Тим и Дан, или Тайна «Разбитой коленки» - Краева Ирина (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Духи по-хозяйски облетали связанных пленников, дотрагивались своим скользкими ладонями до бледной макушки Родиона, теребили крылья Обби, приглядываясь, к какому местечку будет выгоднее всего присосаться, то и дело с визгом отпихивали друг друга.
— Знаешь, что я решил? — Усмехнулся Синий, раскачивая слепыми шарами. — Мы полакомимся сегодня на славу. Сдаётся мне, у твоих приятелей не только голова на месте, но и ноги. Не будет откладывать на потом то, что можно съЭсть сЭйчас! Ребятушки, к столику, все к столику! Приятно всем подавиться! Чёртика вам за трапезой, любезнейшие!
Духи заголосили громче — все ходы подземелий наполнились их безумным голодным воем. Крепостные коридоры загудели протяжно и жалобно. Духи сбились кучей, перемешались, превратились в кипящую кашу, и кинулись на друзей. Тим, Обби и Родион, изо всех сил барахтаясь в невесомой слизи, пытались освободиться, но тщетно. Голубой ком с воткнутыми в него, как спицы, пленниками со скоростью ртути, выскочившей из разбитого градусника, метался по полу, и, в конце концов, рухнув в озеро, закачался на его поверхности. Друзьям повезло, что их головы оказались над водой.
— Напьёмся их силушки, напьёмся! — Выли привидения, стараясь потеснее прижаться к своим жертвам. Крепко спелёнутые, друзья были не в силах что-нибудь сделать.
Уже через минуты на них навалилась неимоверная скука. Белёсыми стали их глаза и серыми лица — три унылых, измученных луны качались в голубой бурлящей каше. Зелёные волоски на голове Обби слиплись, она безжизненно поникла на грудь Родиона. Мальчик и администратор зевали громче самих духов.
Тим бормотал себе под нос:
— У меня в голове вместо мыслей шевелятся толстые ужи. — Он сонно пожал плечами: — Ну и что? Я не против. Всё что угодно. Мне всё равно.
— Тссссссс, — зашипела Обби, — не будите меня. У меня мёртвый час, мёртвый день…
Услышав эти слова, Родион встрепенулся.
— Что ты говоришь?! Обби, Тим. Нам нельзя спать. Сон — наша смерть. Нам нужно смотреть в глаза друг друга. Смотреть в глаза, во что бы то ни стало.
— Сон — всему голова, сам не поспишь — других насмешишь, — пролепетал Тим, не раскрывая глаз.
— Только спать, спать, — пробормотала Обби.
Урча и чавкая, духи пили и пили силы своих пленников. Из голубых мерзкие создания превращались в фиолетовых.
— Как сказал Поэт, не бывает прекрасное напрасным! Оно не пропадёт зря, даже если живёт секунду! Оно всегда в чём-нибудь отражается! Вода хранит силу души человека, ещё лучше — зеркало! — Родион говорил с усилием, стараясь как можно чётче произносить слова, чтобы друзья услышали его. — Но в глазах друга сила человека волшебным способом приумножается. Стоит посмотреть в них, как к тебе возвращаются силы искренней любви друга. Обби, раскрой свои глазки! Тим, не спи!
Но как он ни старался, не мог привести в чувство друзей. Их неподвижные лица, как маски, светились в фиолетовых бликах и гудели храпом. Стиснутый со всех сторон чавкающими духами, Родион отчаянно замотал головой.
— Прекрати бодаться, — возмутился какой-то дух и закашлялся. — Ты мне мешаешь есть в три горла, ках-ках! Из-за тебя не в то горло попало — в четвёртое! Не мотай головой, а то я своё место потеряю!
— Никаких проблем! — Заверил его Родион. — Только, милостивый господин, не скажете ли вы вот этому сударю со светлым вихром на бледном челе одно слово?
— Одно слово? Ещё скажи — междометие! — Хмыкнул дух, облизывая длинным языком голову Тима. — А ты обещаешь вести себя хорошо?
— Честно сказать, в столь неоднозначной ситуации ничего обещать не могу. Скорее всего, придётся действовать по обстоятельствам! — Честно признался Родион.
— Уф, пожалуй, я уже не так голоден, — заявил дух. — Выкладывай свой знаки препинания!
— Может быть, вы хотели сказать звуки препирательства между нами? Вот они: ТИМ-И-ДАН!
— Ты уверен? — Засомневался дух. — Может быть, тмину дам? Или тимьяну дам? А может быть, Демьяну мат? Я знал одного Демьяна — большой был любитель в шахматы поиграть!
— Нет-нет! Милостивый господин, вы так ему и скажите в ухо: ТИМИДАН!
Дух скорчил издевательскую физиономию и гаркнул Тиму в ухо:
— НАДИМИТ!
— ТИМИДАН! — недовольно буркнул в ответ Тим и очнулся. Дух гоготнул и впился фиолетовыми губами в его шею.
— Тим, Тим! Поделимся на пары, — зашептал Родион, его ослепительные брови и усы вновь пришли в движение, что свидетельствовало: администратор уже вполне овладел собой. — Вначале смотрят друг на друга Обби и я, потом Обби и ты, потом ты и я, а потом по новому кругу… Пары меняются через каждую минуту!
— Попробуем, — выдавил из себя Тим, его глаза ещё не приобрёли свою неизменную яркую зелёность, в них ещё плавал сон. — Но как разбудить Обби?
Головка птицы по-прежнему безвольно лежала на груди Родиона.
— Обби, — шепнул он и дунул на слипшиеся волосики. Лебедь не слышала. — Обби! — Крикнул он — безрезультатно. — Посмотри на меня! — Обби всхрапнула. — Да открой же глаза, упрямая птица! — Безмятежное, уютное сопенье последовало в ответ. — Надимит какой-то! Полный надимит! — В отчаянье всхлипнул Родион.
— Тимидан! — Возмущённо крякнула Обби, не раскрывая глаз. — Она едва двигала клювом от слабости: — Ах, Родион, плохи наши дела, если даже вы забыли, как произносится это слово! Если бы я так не огорчилась из-за того, как вы его произносите, то не проснулась бы никогда!
Поморгав, Обби с осуждением воззрилась на Родиона и встретилась с его восторженным взглядом.
— Ах, милый Родион, давным-давно я видела ваши глаза. Когда я смотрю в них, мне кажется, во мне просыпается ваша замечательная Ориника. Красивая, весёлая…
— …маленькая озорница-выдумщица! Да-да! Она была именно такой! — Огромные глаза Родиона увлажнились, печаль и нежность переливались в них вместе со вспыхнувшими слезами. — А теперь, друзья, слушайте меня внимательно…
Через десять часов у друзей отчаянно заболели языки — от разговоров. Родион рассказывал, какие запахи исходят от духов, у кого из них какой характер и, следовательно, чего можно ожидать от каждого. От одного из них, повествовал Родион, валит нестерпимый запах пережаренного лука, и нос любого, кто пробудет с ним более пяти минут, может взорваться от едкого аромата перца. Этот дух, явно обладающий опасным взрывным характером, при жизни был поваром со странным вкусом: компот всегда варил с чесноком, а в варенье подкладывал укроп, лавровый лист и не менее килограмма красного перца. Тим же рассказывал о любимой Разбитой коленке, он полжизни отдал бы сейчас, чтобы вдохнуть кисловатый, с лёгкой сладостью, зелёный и розовый, чуть голубой воздух соснового леса, и очутиться на тёплой печке в родной избушке, увешанной связками мяты и сухих грибов. И чтобы дождь за окном накрапывал, перебирал бы полешки, веточки, угощал бы листочки и муравьев, а для мальков рисовал кружочки на речке… Тим рассказывал о чудесных ежах, которые каждую осень прочёсывают траву-мураву и выносят на иголках затерявшиеся упавшие звёздочки, передают их на счастье в те гнёзда, из которых должны отправиться в первый полёт птенцы, едва отряхнувшие одуванчиковую желтизну вокруг клюва. И те всегда возвращаются домой целыми и невредимыми. Говорил он о плакучей иве, под кроной которой, как не светило бы сверху солнце, всегда идёт цветной дождь: хочешь — напейся, желаешь — умойся. Любой, кого окропили красные, жёлтые, зелёные струи, промокнув под другим ливнем, не простужался, и никогда не тонул ни в реке, ни в море. А Обби припомнила все сказки, рассказанные ей бабушкой: о яблоках с червячками-пересмешниками, о Всеобщем Счастливом Дне, о Волке-гипнотизёре, о колдуне, который хотел стать мальчиком, и это ему удалось, правда, мальчиком он остался на всю оставшуюся жизнь. Кстати, если хочешь, любимый читатель, и сам придумай-ка сказку, которую ты бы мог рассказать Родиону, Тиму и Обби, если бы вдруг оказался с ними сейчас. Автор уверен, она им понравится.
Друзьям было так хорошо друг с другом, что они перестали чувствовать на себе скользкие жадные губы противных духов. Не обращали внимания на почерневшие прозрачные тела, облепившие и сжимавшие их, они видели только глаза друг друга — печальные и нежные Родиона, озорные, блестящие Обби и зелёные, добрые Тима. Нет, не кончались в них жизненные силы, не кончались! Рыжие круги радости и тепла расходились от наших друзей. Рыжие круги радости и тепла разлетались по крепостному подвалу, по Городу горбунов, по Видении, всему миру, цеплялись за трубы, телевизионные антенны, скворечники, ветки деревьев, садились на головы пешеходов, на особенно вытянутые головы нанизывались один на другой, как баранки. Залетели и к тебе, вот он, сияющий круг, плавает прямо перед тобой, но шалит, притворяясь невидимым. Мы иногда и не догадываемся о том, что к нам прилетел такой солнечный, теплый кружочек радости и добра, просто думаем: о-о, сегодня у меня хорошее настроение.
