Битвы и приключения - Василев Орлин (читаем книги бесплатно .txt) 📗

Петко оделся, позавтракал и открыл дверь в сад.

Что же он увидел? Что услышал?

Со всех крыш струйками текла вода, весело звенела капель. Ночью дохнул тёплый ветер и растопил весь снег.

Петко-Петушок навсегда потерял своего друга, такого милого, такого раскрасивого. Но он никогда, никогда его не забудет…

Часы и баклава

Бабка Ку?на достала из духовки противень со сладким слоёным пирогом — баклавой. Потом взяла соусник с густым сахарным сиропом и стала поливать пухлую, поджаристую коровку.

Хотя дверь была затворена, двое её внучат учуяли дивный запах и сломя голову кинулись на кухню.

— Готова? — крикнул Славя?н.

— Готова? — крикнул Васи?л.

— Отрежь, бабушка, дай попробовать! — крикнули оба.

— Нет! — подняла ложку бабушка. — Баклаву так не едят. Она раньше постоять должна, пропитаться сиропом… Потерпите немножко.

— Сколько немножко? — спросил Славян.

— Сколько немножко? — спросил Васил.

— Самое меньшее час, — ответила бабка Куна.

— Ой, что ты, бабушка! — крикнули оба. — Нам очень хочется попробовать твою баклаву!

Но бабка не уступала.

— Сейчас часов восемь, — сказала она. — Когда будет девять, я вам дам по два кусочка. Ступайте посмотрите, сколько времени на дедушкиных часах.

Мальчишки вернулись в комнату и посмотрели на карманные часы деда, висевшие над радио.

— Восемь! — сказал Славян.

— Восемь без одной минуты, — сказал Васил.

— Попробуй потерпи до девяти! — сказали оба. — Вот проклятые часы!..

Но часы ничуть не обиделись на мальчиков. Они всё так же ковали маленькими молоточками секунду за секундой:

Тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук!..

Это были старые-старые часы с двумя серебряными крышками и длинной золотой цепочкой.

Дед Злата?н очень любил ими хвалиться.

— Видите? — показывал он часы гостям. — Точные, как солнце… Нет, ещё точней! Солнце может взойти с опозданием или, наоборот, поспешить, а мои часы и не спешат и не отстают. Идут всегда точно по радио. Чудо-часы!

Но хоть это и было чудо, мальчишки их терпеть не могли.

Да и как можно было любить часы, если из-за них ребят так рано будили по утрам, чтоб они не опоздали в школу. Из-за них мальчикам приходилось бросать игру во дворе, когда до полной темноты бывало ещё далеко. Часы подсказывали родителям, что детям пора уходить от гостей, хотя разговоры как раз в это время становились особенно интересными, особенно увлекательными…

Вот и сейчас: тикают они, безразличные ко всему на свете, и нет им дела до того, что так вкусно пахнет баклава и так хочется мальчикам похрустеть поджаристой корочкой, ореховыми ядрышками…

— Давай пойдём во двор, — сказал Славян.

— Давай пойдём! — сказал Васил.

— Только нюхать тут её! — сказали оба.

Пошли мальчики во двор и стали играть в мяч, в прятки и даже в классы с девочками.

Но игра не клеилась.

Вернулись они обратно в дом. Открыли самые интересные свои книжки: «Всадник без головы» и «Охотники на медведей». Сели читать — может, так время скорей пройдёт…

Но им не читалось.

И сказку передавали по радио скучную-прескучную. И музыка была не лучше сказки…

— Который час? — спросил Славян.

— Правда, который? — спросил Васил.

— У-у! — воскликнули оба. — Семнадцать минут девятого! Ещё целых сорок три минуты! Проклятые часы!

Взялись они опять за книги. Но прочли ли хоть словечко и если прочли, то что запомнили? Это они и сами сказать не могли бы, потому что глаза их чаще смотрели на циферблат, чем на страницу.

Наконец стрелки лениво подползли к половине девятого.

Тут уж оба мальчика взорвались, как надутые сверх меры камеры для мячей.

— Слушай, Васка! — воскликнул Славян.

— Слушай, Славка! — воскликнул Васил.

— Давай передвинем стрелки вперёд! — воскликнули оба.

Сказано — сделано: сняли они с гвоздика на степе цепочку, потянули вверх зубчатую головку и передвинули золотые стрелки.

Сколько ещё времени прошло, только мальчишки и знали. И вот они влетают на кухню с радостным воплем:

— Бабушка! Девять часов!

— Режь! Режь баклаву!

Бабушка Куна очень удивилась: неужто целый час прошёл? Она не поленилась сама пойти в комнату посмотреть на точные часы.

— Правда… В самом деле уже девять. Ну что ж, зовите деда. Хотя баклаве и надо бы постоять ещё немного.

Внуки бросились на улицу, позвали из сада деда Златана. Но, пока он пришёл, пока руки вымыл, пока бабушка постелила скатерть, пока тарелки поставила, пока нарезала баклаву, пока положила каждому по два кусочка, прошло ещё несколько долгих минут.

— Вот теперь кушайте, пожалуйста, — сказала она. — Надеюсь, по вкусу вам придётся…

Славян и Васил нацелились вилками на первый кусочек. Но в эту минуту…

Да, как раз в эту минуту песня, которую передавали по радио, кончилась и раздалось знакомое всем радиослушателям попискивание «проверки времени»:

«Пиу-пиу-пиу-ииу… Пи-у у у!..»

И после этого голос диктора отчётливо произнёс:

«Девять часов!»

Бабушка Куна нахмурилась:

— Что это с твоими часами, старый? — спросила она. — Чего это они заспешили? Не меньше чем на четверть часа! Сама смотрела.

— Не может быть! — оскорбился дед Златан. — Да ты на них как следует смотрела? Очки надевала?

— Надевала, старый, как же, в очках смотрела!

Дед Златан встал из-за стола и посмотрел на свои чудо-часы, которые шли точней солнца. В самом деле: стрелки показывали не девять, а семнадцать минут десятого!

— Радио ошиблось! — закричал старик. — Вот позвоню им сейчас по телефону. Спрошу этих бездельников, как они смеют обманывать людей!

Дед Златан был человек решительный. Они правда подошёл к телефону, поднял трубку и стал крутить диск с дырочками.

— Дед, не надо звонить! — крикнул Славян.

— Дед, не надо звонить! — крикнул Васил.

— Радио не виновато! — крикнули оба. — Это мы! Мы передвинули стрелки часов!

Дед Златан растерялся. Руки его так и застыли — одна с трубкой возле уха, а другая с пальцем в дырочке телефонного диска.

— Зачем это вы трогали мои часы? — еле-еле вымолвил он.

— Потому… — сказал Славян.

— Потому… — сказал Васил.

— Это бабка во всём виновата! — сказали оба. — Зачем она делает такую сладкую баклаву? Зачем заставляет дожидаться по целому часу? Понимаешь, дед?

— Понимаю, понимаю! — покачал головой дед Златан и положил трубку. — А теперь и вы должны понять очень важную вещь. Слушайте меня хорошенько: человек, даже если ему десять или двенадцать лет, должен уметь преодолевать свою жадность, а не то он перестанет быть человеком и превратится в поросёнка. Понятно вам?

— Понятно! — сказал Славян.

— Понятно! — сказал Васил.

— Виноваты! — сказали оба.

— А раз виноваты — марш из-за стола. Бабка, убирай баклаву. Подождём до вечера, пока придут с работы родители этих обжор. Тогда и решим, стоит ли им давать баклаву…

Бабушка Куна, может, ещё и сжалилась бы над своими лакомками-внучатами, но она знала непреклонный нрав деда Златана.

— Ступайте из-за стола! — велела она.

— Вставай, Васка! — сказал Славян.

— Вставай, Славка! — сказал Васил.

И они оба встали из-за стола.

Но, прежде чем выйти из комнаты, они умильно-умильно глянули на баклаву, лежащую на противне.

Ах, какая она была кудрявая! Какая хрустящая! Расцвела от сиропа, как роза. И благоухала, как роза! Положишь в рот кусочек и чувствуешь, как она тает. Только ореховые ядрышки раскусить надо…

Но что делать? Ведь человек, даже если ему всего десять или двенадцать лет, не должен превращаться в поросёнка.

Проклятые часы! Если б не они… Ах, если б не они…

Горькая чечевица