Румп: Настоящая история о Румпельштильцхене (ЛП) - Шуртлиф Лисл (мир бесплатных книг TXT) 📗
Она осторожно передала мне гнездо и отошла за другими. Подобрав пучок травы, она протянула руку среди веток и вытащила спутанный клубок, похожий на птичье гнездо, но утепленный шерстью и в форме правильного шара. Еще одно гнездо из листьев и веток свисало с дерева, как корзина. Она завернула его в передник.
Я посмотрел на полено в своих руках. Одна фея сонно выпорхнула из отверстия, она щебетала и принюхивалась как белка в поисках пищи и приземлилась на мою руку. О, нет. Вылетела еще одна фея и еще, пока половина гнезда не очнулась от сонного оцепенения и не стала ползать по моим рукам и лицу, щебеча и повизгивая. Очередная фея сползла мне на нос, обвила руками ноздри и заглянула внутрь. Ее крылья защекотали мне нос, и я чихнул, остальные тут же взвились в воздух. Но вскоре они опять приземлились на меня и продолжали исследовать.
Хэйдел обошла дерево и замерла, глядя на меня.
- Думаю, было бы лучше дождаться, пока они совсем заснут, - сказал я.
- Не двигайся! - прошипела она.
- Не двигаюсь.
- Не шевелись.
- Не шевелюсь.
- Не болтай!
Я закрыл рот.
Одной рукой Хэйдел развязала передник и бережно поставила гнездо на землю. Затем она набрала полное ведро грязи и медленно подошла ко мне.
- Я собираюсь вылить все это на тебя, но ты не должен двигаться, пока я не скажу, понял? Не отвечай. Не двигайся, даже не моргай.
Но я же не мог не моргать. Глаза горели, а нос начал чесаться, снова захотелось чихнуть. Мои глаза наполнились слезами, а Хэйдел приближалась медленно, мучительно медленно. Слезы потекли по щекам, феи роились возле лица. Нос ужасно чесался, я хотел сдержаться, но не смог:
- Аап-чхи!
Хэйдел бросилась ко мне и перевернула ведро над моей головой. Грязь стекала по лицу, волосам и рукам.
Феи завизжали и бросились врассыпную. Хэйдел взяла гнездо, вытащила клочки шерсти и листья и пробила для них путь внутрь полого полена. Феи медленно успокаивались, собирали свои постельные принадлежности и возвращались обратно в гнездо.
Как только они устроились там, Хэйдел заковыляла ко мне, ее глаза сверлили меня.
- Такое уже случалось?
Конечно, это случалось раньше. Феи постоянно не давали мне прохода. Но Хэйдел уже подозревала, что со мной что-то не так, и я не собирался давать ей еще один повод так думать.
- Нет, ответил я, - феи обычно меня презирают.
- Разве? - казалось, она удивлена. - Здесь всегда было много фей: им нравятся красивые вещи, блестящие штучки, но с твоим приходом их вроде стало даже больше. Как будто они чуют то, что действительно любят, - золото.
- Золото? - переспросил я, как если бы слышал об этом впервые.
- Да, золото. Они чуют его издалека, даже глубоко под землей. Они чуют его, как волки чуют кровь, Роберт, - ее единственный глаз оказался на одном уровне с моими. Сердце в груди билось так сильно, что звон отдавался эхом в ушах.
- Меня зовут не Роберт, - тихо сказал я. - Моя мама так и не произнесла имя полностью перед смертью, так что целиком его никто никогда не слышал. Она только сказала «Румп...», - я нервно засмеялся, но Хэйдел молчала, только ее единственный глаз открылся еще шире. Она знала, каким должно быть имя. Слезы навернулись мне на глаза. Я не мог заплакать, только не сейчас, напротив Хэйдел, поэтому затаил дыхание, пока не успокоился.
- Так ты прял, не так ли? - спросила Хэйдел, ее голос немного смягчился.
Я кивнул.
- Спрял себе проблему?
- Ве... Бабушка моего друга сказала, что есть возможность решить проблему, сказала, что мне нужен штильцхен.
- Штильцхен, - задумчиво произнесла Хэйдел. - Да, я слышала об этом. Очень редкая, загадочная магия, никогда не встречала ее. Но да... возможно. Но даже если у тебя будет штильцхен, это будет сложно.
- А нет других вариантов?
Хэйдел положила свою узловатую руку мне на плечо и сжала:
- Только одно о прядении я знаю наверняка.
В ожидании все мое тело наполнилось надеждой.
- Если твоя шерсть спуталась, распутать ее сможешь только ты сам.
Сказав это, она снова завернула в передник гнездо с феями и заковыляла прочь. Не попросив помочь.
- Что-то не так, Роберт? Ты выглядишь бледным, - Ида потрогала мои щеки. - Ты ничего не ешь. Ты заболел?
- Просто устал.
- Слишком устал, чтобы есть?
Хэйдел взглянула на меня, но не произнесла ни слова. Она не рассказала Иде и Батильде о моем имени, но это почему-то заставляло чувствовать себя еще более безнадежно, как будто не было необходимости объяснять, потому что они все равно ничего не могли сделать.
Ида рано отправила меня в постель, но я никак не мог уснуть, ждал, пока заснут домашние. Услышав их ровное дыхание и храп, я прокрался в прядильню с пучком соломы. Прялка поблескивала в лунном свете. Я сел за нее, обычное дерево. Обыкновенная солома в моих руках. Солома и золото, ничем не примечательные, абсолютно не волшебные. Я силился ощутить магию в воздухе. Закрыв руками глаза, представил, как выталкиваю магию. Обратно в землю или к солнцу, или откуда она появилась.
В руках моих солома
Ей золотом не стать
Ведь золото есть золото
Соломе - не блистать!
Я нажал ногой на педаль и начал прясть. Солома есть солома. А золото...
Золото. Солома превратилась в золото. Я оборвал золотую нить и намотал ее на палец. Попробуем еще раз. Солома, солома, солома.
Золото. Я выругался и скатал нить в маленький шарик. Не позволю румпелю одержать верх надо мной.
У моих ног стояла корзина Хэйдел полная шерсти, я взял оттуда горсть. Может, солома и всегда превращается в золото, но могу же я прясть без магии.
Старую шерсть,
Тусклую шерсть
Сверкать не заставит никто
Золотом ярким,
Золотом светлым.
Каким бы не было твое мастерство.
Я крутил колесо с бешеной скоростью. Возможно, если я буду достаточно быстр, магия не успеет сработать. Сердце екнуло. Изменений не было! Но вдруг тусклый серый посветлел и замерцал и прямо на моих глазах превратился в толстую сверкающую нить, туго натянутую над колесом. Золото.
В горле будто камень застрял. Я быстро оборвал нить и отпрыгнул от прялки, будто мог заразить ее своим проклятием.
Затем я вернулся в кровать с золотыми нитями, намотанными на палец, он покраснел и начал неметь. Думал я о своей маме, как она держала меня при рождении и тихо шептала мое имя. Румпель...
Обманутый. Запутавшийся. Пойманный в ловушку. Почему? Зачем любящей матери награждать собственного ребенка такой долей? Мне бы хотелось, чтобы было еще что-то, другое объяснение, но чем больше я думал об этом, тем больше чувствовал себя обманутым и запутавшимся и понимал, что ничего больше не было. Лишь жестокое эхо моего имени. Румпель, Румпель, Румпель.
Предостережения Краснушки
Неделю спустя землю покрыл первый снег. Мои тетки ютились в прядильне, работая возле очага. Мне там быть не хотелось, и я пошел прогуляться до деревни. Гномы топтались с высунутыми языками, пытаясь поймать снежинки. Эта картинка мучительно напомнила мне о Краснушке. Я поймал гнома с косами и пухлым носом.
- Сообщение для Краснушки с Горы.
- Сообщение для Краснушки с Горы! - заверещал тот.
Я не получил ни одного сообщения от нее с тех пор, как пришел в лес к теткам, и немного беспокоился. Все ли у нее в порядке? Хотелось так много ей сказать, но сейчас, удерживая гнома в руках, я понял, что не могу вымолвить ни слова.
«Дорогая Краснушка.
Я живу у своих теток, трех ведьм. Мое настоящее имя Румпель, и это значит, что магия держит меня в ловушке навсегда, и никто мне не поможет. У Опаль скоро будет ребенок, и мне нужно будет его забрать».
Едва ли такое послание вызовет у нее желание ответить. А послать ей сообщение хотелось главным образом для того, чтобы получить ответ.
«Дорогая Краснушка.
Сейчас я в ВонТам. Здесь немного прохладно, и угадай что? У меня есть три тети! И угадай еще что? Я вырос, может, я теперь выше, чем ты помнишь. Здесь все зовут меня Роберт, лучше будет, если и ты будешь звать меня так.
