Битвы и приключения - Василев Орлин (читаем книги бесплатно .txt) 📗
— Вижу, старуха, вижу! Да что теперь делать, раз мы их сами ощипали? Обратно перья не воткнёшь!
— Нет, мы им платья сошьём! И поскорей. Без платьев они и в самом деле обморозятся!
Бабка Гина проворно, как молоденькая, побежала в дом, открыла сундук со старыми платьями. Перерыла их все, отобрала наскоро разных тряпок и тряпочек. Потом схватила ножницы, вдела нитку в иголку и принялась кроить и шить…
Мастерица была бабка Гина — платья получились красивые, как на выставку. Одни красные, другие зелёные, розовые, пёстрые. И бумазейные, и шёлковые. Но все — с высокими воротничками, чтоб шею закрыть.
А гусаку Гинче повязала галстук, и такой он оказался щёголь!
Всё село сбежалось к ручью поглядеть на расфранчённых гусей. А они важно вертелись и так и эдак — показывали, какие они модники:
— Го-го-го! Разве мы не красивые? Го-го-го! Разве мы не нарядные?
— Очень вы красивые! Очень нарядные! — смеялись гости.
Жалко только, что под платьями уже новые перья растут. Пройдёт немного времени, и наши гордые красавцы снова превратятся в самых обыкновенных белых гусей.
Золотые рыбки
У Ми?лко были две маленькие золотые рыбки. И, хотя жили они в обыкновенной банке из-под кислой капусты, были они очень весёлые и озорные. Стенки у банки были стеклянные, вода чистая, прозрачная, и две маленькие подружки видели всё, что происходит вокруг. Они даже думали, что вся комната наполнена водой, и никак не могли понять, почему им не удаётся проплыть сквозь прозрачное стекло и нырнуть под стол или под стулья. Так хотелось им понюхать цветы в вазе, послушать вблизи песни этой большой музыкальной раковины — радио!..
Золотые рыбки очень любили своего хозяина. Стоило Милко постучать пальцем по стеклу, они сразу подплывали поближе к нему и раскрывали маленькие рты, будто говорили:
— Здравствуй, здравствуй, дружок!
Но однажды случилась беда.
К Милкиной матери пришла гостья. Она привела с собой маленькую дочку Це?цку. Обе мамы сели в саду поболтать в холодке, а дети пошли в дом посмотреть на золотых рыбок. Милко постучал пальцем по стеклу, и рыбки разыгрались вовсю: ныряли сверху вниз, взлетали снизу вверх, кружились юлой, кувыркались…
— Видишь, какие акробаты? — радовался Милко. — Это не простые рыбы. Их из жарких стран привезли!
— Ну-у! — ахнула Цецка. — Раз они из жарких стран, они не привыкли к нашей холодной воде. Да, да, Милко, не привыкли! Видишь, как дрожат от холода? Скажи, видишь?
— Вижу… — пробормотал Милко.
— Хочешь, согреем их? — предложила маленькая умница. — А то они умрут от холода. Непременно умрут!
Милко очень испугался за жизнь своих любимых рыбок.
— А как мы их согреем? — спросил он.
— Сейчас увидишь.
Цецка обхватила банку с рыбками двумя руками и отнесла на кухню. Потом налила в электрический чайник воды из крана, включила шнур в розетку. Достала из шкафа большой таз и вылила туда воду из банки вместе с рыбками.
Рыбы очень испугались, забили хвостами, запрыгали в тазу.
— Подождите, миленькие, подождите! — успокаивала их Цецка. — Сейчас мы вас согреем. Сейчас, сейчас…
Вода быстро закипела. Цецка вытащила штепсель, схватила чайник и стала наливать в банку кипящую воду.
Бум!.. Бум!.. Тарарах!..
Стеклянная банка от кипятка разлетелась вдребезги. Осколки посыпались на стол, упали на пол…
Несколько горячих капель брызнуло на голые ноги Цецки.
— Ой-ой-ой! — заревела она.
— Ой-ой-ой! — заплакал и Милко, хотя его совсем и не ошпарило.
Мамы услыхали плач детей и прибежали из сада.
— Что случилось? — крикнули они в один голос.
— Мы… мы… — ревела Цецка. — Мы хотели согреть рыбок. Они же… они в жарких странах живут. Ой-ой-ой! Какие глупые рыбы!
— Рыбы, может быть, и глупые, — сердито сказала Цецкина мама, — но, если хочешь знать, и ты не умней их. Кто тебе сказал, что в жарких странах море кипит? А? Ну-ка, скажи!
— Больно! — кричала Цецка, прыгая на одной ножке.
— Пускай болит. Будешь знать, какие южные моря горячие. Идём, намажу тебе ноги глицерином…
Рассерженная мама схватила дочку за руку и быстро потащила её на улицу.
А золотые рыбки остались в тазу живые и здоровые.
В тот же вечер Милкин папа купил им новую банку. Большую такую, круглую, как тыква, из бледно-голубого стекла. Папа с сыном налили в банку чистой воды и пустили туда златохвостых игруний. И весёлые подружки сразу успокоились.
Прошло много дней.
Милко, как и раньше, постукивает иногда пальцем по стеклу. Но всё ему кажется, что рыбки смеются над ним:
— Глупый мальчик! Глупый мальчик!
— Не я один! Не я один! — отвечает им шёпотом Милко. — И Цецка глупая! И Цецка глупая!
— Ничего, Милко, ничего! — утешают его рыбки. — Вы ещё с Цецкой вырастете! Вырастете… И станете умными-умными!
Поговорят так рыбки с Милко, махнут хвостом и давай нырять сверху вниз, взлетать снизу вверх, вертеться юлой, кувыркаться, пока не устанут и не улягутся тихонько на стеклянное дно — послушать, как поёт и играет большая музыкальная раковина — радио.
Белопузик
На дворе уж стемнело. А с сумерками стал крепче и мороз. Дети один за другим расходились по домам. Остался только Пе?тко-Петушок. Остался, потому что никак не мог проститься со своим новым другом Белопузиком.
Будь у вас такой друг, вы тоже не могли бы с ним расстаться.
Вместо глаз у него было два чёрных уголька.
Вместо носа торчала красная морковка.
Вместо зубов — рядок обгорелых спичек.
А на голове — рваная соломенная шляпа.
Ну как расстаться с этаким красавцем!
Но вот отворилось окно в кухне, и Петко услыхал голос матери:
— Петушок! Сейчас же иди домой! Совсем замёрзнешь!
— Сейчас, мама, сейчас! — ответил Петко.
Что было делать?
Схватил он своего красавца приятеля в охапку и понёс его в дом. Отворил осторожненько локтем дверь, прошёл на цыпочках коридор и поставил Белопузика в чулан под лестницей.
— Стой здесь на цементе, — велел Петко. — А то на дворе тебя ещё собака повалит! Или воробьи нос склюют. Завтра я тебя опять на улицу вынесу. Целый день будем с тобой играть.
Вы, конечно, догадываетесь, что Белопузик ничего не ответил своему другу. Да и как мог он ответить, если Петко забыл сунуть ему в рот между спичками язык!
А Петко пошёл на кухню. Умылся, поужинал за столом вместе со всеми домашними и лёг спать. И, как ни устал он от целого дня игры, ему всю ночь снилось, что летит он с Белопузиком на больших санках…
Проснулся он поздно, чуть ли не в девять часов. И только открыл глаза — вскочил и побежал вниз по лестнице.
— Ты куда босиком? — крикнула вслед мать. — Оденься! Простудишься!
— Сейчас… Только посмотрю…
Прошло немного времени, и мать услыхала громкий плач. Она оставила кастрюлю с горячим молоком и сама заспешила вниз по лестнице…
Что ж она увидела?
Чулан полон воды. В воде стоит Петко и плачет. Не плачет, а в голос ревёт:
— Где мой человечек!.. Где мой человечек?..
— Какой человечек, Петенька?
— Мой человечек!.. Белопузик!.. Я его вчера в чулане оставил! Ой-ой-ой!.. Его кошки съели! Подумали, что он из брынзы!.. Ой-ой-ой! Сожрали Белопузика!
Сын ревёт, а мать смеётся:
— Кошки, Петенька, снежных баб не едят.
— Так где же он? Где?
— Вот где! — сказала мама. — В луже утонул. Видишь, вон его нос!
Только теперь увидел Петко и морковку, и два уголька, и соломенную шляпу, которая плавала в луже на цементном полу чулана.
— Иди отсюда, быстро! — дёрнула его за руку мать. — Иди, простудишься. И не реви. Другого человека себе вылепишь. Марш одеваться!
