Ветер в ивах - Грэм Кеннет (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Потрясенный Тоуд поднялся на ноги и галопом помчался по дороге. Пока он бежал, он слышал отвратительный хохот хорька, который подхватили еще какие-то мерзкие тоненькие голосочки.
Он вернулся к дядюшке Рэту совершенно опрокинутый.
— А что я тебе говорил? — отозвался Рэт. — Бесполезно. У них выставлены сторожевые посты, и они все вооружены. Я тебе говорю: подожди пока.
И все же Тоуд не был склонен так уж сразу сдаваться. Он отвязал лодку и поплыл на веслах вверх по реке, где, как ему было известно, сад Тоуд-Холла спускается к самой воде.
Приблизившись к тому месту, откуда был виден его старый милый дом, он, перестав грести и облокотившись о весла, осторожно оглядел все вокруг. На первый взгляд было тихо, спокойно и безлюдно. Он мог спокойно обозревать фасад Тоуд-Холла, залитый лучами заходящего солнца, голубей, усаживающихся парочками на коньке крыши, сад, весь в цвету, бухту перед лодочным сараем, маленький деревянный мостик, который перекинулся через бухту; все было спокойно, необитаемо и, казалось, ждало его возвращения.
«Попробуем сперва проникнуть в лодочный сарай», — подумал Тоуд.
Он тихонечко поплыл к бухте и уже проплывал под мостом, как — бух! Огромный камень угодил прямо в лодку и пробил дно. Лодка тут же наполнилась водой и затонула, а мистер Тоуд оказался прямо в воде на глубоком месте. Подняв голову, он увидел у перил моста двух горностаев, которые перегнулись через перила и наблюдают за ним в полном восторге.
— Камешек следующий раз полетит в твою голову, Тоуди! — крикнули они ему.
Негодующий мистер Тоуд поплыл к берегу, а горностаи, поддерживая друг друга, чтобы не свалиться в воду, так и покатывались со смеху, с ними чуть не случилось двойной истерики, то есть по истерике на каждого, разумеется.
Тоуд должен был проделать весь долгий обратный путь пешком. Он рассказал дядюшке Рэту о неудаче, которая его вновь постигла.
— Ну а я тебе что говорил? — сказал дядюшка Рэт сердито. — Сядь и сообрази, что ты сделал. Потопил мою лодку, которую я так люблю! Попросту загубил мой прекрасный костюм, который я дал тебе поносить. Ну право же, Тоуд, свет не видел такого невозможного существа. Я удивляюсь, как это ты еще ухитряешься сохранять каких-то друзей.
Тоуд сразу согласился, что вел себя неправильно, признал свою глупость, раскаялся в своих ошибках и принес самые горячие извинения за потопленную лодку и испорченный костюм. И закруглил свою речь выражением искренней покорности, которая всегда обезоруживала его друзей и обеспечивала ему прощение.
— Рэтти! Я теперь понимаю, какой был своевольный и своенравный! С этого времени, поверь мне, я буду тихий и послушный и ничего не сделаю без твоего совета и одобрения!
— Ну, если так, — сказал отходчивый дядюшка Рэт, смягчившись, — тогда мой совет тебе: поскольку уже поздно, садись и ужинай. Ужин сейчас появится на столе. И пожалуйста, прояви побольше терпения. Я убежден, что мы с тобой ничего не можем предпринять, пока не повидаемся с Кротом и Барсуком, и не услышим от них последние новости, и все вместе хорошенечко не обсудим наши нелегкие дела.
— А-а, да, конечно! Крот и Барсук, разумеется. А где они сейчас? Я было о них совсем позабыл, — заметил Тоуд легкомысленно.
— И ты еще спрашиваешь! — сказал дядюшка Рэт с упреком. — Пока ты носился по всей стране в дорогих автомобилях, и скакал на кровных скакунах, и устраивал пикники с цыганами, эти два бедных преданных зверя торчали на улице в любую погоду, проводя суровые дни и ночи, патрулируя вдоль границ Тоуд-Холла, не спуская глаз с ласок и горностаев, соображая, обдумывая, планируя, как отбить назад твою собственность. Ты не заслужил иметь таких верных, таких преданных друзей, честное слово, Тоуд! Когда-нибудь, когда будет уже поздно, ты пожалеешь, что не ценил их!
— Я знаю, я неблагодарное животное, — заплакал Тоуд. — Давай я пойду и поищу их этой холодной и темной ночью, и разделю с ними все трудности, и постараюсь доказать… Постой! Кажется, я слышу звон тарелок и подноса. Ура! Ужин на столе! Давай, Рэтти!
Тут дядюшка Рэт вспомнил, что бедняга Тоуд долгое время находился на тюремном коште и поэтому не стоило на него сердиться. Он и сам последовал за ним к столу и, как хороший хозяин, просил его вознаградить себя за все прошлые лишения.
Они только успели покончить с едой и снова перейти в кресла, как раздался сильный стук в дверь. Тоуд перепугался, а дядюшка Рэт, таинственно кивнув, направился прямо к двери, отпер ее, и в комнату вошел дядюшка Барсук.
У него был вид джентльмена, который несколько ночей провел вне дома, будучи лишен маленьких удобств. Ботинки были в грязи, и выглядел он растрепанным и взъерошенным. Правда, он и прежде не очень-то заботился о своей наружности. Барсук взглянул на мистера Тоуда серьезно, протянул лапу и сказал:
— Добро пожаловать домой, Тоуд! Увы! Что я говорю? Домой, как бы не так! Это печальное возвращение, Тоуд. Бедный мой Тоуд!
Затем он повернулся к нему спиной, пододвинул стул к столу и отрезал себе большой кусок холодного пирога со свининой.
Тоуд не на шутку встревожился от такого серьезного и зловещего приветствия. Но дядюшка Рэт шепнул ему:
— Ничего, не обращай внимания и пока помолчи. Он всегда такой подавленный и падает духом, когда ему надо подкрепиться. Через полчасика он будет совсем другим.
Они принялись молча ждать. Через некоторое время снова раздался стук, на этот раз не такой громкий. Дядюшка Рэт, снова кивнув, ввел в комнату Крота, немытого и обтрепанного, с соломинками, застрявшими в шерстке.
— Ура! А вот и Тоуд! — закричал он, сияя.
И он начал отплясывать вокруг него.
— Мы даже и не надеялись, что ты появишься так скоро, ах ты умный, талантливый, сообразительный Тоуд!
Дядюшка Рэт толкнул его под локоть, но было уже поздно: Тоуд уже пыхтел и весь раздувался от гордости.
— Умный? Вовсе нет! Послушать моих друзей, так я круглый дурак! Я всего-навсего выбрался из самой страшной тюрьмы во всей Англии! Только и всего! И завладел поездом и на нем удрал, только и всего! Я осел, вот кто я есть! Я расскажу тебе о своих приключениях, и ты сам рассудишь, Крот!
— Хорошо, хорошо, — сказал Крот, пододвигаясь к столу. — Ты рассказывай, а я пока поем, ладно? С утра во рту ни кусочка! О боже мой, боже мой!
Он подсел к столу и наложил себе на тарелку холодного мяса и маринованных огурчиков.
Тоуд потоптался на каминном коврике, потом засунул лапу в карман и вытащил оттуда горсть серебряных монет.
— Погляди! — воскликнул он, показывая деньги. — Не так уж плохо за несколько минут работы, а? И как, ты думаешь, я их добыл? Угнал лошадь! Вот как!
— Ну? — заинтересовался Крот.
— Тоуд, пожалуйста, помолчи минуточку, — сказал дядюшка Рэт. — А ты, Крот, не подначивай. Или ты его не знаешь? Лучше поскорее расскажи, в каком положении находятся дела и что лучше всего предпринять, раз Тоуд наконец вернулся.
— Дела хуже некуда, — сказал Крот сердито. — А что предпринять, ни малейшего понятия не имею. Барсук и я ходили, ходили вокруг Тоуд-Холла день и ночь. Все одно и то же. Везде — стража, наставленные в упор дула, швыряются камнями. А стоит нам приблизиться, так насмехаются, просто невыносимо. Нет ничего хуже насмешек!
— Да, дело плохо, — сказал дядюшка Рэт задумчиво. — Но я думаю, что кое-что я все-таки сообразил. Тоуд должен…
— Нет, не должен! — воскликнул Крот с набитым ртом. — Ничего подобного. Ему надо совсем другое…
— Ничего такого я не стану делать, — перебил их обоих Тоуд. — Хватит командовать! Речь идет, в конце концов, о моем доме, и я точно знаю, что надо делать. Я…
Они заговорили все разом и во весь голос, от них просто можно было оглохнуть, но в это время высокий, суховатый голос сказал:
— Немедленно замолчите! Все! И мгновенно настала тишина.
Это сказал дядюшка Барсук, который кончил есть пирог, повернулся к ним и сурово на них поглядел. Когда он увидел, что сумел привлечь их внимание и они, по-видимому, ждут, что он скажет, он опять повернулся к столу и отрезал себе сыру. И так велико было уважение к этому достойному зверю, что никто не проронил ни слова, пока он не закончил трапезу и не смахнул крошки с колен. Тоуд ерзал на стуле, а дядюшка Рэт старался его угомонить.
