надеюсь, что ваша верность прекрасной молошнице все же не помешает мне, по крайней мере за трапезой, разделить ваше общество.

Бирибинкер приметил скрытую в сих словах тайную укоризну, однако не показал виду и, довольствовавшись глубоким поклоном, последовал за нею в залу.

Как только они вошли туда, прекрасная Кристаллина (как звали фею) подошла к камину и вооружилась маленькой палочкой из черного дерева, на обоих концах которой был прикреплен алмазный талисман.

– Теперь мне нечего опасаться, – сказала она, – садитесь, принц Бирибинкер! Отныне я повелительница сих палат и сорока тысяч стихийных духов, коих великий волшебник, построивший пятьсот лет назад этот дворец, приставил сюда в услужение.

С такими словами ударила она три раза по столу, и в те же мгновенья Бирибинкер увидел, как перед ним появились самые изысканные яства, а бутыли на поставце сами собою наполнились вином.

– Я знаю, – промолвила фея, – что вы не вкушали ничего, кроме меду; отведайте это блюдо и скажите мне свое мнение!

Принц поел предложенное ему блюдо и поклялся, что это должно быть по меньшей мере амброзией богов.

– Оно приготовлено из чистейших ароматов неувядающих цветов, которые растут в садах сильфов, – пояснила фея.

– А что вы скажете об этом вине? – продолжала она, поднося ему полную чашу.

– Клянусь! – вскочил восхищенный Бирибинкер, – что даже прекрасная Ариадна [13] не подносила лучшего младому Вакху.

– Его выжимают, – заметила фея, – из гроздей винограда, возделанного в садах сильфов; оно-то и дарует прекрасным духам бессмертную юность, которая волнуется в их жилах.

Фея ничего не сказала о том, что нектар обладал еще и другим свойством, которое принц довольно скоро испытал на себе. Чем больше он вкушал сие вино, тем прелестнее находил он свою прекрасную сотрапезницу. С первым же глотком он приметил, что у нее красивые белокурые волосы, при втором он был растроган нежными линиями ее рук, с третьим он открыл чудесную ямочку на щеке, а после четвертого его восхитили и некоторые другие прелести, открывшиеся его взору под тонким флером как в тумане. Столь очаровательное соседство и добрая чаша, которая все время наполнялась сама собой, были более чем достаточны для того, чтобы погрузить его чувства в сладостное забвение всех молошниц на свете. Что тут сказать? Бирибинкер был слишком учтив, чтобы оставить столь прекрасную фею спать на канапе, а прекрасная фея слишком благодарна, чтобы не разделить с ним общество в таком доме, где хозяйничают сорок тысяч духов.

Словом, учтивость с одной стороны и благодарность с другой простирались столь далеко, сколько было возможно, и Бирибинкер, казалось, так славно оправдал благоприятное мнение, которое Кристаллина возымела о нем с первого взгляда, что она с помощью такого же доброго мнения, какое у нее было о себе самой, могла надеяться, что всем ее печалям наступил конец.

Как гласит история, фея пробудилась первой и не могла стерпеть такого бесчинства, что столь необыкновенный принц покоится рядом с нею спящим.

– Принц Бирибинкер, – сказала она наконец, растормошив его, – я вам немало обязана. Вы избавили меня от самых непристойных чар, которым когда-либо подвергалась особа моего ранга; вы отомстили за меня жестокому ревнивцу; теперь осталось только одно, и вы всецело можете положиться на бесконечную благодарность феи Кристаллины.

– Так что же еще осталось? – спросил принц, протирая глаза.

– Тогда послушайте, – сказала фея, – этот дворец, как я вам уже говорила, принадлежит одному волшебнику, которому его познания дали почти неограниченную власть над всеми стихиями. Однако тем ограниченнее было его могущество над сердцами. К несчастью, невзирая на белоснежную бороду, он обладал наинежнейшей душою, какая когда-либо была на свете. Он влюбился в меня и хотя не обладал даром внушать взаимную любовь, однако обладал достаточной силой, чтобы вселить страх. Подивитесь, принц, дивным прихотям рока! Я не отдала ему сердца, хотя он употреблял к тому все мыслимые усилия, но предоставила в его распоряжение свою особу, которая ни в чем не была ему пригодна. Со скуки сделался он, наконец, ревнивым и до такой степени, что этого нельзя было больше снести. Он держал в услужении наипрекраснейших сильфов и все же досадовал на невиннейшие вольности, которые мы иногда дозволяли между собою. Довольно было ему застать в моих покоях или на моем канапе одного из них, как я уже знала наверно, что его никогда не увижу. Я требовала, чтобы он положился на мою добродетель, однако и это казалось недоверчивому старцу ненадежной порукой при той участи, которую он, как ему было хорошо известно, вполне заслужил. Одним словом, он отставил всех сильфов и принял в услужение одних только гномов, маленьких уродливых карлов, при одном взгляде на которых я могла бы от омерзения лишиться чувств. Но как привычка под конец делает все сносным, то мало-помалу она примирила меня и с этими гномами, так что под конец я находила забавным и то, что поначалу представлялось мне мерзким. Среди них не было ни одного, кто не имел бы чего-нибудь чрезмерного в своем телосложении. У одного был горб, как у верблюда, у другого нос, свисавший через нижнюю губу, у третьего уши, как у совы, и рот, рассекавший голову на две половины, а у четвертого чудовищное брюхо, словом, даже китайская фантазия не могла бы измыслить ничего более причудливого, чем лица и фигуры этих гномов. Однако старый Падманаба не приметил, что между его прислужниками нашелся один такой, который в известном смысле мог быть опаснее, нежели наипрекраснейший из всех сильфов. Не оттого, что он был менее безобразен, чем остальные гномы, а оттого, что по странной прихоти природы обладал достоинством, которое у других только оскорбляло глаза. Не знаю, уразумели ли вы меня, принц Бирибинкер?

– Не вполне, – ответил принц, – но рассказывайте далее, может статься, что впоследствии вы выразитесь яснее…

– Прошло немного времени, – продолжала прекрасная Кристаллина, – и у Гри-гри (как звали гнома) нашелся повод думать, что он мне куда менее противен, чем его сотоварищи. Что тут поделаешь? Чего не взбредет в голову от скуки! Гри-гри обладал чрезвычайным дарованием прогонять скуку раздосадованных дам, словом, он умел занимать мое праздное время (а его у меня было очень много) столь приятным образом, что нельзя было мне доставить больше удовольствия, чем я тогда получала. Падманаба в конце концов приметил непривычную веселость, которая светилась на моем лице и отражалась на всем моем существе. Он не сомневался, что тут должна быть иная причина, нежели радости, которые он предлагал мне сам; однако он не сразу мог угадать, в чем тут причина. По несчастью, он был великий мастер в том роде силлогизмов, которые именуются соритами [14], и с помощью подобной цепи умозаключений добрался до такой догадки, которая, казалось, открыла ему всю тайну. Он решил за нами наблюдать и улучил такое время, когда неожиданно застал нас в этом самом кабинете. Поверите ли, любезный принц, что можно обладать столь злым сердцем, какое обнаружил старый волшебник при сих обстоятельствах? Вместо того чтобы (как приличествует такому мужу, как он) тихонько удалиться, он разгневался свыше всякой меры на то, что я нашла средство коротать время в его отсутствии. Он мог бы досадовать на то, что он не Гри-гри, но что может быть несправедливее, как наказывать за это нас?