Добывайки в воздухе - Нортон Мэри (книги бесплатно без TXT) 📗
Вскоре появилась асфальтовая площадка для машин и специальное место для фургонов, а также каменный желоб с проточной водой для лошадей. В Бэллихоггин стали приезжать На пикник целые компании, ели, пили чай и оставляли за собой кучи мусора.
Но мистера Потта все это ничуть не тревожило. Он вовсе не гнался за посетителями, они отнимали время и мешали работе. Он и пускал-то к себе только ради своего любимого Железнодорожного благотворительного фонда.
Мистер Потт не принимал никаких мер, чтобы обеспечивать посетителям хоть какие-то удобства. Этой стороной дела занималась миссис Рид, хозяйка трактира «Корона и якорь», — естественно, не без выгоды для себя. Вся железная дорога мистера Потта была видна со ступенек его черного хода, ведущих в сад, и посетителям приходилось проходить через дом; само собой, когда они оказывались на кухне, он радушно угощал их стаканом холодной воды из-под крана.
Когда мистер Потт построил церковь, она ни капли не отличалась от норманской церкви в Фордэме; он сделал также колокольню, могильные памятники на погосте и все остальное. Мистер Потт больше года собирал камень для церкви, прежде чем приступить к работе. Ему помогали каменнобойцы, дробящие камень на щебень у шоссе, и каменщик, мистер Флад. К этому времени у мистера Потта появилось в городке несколько помощников; кроме кузнеца Генри, с ним подружилась мисс Мензиз из Хайч-Бича. Мисс Мензиз была очень полезна мистеру Потту, так как она увлекалась резьбой по дереву, ручной вязкой и лепкой из воска. Жила она тем, что писала детские книги и придумывала и разрисовывала рождественские открытки. К тому же она верила в эльфов.
Когда мистер Плэттер услышал о церкви, что случилось не сразу — пока церковь не была закончена, мистер Потт накидывал на нее мешковину в те дни, когда его дом был открыт для посетителей, — мистер Плэттер тут же выстроил свою церковь, куда больше, скопировав ее с собора в Солсбери, и высоченную колокольню. Стоило нажать кнопку, в окнах зажигался свет, а при помощи фонографа внутри звучала музыка. За последнее время выручка в Бэллихоггине стала меньше, но теперь снова подскочила вверх.
Тем не менее мистер Плэттер не знал ни минуты покоя: мистер Потт стоял ему поперек горла, нельзя было предугадать, что еще придумает этот странный человек, который все делал не за страх, а за совесть, и никогда не порол горячки. Когда мистер Потт смастерил два глинобитных домика с крышами из тростника, сборы мистера Плэттера упали и не поднимались в течение нескольких недель. Мистер Плэттер был вынужден отгородить часть острова и с быстротой молнии построить там ряд домов на две семьи и закусочную. То же самое случилось, когда мистер Потт соорудил лавку, где выставил в витринах товары, сделанные из крашеного воска — подарок мисс Мензиз из Хай-Бича. Понятно, мистер Плэттер тут же построил кучу магазинов и парикмахерский салон с полосатым шестом у входа. А через некоторое время мистер Плэттер нашел способ подсматривать за мистером Поттом.
Глава третья
Он починил плоскодонку, которая, стоя без употребления, снова почти доверху наполнилась водой.
Заросшая водорослями река и ее петляющие притоки образовывали сеть, пересечь которую и попасть из одного городка в другой можно было или по редким мостикам, или идя вброд с одного обрывистого берега на другой. «Но если удастся пробраться с лодкой через камыш, — подумал мистер Плэттер, — по реке до Потта рукой подать, а там уж ничего не стоит подсмотреть, что у него делается, спрятавшись за ивами у воды».
Так он и поступал летними вечерами, когда деловой день подходил к концу. Вылазки эти не доставляли мистеру Плэттеру удовольствия, но он чувствовал, что это его долг. Его кусали комары, жалили слепни, царапал колючий кустарник, и, когда он возвращался домой и докладывал обо всем миссис Плэттер, настроение у него было хуже некуда. Иногда он застревал в тине, иногда, при низкой воде, ему приходилось вылезать за борт прямо в вязкий ил и лягушачью икру, чтобы перетащить лодку через какое-нибудь невидимое препятствие, вроде затонувшего бревна или колючей проволоки. Но он нашел местечко чуть подальше тополей, за пологом серебристых трепещущих листьев ивы, где с пенька весь игрушечный городок мистера Потта был виден как на ладони.
— Тебе не следует это делать, душенька, — говорила миссис Плэттер, когда багрово-красный, покрытый потом, он, тяжело дыша, опускался в саду на скамейку. — В твоем возрасте, с твоим давлением!
Но, протирая ему комариные укусы нашатырным спиртом и кладя примочки туда, где его ужалили осы, она не могла не согласиться, что вообще-то говоря, сведениям, которые приносит муж, нет цены. Только благодаря мужеству и стойкости мистера Плэттера они узнали о начальнике станции, и двух носильщиках, и священнике в сутане, который стоял у входа в церковь мистера Потта. Каждую из этих фигурок вылепила мисс Мензиз, она же и одела их, как положено, и промаслила одежду, чтобы ее не испортил дождь.
Это открытие потрясло мистера Плэттера. Сделал он его как раз накануне начала сезона.
— Совсем как живые… — повторял он, — иначе не скажешь. Куда до них мадам Тюссо! Так и ждешь, что кто-нибудь из них с тобой заговорит, понимаешь? Достаточно, чтобы нас разорить, — закончил он, — и так и было бы, если бы я вовремя их не увидел.
Однако он их увидел и увидел вовремя, так что скоро обитатели появились в обоих городках. Но фигурки мистера Плэттера были куда менее натуральные, чем фигурки мистера Потта. Слепили их в спешке, одежду сделали из гипса, раскрасили в кричащие цвета и покрыли лаком. Чтобы это возместить, их сделали в большом количестве, причем самых разных; там были почтальоны, солдаты, моряки, продавцы, молока и дети. На ступени церкви мистер Плэттер поставил епископа в окружении мальчиков-певчих; все — на одно лицо, с разинутым ртом, все в одинаковых белых одеждах из гипса, с одинаковыми сборниками церковных гимнов в руках.
— Вот эти точно как живые, — не раз с гордостью говорила миссис Плэттер. И в ответ ей в церкви гудел орган.
А затем настал ужасный вечер, который на всю жизнь врезался им в память, — когда, возвратившись с лодочной прогулки, мистер Плэттер еле поднялся от реки на лужайку. Миссис Плэттер мирно сидела за столиком с белым котом на коленях и считала дневную выручку; усыпанный мусором сад купался в лучах вечернего солнца, на деревьях попискивали засыпающие птицы.
— Что случилось? — воскликнула миссис Плэттер, увидев его лицо.
Мистер Плэттер тяжело опустился на зеленый стул напротив нее, толкнув столик и рассыпав стопку монет. Напуганный кот, полный дурных предчувствий, стрелой кинулся в кусты. Мистер Плэттер тупо уставился на упавшие монеты, но, хотя они раскатились по траве, не наклонился, чтобы поднять их. Не сделала этого и миссис Плэттер; она не могла отвести глаз от лица мужа: цвет его был очень странный — сиреневый, с зеленоватым оттенком.
— Что случилось? Почему ты молчишь? Какой еще он выкинул номер?
Мистер Плэттер посмотрел на нее пустым взглядом.
— Нам крышка, — сказал он.
— Глупости, что может он, можем и мы, уже не раз так было. Вспомни про дым. Ну же, расскажи мне.
— Дым! — горько воскликнул мистер Плэттер. — Тут и говорить не о чем — кусочек обугленной веревки! Мы быстро раскусили, что там к чему. Нет, сейчас другое дело; это конец. Наша песенка спета, — добавил он устало.
— Почему ты так говоришь?
Мистер Плэттер встал со стула и механически, словно сам того не замечая, принялся собирать рассыпавшиеся монеты. Он сложил их в аккуратную стопку и подвинул к жене.
— Нам надо теперь беречь деньги, — сказал он тем же тусклым бесцветным голосом и снова тяжело опустился на стул.
— Право, Сидни, — сказала миссис Плэттер, — ты совсем пал духом. Это не похоже на тебя. Мы еще повоюем с этим Поттом.
— Что толку воевать, когда все козыри в его руках? То, что я там видел, — нереально, немыслимо, неосуществимо.
Глаза мистера Плэттера обратились к островку, где золотые лучи заходящего солнца выхватывали среди длинных вечерних теней неподвижные, тускло поблескивавшие гипсовые фигурки, застывшие каждая в своей позе: одни, казалось, бежали, другие шли, третьи стояли у дверей, готовые постучать; четвертые просто сидели. Окна игрушечного городка, отражая закат, горели огнем. Среди домов прыгали птицы, подбирая крошки, которые уронили посетители. Ничто, кроме птиц, не шевелилось… мертвый покой.
