Страна Мудрецов - Кирносов Алексей Алексеевич (книга регистрации TXT) 📗
– Ах, душа… – вспомнил король и загрустил. Погрустив немного, он спросил, указав на нас длинным пальцем: – Что за жители?
Наконец-то на нас обратили внимание…
– Новенькие, – сказал Митька-папуас. – Я их из-за канавы привел. Очень желают жить в Мурлындии, стране мудрецов.
Мы сказали: «Здрасте, ваше величество» – и назвали свои имена. Его величество тоже представился:
– Мур Семнадцатый, единственный король в Мурлындии… Много ко мне приходило новеньких, но в большинстве это оказывались скучные жители… Может, и от вас проку не будет в Мурлындии?
– Не утруждайтесь сомневаться, ваше величество! – вступился за нас Митька-папуас. – Да и за кого вы меня принимаете? Нетто я глупых привел бы? Эти жители хоть и недоростки, но обладают задатками. Я проверил!
– Какими такими задатками? – поинтересовался печальный Мур.
Митька сказал:
– Всякими, у каждого свой. Лида может восемь часов подряд в зеркало смотреться. Занятие достаточно мудрое и требует большого терпения.
Король Мур ласково улыбнулся Лидке и произнес:
– Ты не прав, Митька. Никакого терпения это занятие не требует. Было бы у меня такое миленькое личико, я бы по десять часов подряд в зеркало смотрелся… А теперь больше трех минут не выдерживаю… Скучно становится, – вздохнул король. – Ну, живи, Лида, в Мурлындии. Гуляй по лесу, собирай муравьев, смотрись в свое зеркало.
Лидка покраснела и стала оправдываться:
– Я не просто так. Я изучаю лицо, фигуру, движения, потому что хочу стать балериной. Для этого надо хорошо себя знать.
Король Мур поморщился:
– Только не подводи базу, не подводи базу. Смотришься в зеркало, это тебе нравится – и достаточно. Когда житель начинает объяснять свои поступки, только неразбериха и ералаш получаются. Не люблю этого… Ну, а ты, Петя, что умеешь делать?
– Я умею пить чернила! – заявил Петька.
– Какие такие чернила?
– Самые настоящие, – сказал Петька. – Которыми пишут.
– Ах, пишут… – король покачал головой. – Пишут, говоришь… А они что, вкусные?
– Жуткая гадость, – признался Петька.
– А зачем пьешь? – приподнял бровь король Мур.
Петька замялся, не зная как объяснить. Я ему помог.
– Потому и пьет, что жуткая гадость. Отличие от других, а во-вторых, можно поспорить на мороженое, что выпьешь чернила. А в-третьих, все удивляются, какой он герой.
– Занятно, – сказал король Мур. – Во всякой нелепости можно, оказывается, найти смысл. Ладно, Петя. Оставайся в Мурлындии. Только эти самые чернила тебе придется бросить. Пей что-нибудь другое. У нас их отродясь не бывало, да и заводить не стоит.
– Почему не стоит заводить? – удивилась Лидка.
– Начнут жители их пить, – объяснил его величество, – потом писать попробуют. А где пишут – там и читают. Это вредно.
– Мне все равно! – храбро сказал Петька. – Чтонибудь другое придумаю пить. Мало ли отравы на свете!
– А ты чем увлекаешься? – спросил король наконец меня.
Я показал, чем я увлекаюсь…
Король вскочил со своего кресла, постучал кулаком в стенку и крикнул:
– Дылда! Дылда! Пойди сюда, Дылда! Что-то покажу!
Зашла королева Дылда, длинная и худая, как береза. Платье на ней было до самого полу, а в прическе блестела какая-то брошь.
Королева спросила:
– Что ты мне покажешь? Не расцвел ли твой георгин?
– Можешь выкинуть георгин на помойку, – решительно сказал король Мур. – Теперь он ни к чему. Миша, изобрази для королевы!
Я снова стал играть «Чижики», а король тем временем рассказал корабле Дылде, кто мы такие и как очутились в Мурлындии.
Дылда похвалила меня:
– Очень приятно кушать. Это настоящая музыка.
– Не научиться ли и мне такому искусству? – задумчиво спросил его величество и посмотрел на королеву.
– Нет уж, – не разрешила королева. – Побереги свою голову. Мише все равно, он рядовой житель, а ты единственный король на всю Мурлындию, твоя голова еще может пригодиться жителям. И вообще, опять ты снял корону. Надень сию же минуту!
Печальный король поднял корону, надел ее и сказал со вздохом:
– Происхождение обязывает… Ну ладно. Не в этом счастье… Пойди, ваше величество, покорми новеньких обедом. Они в Лабаз еще не приняты, пищи не имеют.
– Покормлю, – сказала королева. – На кухне должно быть полкастрюльки похлебки, если кошке не вылили. И каша оставалась.
На прощанье король Мур сказал мне:
– Заходи в гости!
– Спасибо, ваше величество. Зайду обязательно.
Знал бы я тоща, сколько раз мне придется заходить к королю!
Митька-папуас проводил нас на королевскую кухню.
Пришла Дылда, засучила рукава и налила по миске горохового супчика. Лидка кушала медленно и деликатно, а Петька все выхлебал вмиг.
– Отличный суп, – сказал Петька. – Между прочим, дома я всегда горохового супу по две тарелки ел.
Королева поняла тонкий намек и налила ему еще мисочку. Потом положила нам каши.
– Был еще черничный компот, – сказала королева, – но его величество весь выпил. Впрочем… Митька, слетай в сад, сорви гостям по яблочку.
Мы быстро доели вкусную кашу и стали грызть яблоки. Мурлындские яблоки оказались чуть покислее бабушкиных. А может, они просто еще не дозрели.
– Хорошо жить в стране, где все можно! – воскликнул насытившийся Петька и задрал ноги на стол.
Лидка даже покраснела от такого невежества. Мне тоже стало стыдно за Петьку, и я, чтобы отвлечь внимание, спросил у королевы:
– А что это за муравьи, которых вы ловите в Мурлындии? И что это за Лабаз, в который нас еще не приняли?
– Разве вам Митька не объяснил? – удивилась королева.
– Не успел, – сказал Митька. – Других разговоров много было.
– Завтра вас примут в Лабаз, познакомитесь с Главным комендантом Степаном Кузьмичом и все узнаете, – сказала королева и улыбнулась нам. – Я бы и сама рассказала, да мне некогда. Вон сколько посуды немытой.
Мы поняли, что пора прощаться, поблагодарили за питание и пошли с Митькой-папуасом на улицу.
Сторож Кирюха все так же драил ногти. Наступил вечер.
ТЕТРАДЬ 3
Ночевали в Митькином доме.
– Вот вам сено, мешок и одеяло, – сказал Митька. – И спите как умеете.
Одеяло отдали Лидке, а мешком мы с Петькой прикрылись вдвоем, и я сразу заснул, как провалился, и спал без всяких сновидений до самого утра.
Дома, просыпаясь, я слышал запах кухни. Как раз в это время бабушка готовила завтрак. А здесь, проснувшись, я почувствовал запахи травы, теплой земли и полевых цветов. Это было здорово, как в сказке. Ночью Петька, конечно, стащил с меня мешок. Но мне было тепло и радостно от утреннего солнца, от беспредельной свободы, и я не щелкнул по носу Петьку. Я был добр просто до неприличия. «Пусть, – подумал я, – спит, пока сам не проснется. Пусть спит, пока не надоест. Может, ему сейчас снится интересный сон. Пусть смотрит и веселится. Спи, Петька, спи, глотатель фиолетовых чернил, тысячу раз поротый материнским ремнем угнетенный землекопатель, а ныне вольный житель страны Мурлындии Петька! Сопи носом, подлец Петька, стащивший мешок с товарища и завернувшийся в него сам! Спи, дуралей, я тебя прощаю».
Постель Митьки-папуаса была пуста. Лидка сидела у входа, гляделась в зеркальце и расчесывала свои желтые волосья. Услыхав, что я поднимаюсь, она сказала:
– Хозяин дома оставил нам лепешку и соли в тряпочке.
– А сам куда делся?
– Пошел собирать грибы-поганки, – сообщила Лидка. – Ему доктор заказал целое ведро жидкости от клопов и паразитов.
– Неужели в Мурлындии так много клопов?
– Меня не кусали.
– Меня тоже. Давай выкладывай Митькину лепешку!
– Сперва умойся, – сказала Лидка, не переставая глядеться в свое зеркальце. – Ручей рядом.
Мне не понравился ее тон. Я произнес строгим голосом:
– Днем пойдем купаться. Гони лепешку!
– Топай, топай, – спокойно сказала Лидка. – Не хватало мне еще с немытыми за стол садиться.