Сказочные самоцветы Дагестана - Назаревич Ф. А. (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
– Вот и хорошо, что ты поднялся. Нам надо найти ястреба с квочкой. Цыплятам ведь спать пора.
В это время зафыркал осёл.
Дочь Ачун-Чуна подумала, что она недорезала корову, дала Валяй-Мор-гаю кинжал и сказала: «Зарежь!»
Глупый сын хана зарезал осла.
Утром глупая дочь Ачун-Чуна и Валяй-Моргай увидели, что они натворили ночью, и решили бежать. Но свой двор Ачун-Чун запирал на замок, а стены были высокие.
Валяй-Моргай забрался на арбу, стоявшую у стены, дочь Ачун-Чуна взобралась ему на плечи и ухватилась за бревно, выпиравшее из стены. Арба откатилась от стены, и оба повисли на бревне.
– Держись за меня крепче, – кричит вниз дочь Ачун-Чуна, – я сейчас подвину тебе арбу!
Она разжала руки, и оба полетели на землю. Валяй-Моргай сказал:
– Ты не умеешь держаться вверху. Становись вниз! Он добрался до бревна, выпиравшего из стены, дочь Ачун-Чуна ухватилась за его ноги, а потом оба снова свалились на землю.
Ачун-Чун в это время проснулся и давно уже смотрел из окна во двор. Наблюдая, как глупы его дочь и юноша, просивший её в жёны, он подумал: «А почему бы и в самом деле не сплавить дочь из дому? По крайней мере, масло и цыплята будут целы».
Когда он узнал, что Валяй-Моргай – сын хана, он забыл о масле и цыплятах и не горевал о погибшем осле.
Собрав приданое для дочери, Ачун-Чун отправил молодых к хану. На Валяй-Моргая нагрузил кровать, на дочь – чашки, ложки и кульки с чаем и сахаром.
Дорога шла в гору, и сын хана вспотел. Он бросил кровать на дороге и сердито сказал:
– У меня только две ноги, а у тебя четыре. Иди сама!
Дочь Ачун-Чуна передала ему часть своего груза. Когда они поднялись к источнику, Валяй-Моргаю и эта ноша показалась тяжёлой.
– Зачем нам таскать с собой сахар, – сказал он, – когда можно приходить пить чай сюда.
И он бросил свою ношу в воду.
– Так зачем же нам носить сюда каждый раз чашки! – сказала дочь Ачун-Чуна и тоже выбросила всё в воду.
Валяй-Моргай вернулся в отцовский аул. Все признали, что дочь Ачун-Чуна – самая достойная для него жена.
Охотник и его чарыки
(Лакская сказка)
Жили-были два охотника. Вышли они однажды на охоту, смотрят – а у одного ружьё без приклада, у другого – без ствола. Ходили они целый день, ничего не убили, уселись на ночь возле костра, подвесили котёл и ну рассказывать небылицы.
Не успели связать небылицы так, чтобы похоже было, глядь – бежит заяц. Испугался огня и – бух в котёл. Следом лиса, – испугалась людей и – юрк в охотничью сумку.
Обрадовались охотники, только хотели лису из сумки вытащить, – вах!
– третий охотник бежит.
– Салам алейкум, – кричит, – не видали, где тут заяц и лиса? Это моя добыча!
Пока охотники разбирались, кто кого поймал, заяц в котле сварился.
Охотники поужинали, вытерли жирные руки о свои чарыки и улеглись спать.
Ночью костёр потух, в темноте послышались шум и крики, и охотники проснулись.
Оказывается, это дрались чарыки. Третий охотник, который пришёл позже, не успел досыта смазать их заячьим жиром, а правому чарыку и вовсе ничего не досталось.
– Чтобы вам век не видать порядочной пищи и знать только свиное сало, – кричали обиженные чарыки. – Мы целый день бежали за зайцем, загнали его в котёл, а весь жир достался вам, лежебокам. Где это видана такая несправедливость? Мы пойдём жаловаться!
Они в кровь избили чарыки, наевшиеся заячьего жира, и убежали под гору.
Хозяин чарыков испугался.
– Вернитесь! – закричал он. – Я не умею ходить босиком!
Лиса выскочила из охотничьей сумки, догнала один чарык и вернула хозяину.
Второй чарык, который не был смазан заячьим жиром, она найти не смогла. Охотник оседлал лису и, обутый на одну ногу, поехал за ним под гору.
Ехал весну, ехал лето, – глядь – а за горой на поле у богатого князя работает его чарык. Впрягся в пару с муравьём в соху и пашет землю под озимь.
Охотник обрадовался и принялся обнимать свой чарык. А когда узнал, что он за это время заработал не только себе на заячий жир, но и хозяину на хлеб, – совсем очумел от счастья. Лежит ночью на сеновале у князя, мечтает. «Запрягу свой чарык в другой чарык, возьму у князя за чарычью работу пятьдесят мерок зерна, ссыплю в чарык, сам сяду на лису, поеду домой».
Только размечтался так, глядь – а на княжьем дворе лисица запуталась в охапке сена.
Бык подхватил сено вместе с лисой и сжевал.
«На чём же я поеду домой?» – испугался охотник. Вскочил с сеновала и провалился в волчью яму.
Жена князя, услышав, как залаяла лисица в животе быка, вскочила с постели, побежала во двор и свалилась на охотника.
Наступило утро. Князь проснулся, увидел, что его жена в одной рубашке сидит с охотником на дне ямы, рассердился, побежал за ружьём.
Тут на счастье подоспели два охотника, намазавшие заячьим жиром свои чарыки. Они сплели из заячьей шерсти верёвку, вытащили из волчьей ямы своего друга, а потом и жену князя.
Три охотника вспороли быку брюхо, и оттуда выскочили два осла, двенадцать овец, три теленка, наседка с цыплятами, жирный курдюк жене князя на суп и, наконец, лиса.
Князь, как увидел ослов, овец да телят, забыл про ружьё и стал загонять своё стадо в хлев; жена князя занялась цыплятами и курицей, а три охотника запрягли чарык в чарык, дали в пристяжку муравья, погрузили зерно, заработанное чарыком, уселись на лису, вернулись домой и стали заканчивать свою небылицу и думать, как бы сделать так, чтобы она была похожа на быль.
Две дороги, которые начинаются в сердце
(Татская сказка)
Жил-был на этом свете старик. Он работал, ел свой хлеб, запивал водой и дожил до ста лет. Когда в доме появился сотый внук его внуков, старик собрался умирать.
Вышел он рано утром во двор, увидел снег, чистый, как его душа, и белый, как его волосы, и удивился: никто ещё не выходил сегодня за порог, а из дома в поле идут следы.
Старик взял посох и пошёл по следам.
Шёл он, шёл и пришёл к подножью высокой горы. Следы вели вверх, а вправо и влево разбредались две тропинки.
Старик не смог подняться в гору и стал вспоминать, куда же ведут боковые тропинки?
Припомнил старик день за днём весь свой жизненный путь, вспомнил судьбу своих друзей и соседей и решил, что все дороги начинаются от сердца.
Если человек родился человеком, от его сердца идёт одна дорога, родился зверем – другая.
От зверя в сердце человека начинается жестокость, а она приводит на дорогу жадности, зависти, ненависти, войны и смерти.
От человеческого в сердце человека рождается мягкость, и она ведёт человека по дороге щедрости, сочувствия, любви, мира и жизни.
– Какая же из этих двух тропинок ведёт к войне и смерти, а какая к миру и жизни? – подумал старик.
Пока он думал, в доме проснулся самый маленький из внуков его внуков. Увидел, что дедушки нет дома, и вышел на улицу. Увидел следы на снегу и подумал: дедушка один, не нужна ли ему моя помощь?
Побежал мальчик по снежному следу и прибежал к высокой горе. Обнял дедушку и радуется.
Смотрят дед и внук его внуков, а с горы спускается девушка. Идёт и вся светится радостью. Такой красоты ни старик, ни внук никогда ещё не видали.
Старик спрашивает:
– Кто ты такая?
– Я – Счастье, – отвечает девушка.
– Зачем же ты ушла из нашего дома?
– Я прожила у тебя сто лет, а больше я не имею права оставаться у одного человека.
– Куда же ты теперь пойдёшь?
– Я пойду к внуку твоих внуков, – ответило Счастье. – Он выбрал такую же дорогу, как и ты.
Внук повёл дедушку домой, и старик жил ещё так долго, что никто уже и не помнит, когда он родился.
Человек и его тень
(Лакская сказка)
Жили-были два брата – умный Ярахмед и глупый Карахмед. Однажды, когда Ярахмед пахал за горой своё поле, мать послала Карахмеда отнести ему обед.
