Ночь голубой луны - Аппельт Кэти (чтение книг TXT) 📗
– Русалка… – прошептала она.
Русалки – коварные обманщицы. Они умеют сбрасывать хвосты, любят забираться на деревья и сидеть там, пугая одиноких путников.
Русалки обожают расчёсывать свои длинные зелёные волосы и водить хороводы в открытом море. Они любят танцевать и кружиться в волнах. Вот и «Стрелку» закружили волны.
Началась страшная круговерть. Обвело вокруг пальца обманчивое отбойное течение. Коварное течение.
– Плыви! – шепнула Берегиня русалке и, прежде чем разжать пальцы, поднесла фигурку к губам и поцеловала её на прощание. В этот поцелуй она вложила всю свою веру. Всю надежду. – Плыви… и помоги мне найти маму…
77
Второй уже в который раз поднял голову с подушки Доуги и принюхался. Шторм, который должен был скоро начаться, всё приближался. Снаружи, за окном, луна то ныряла за тучу, то снова появлялась в разрывах облаков. Наверное, она посылала на землю какие-то сигналы.
Может быть, она хочет сообщить что-то важное? Второй решил, что пора будить Доуги.
«Тяв-тяв-тяв-тяв!» – залаял он, а потом ухватил своими мелкими, но острыми зубками край простыни, которой укрывался Доуги, и стал стягивать её на пол.
78
В призрачно-голубом доме Синь тревожно заворочалась во сне. Лунные лучи проникли сквозь окно и вскоре исчезли. Темнота стала непроглядной. В полусне Синь протянула руку, нащупала на ночном столике будильник и нажала кнопку подсветки. На высветившемся циферблате зелёным огоньком загорелись цифры и стрелки. Ровно полночь.
«Как странно… – подумала она. – Надо же было проснуться ровно в полночь…»
Луна, словно играя в прятки, вдруг скрылась за тучей. Синь моргнула – и в тот же миг лунный свет вспыхнул снова. Сидя в темноте на постели, Синь потёрла кулаком глаза. Завтра, подумалось ей, надо непременно поговорить с Берегиней, терпеливо объяснить ей, что крабы не могут звать на помощь и у берегов Техаса не водятся ни ламантины, ни водяные змеи, ни морские драконы. В океане нет никаких морских богов, чудищ или диковинных существ. Не существует ни духов, ни привидений.
Но главное – не бывает никаких русалок. Она должна объяснить Берегине, что всё это выдумки. Синь отвернулась к стенке и натянула на голову простыню, чтобы не видеть манящей, обманчивой луны, что заглядывала в окно.
А в это время далеко-далеко от берега, сидя в шлюпке посреди бегущих волн, Верт глядел на ту же самую серебряную луну и загадывал своё собачье желание: «Проснись, Синь! Проснись! Твоя девочка одна в открытом океане».
79
В доме по соседству Второй справился с задачей лучше, чем голубая луна. Топчась по подушке, он не сводил глаз с хозяина, который сел на кровати, спустил ноги на пол и, зевая, почесал в затылке.
– Ш-ш-ш-шторм? – спросил он, поглядев на пёсика.
«Тяв-тяв!» – поддакнул тот.
Доуги натянул шорты, майку и сунул ноги в сандалии.
– С-с-сначала к-к-кофейку, – сказал он.
«Тяв-тяв-тяв!» – откликнулся Второй.
На сей раз он вовсе не соглашался, а спорил с хозяином. Если бы он умел говорить, то крикнул бы: «Нет! Некогда! Идём скорей!»
Впрочем, пёсик отлично знал, что Доуги никогда не принимается ни за какое дело, не выпив сначала крепкого кофе.
Поэтому он снова пролаял: «Тяв-тяв-тяв-тяв!» – и для пущей убедительности тихонько добавил: «Р-р-р-р-р!»
– Ладно-ладно, – отозвался Доуги. – В-в-всё понял.
Но, вместо того чтобы поспешить к двери, он всё-таки направился на кухню к кофеварке.
«Р-р-р-р-р-р-р!!! – громко прорычал Второй и уселся на коврике у задней двери. – Надо идти, и поскорей. Тяв-тяв-тяв!!!»
80
А в доме через дорогу месье Бошан тоже смотрел на луну. Как же долго тянется эта ночь! Он почесал Синдбада за ухом и откинулся на спинку кресла. Как же давно живёт он здесь, в доме на Устричном шоссе!
Он уже не мог припомнить, когда впервые очутился на этом берегу. Может быть, лет семьдесят назад? А может, и сто?
«Интересно, – подумал он, – куда подевались пони?»
Именно из-за них он оказался в Техасе. Он приплыл сюда на корабле, который наткнулся на Устричную косу неподалёку от пляжа. Пароход вёз пони из Камарга в Техас в цирк Галвестона. Он помнил тот страшный день, перепуганных пони, которые громко ржали и били копытами в запертых загонах на тонущем судне, постепенно наполняющемся водой.
Одну за другой он выводил лошадок на палубу и уговаривал спрыгнуть в воду. Они слушались его, и постепенно все оказались за бортом. Когда в загоне осталась последняя, угольно-чёрная кобылка, он вскочил на неё верхом и изо всех сил пришпорил, ударив пятками по бокам, так что она вскинула передние ноги, резко взбрыкнула, ударив копытами воздух, спрыгнула с палубы, и они вместе с Анри обрушились в воду.
Месье Бошан до сих пор помнил это удивительное ощущение полёта. Казалось, он оседлал крылатого коня – Пегаса. Восхитительное и пугающее чувство, от которого холодело в груди и сосало под ложечкой. Когда они очутились в воде, Анри соскользнул с лошади, и они поплыли, рассекая волны, к песчаному пляжу.
В тот вечер десять пони выбрались из моря на берег и исчезли среди солёных болот на техасском побережье. Среди техасских болот, точь-в-точь таких же, как солёные болота французского Камарга, разве только деревьев на них чуть меньше, чем на камаргских.
Пони исчезли. А с ними исчезло и ещё кое-что. Талисман. Он потерялся где-то между тонущим пароходом и пляжем, в солёных прибрежных водах, незаметно выскользнув из кармана Анри.
Никто не пытался искать и ловить лошадок. После того как подошёл буксир и снял судно со скалы, капитан отплыл в Галвестон, где получил возмещение ущерба, и сразу же отправился в Египет. Анри Бошан не поплыл вместе с ним. Вместо этого он сел на пассажирский пароход, который шёл во Францию. Он должен был вернуться обратно в Сен-Мари-де-ла-Мер и отыскать Джека.
Со стыдом вспоминал он о своём поступке: о бегстве, о предательстве. Но, в конце концов, это сейчас не главное. Главное – это его желание снова увидеть Джека и взять его за руку.
Вернувшись в свой городок, он сразу бросился на площадь, к фонтану. Он расспрашивал всех прохожих, но никто никогда не видел здесь никого, похожего на Джека. Тёмные волосы, ярко-синие глаза. Он расспрашивал даже о старой рыбачке, но и о ней никто ничего не слышал. Несколько месяцев он каждую ночь приходил к фонтану. Каждую ночь. Но Джек так и не появился, как и та старая рыбачка с корзиной.
И вот, когда Анри уже совсем потерял надежду, он вдруг увидел на площади одноглазого кота. Кот подмигнул ему своим единственным глазом и потёрся о ноги. Может быть, это был тот самый кот, который сидел на причале в день, когда Джек подарил ему талисман? Неужели это он? Сердце Анри забилось в груди, как птичка бьётся в клетке. Он наклонился и почесал кота за ухом. И, слушая кошачье мурлыканье, он твёрдо решил: если понадобится, он объедет целый свет и будет повсюду искать Джека, пока не найдёт.
Через неделю они с котом отправились в плавание. Они побывали в Лондоне, Сиднее, Ванкувере, Шанхае, Окленде, Сан-Франциско. Но всё было бесполезно. Наконец Анри вместе с котом высадился на берег в Корпус-Кристи. Прошло много лет. За все эти годы месье Бошан состарился.
А кот? Неужели с ним на берег сошёл тот самый кот – большой, чёрно-белый, одноглазый? Месье Бошан и сам не знал. Время от времени кот ненадолго исчезал, а потом появлялся снова слегка изменившимся: то исчезнет чёрное пятно на шкурке, то появится беленький носочек на передней лапке, и, что самое загадочное, зрячим оказывался у него то левый, то правый глаз.
Но кличка кота не менялась: Синдбад – в честь легендарного морехода.
Вдвоём они ходили вдоль уединённого пляжа, мимо широкого мелкого пруда и длинного узкого канала, который пролегал между линией прибоя и солёными болотами. Когда начинался отлив, им была видна коса, где когда-то сел на мель их пароход. Её угловатые края выступали из воды. Где-то там и потерял месье Бошан свой талисман. А вдруг он когда-нибудь отыщется?
