Тим и Дан, или Тайна «Разбитой коленки» - Краева Ирина (книги регистрация онлайн TXT) 📗
И вслед за этим сообщением где-то вдалеке вновь послышался страдающий крик неизвестного Зверя. Он будто с кем-то прощался. Тим подумал, что им ещё предстоит встретиться и вряд ли эта встреча станет самой приятной для них обоих.
Когда он вернулся к Обиде, она уже не спала.
— Ах, — сказала она, сладко потягивая крыльями. — Меня разбудил какой-то ненормальный петух. И стоило ему так орать на весь лес? Как только он заголосил, бабушка куда-то пропала. С ней я так чудесно выспалась, как в детстве.
— Чем сказка кончилась?
— Да проспала я, не дослушала. А вот сны мне смешные снились. Будто бы Мальвина решила поменяться со старухой Шапокляк ролями. А Карабас-Барабас влюбился в озорную старушку. Это, говорит, и есть женщина моей мечты, кожаные штаны ей подарил. Мальвина подружилась с крыской Лариской, стала носить её на плече. Увлеклась биологией, решила вести передачу «Зверятам о ребятах».
— Нам пора идти, — сказал Тим и тут же без сил повалился в траву, засыпая.
Глава вторая, в которой Тим и Обби знакомятся с братьями Древесняками, нашедшими Своё Место
— Хорошо утром в гостеприимном лесу ласковой страны Видении. На утомленные головушки буйных пут… Тьфу! На буйные головушки утомленных путников упали первые лучи восходящего солнца, — язвительным голосом вещала Обида, враскачку шлёпая за идущим по тропинке Тимом. Они шли извилистой просекой, прорезавшей себе путь между сосен и зарослей дикой малины.
Жёлто-сине-красные солнечные лучи, как шпаги, пробили наискось изумрудные кроны. Трясогузки усаживались на них возле самых верхушек деревьев и, лихо свистнув, скатывались по цветному гладкому лезвию. Лесная малина, поёживаясь, стряхивала с колючек капли ночного дождя. Поблизости подрагивала и шумно бранилась на кого-то мелкая речка, скача по каменистым порогам. Треск, дребезжание, чьи-то вскрики и посвисты казались Тиму обычным утренним переполохом. Однако Обби слышала в нём нечто другое: — Местные пернатые не отличаются гостеприимством! Филин скрипит, как дверь в доме с привидениями, трясогузка аж расхохоталась от нервного любопытства, кукушка рычит, как недоеная корова. От такой какофонии у меня мелькают перед глазами бабочки и мочки, тьфу, бабушки и внучки! Два раза тьфу! Бабочки и мошки!
— Сарынь на кичку! Ура-аа! Га-гаааа! — Гаркнула тысячеголосая армия. Друзей окружил топот невидимых людей, лязгнуло оружие, героически заржали кони, загрохали деревянные колёса телег. Тим и Обби испуганно оглядывались по сторонам, но нигде никого не было видно. Только берёза вокруг да малина, нарядные ёлки сыпят изумрудными лучиками, трясогузки качают хвостами.
— Заряжай! Пли! — Зычный голос рявкнул с такой силой, что взорвались два ближайших муравейника — мураши дождём сыпанули на сосны. Торжественно и злобно шипя, над головами путников пролетело невидимое ядро. Мальчик и лебедь только чихнули от кислого запаха пороха, упали в траву, зажмурив глаза, ожидая удара. И вместо него Тим ощутил на щеке робкое щекотание мохнатого хобота. «Мамонтёнок!» — Подумал он. Открыл глаза — перед ними по-прежнему простирался обычный лесной пейзаж.
Недоумённо переглянувшись с лебедихой, они двинулись дальше.
Через некоторое время мальчик заметил, что как только он приближался к берёзе, ему отчаянно хотелось петь, лёгкие наполнялись воздухом, рот распахивался сам собой, и из него вырывались басовитые вопли, среди которых можно было разобрать слова: «Во поле машина стояла, во поле пожарная стояла». «Лю-ли, лю-ли стояла», — с явным удовольствием не в такт подтягивала Обби и по-цыгански отчаянно трясла головой с зелёными волосками.
Ей, кстати, тоже приходилось несладко. Стоило поравняться с осиной, как на бедную птицу нападали приступы актёрского мастерства: закатив глаза, она обращалась к Тиму жеманным голосом: «Ваше сиятельство, вы не видели, куда запропастились мои подвески? Я хотела бы на сегодняшнем балу непременно быть в подвесках, которые вы изволили мне подарить». А когда Обби склёвывала крупную земляничинку, настроение у неё резко портилось: «Терпеть не могу эти арбузы. Тим, мы немедленно уходим с бахчи. Я предпочитаю бананы!» Только после того, как Тим брал её на руки и бормотал в ухо ласковые слова, лебедь приходила в себя.
Несколько раз к нашим путникам подлетали огромные оранжевые глаза-блюдца и молча на них дивились. Говорить глазам было нечем. Это были просто глаза с белыми веками и белыми ресницами — и всё, без добавлений в виде носа, рта или хотя бы ушей. Поморгав, они исчезали, оставив после себя в воздухе пёстрые полоски.
— Глаза нам только показались, — суровым голосом предупредил Тим подружку, которая задохнулась от страха.
— Ну да, — охотно согласилась Обби. — Нам оранжевые глазки просто показались — показались и исчезли.
На это Тим лишь хмыкнул.
Некоторые деревья парили в воздухе, не запустив в землю ни одного корешка, и поэтому свободно перемещались по всему пространству леса. Раз, наверное, пять наши друзья прошли мимо любопытной рябины, вылупившей на них сотни рыжих глазок. А особенно подозрительная ель, то и дело вырастая прямо посреди узкой тропинки, раз десять общупала их своими колючими ветками. Друзья старались идти, как ни в чём не бывало. Вдруг неподалёку раздался сильный хлопок — и на Тима шмякнулось с десяток липких существ, напоминающих лягушек, обросших ежовыми колючками, только красными и длинными.
— Обильна и многообразна флора и фауна местного леса, — испуганно бормотала Обби, выдирая из волос Тима возмущённо орущих легоёжиков и зашвыривая их в заросли бузины.
— Не приличный лес, а сплошной день рождения — на каждом шагу подарки, и всё такие, о которых и не мечтали, — пробормотал Тим, с интересом оглядываясь. Если честно, ему здесь нравилось.
— Сдаётся мне, под каждым кустом можно встретиться с обладателем удивительно крепких зубиков, всегда готовых превратить нашу костно-мышечную систему в малопривлекательный набор разрозненных суставов и сухожилий. Сказать по правде, моя центральная нервная система находится в критическом состоянии! — Чтобы унять дрожь в голосе, Обби закричала на весь лес: — Но между тем отважная царь-лебедь Обби и её верный спутник мальчик Тим продолжают свой нелёгкий путь, хотя и опасаются расстаться с самым дорогим, что у них есть: друг с другом, — тут она перешла на шёпот, — Тим, я не удивлюсь, если мы с тобой станем для кого-нибудь сытным обедом!
Страх защекотал в ноздрях Обби, и она от души чихнула.
— Тс-с-с, — Тим приложил палец к губам. — Слышишь?
Обби примолкла и стала медленно поворачивать голову на выпрямленной шейке — вылитая подводная лодка с перископом.
— Слышишь? — Одними губами спросил Тим.
Обби едва качнула зелёными волосиками. Теперь и она услышала торопливое шуршание и пыхтение. На них надвигалась большая куча прошлогодней листвы и мусора. Куча шевелилась, как будто кто-то месил её изнутри. Листья остановились, уткнувшись в ноги Тима. Из них, разгребая маленькими ручками сор, как воду, появились два серых существа, похожих на сусликов, когда они стоят на задних лапах. Это были лесавки. Их маленькие глазки возбуждённо блестели, движения были мелкими, суетливыми и, как подумала Обби, «лебезливыми».
— Тим, Обида, насилу вас догнали! Как приятно помочь настоящим героям, о которых в лесу столько шума! Неслучайно говорят: герой без помощников — не герой! Но кто потом вспоминает о его помощниках! Так уж вы, Тим и Обида, не забудьте наших стараний! Мы первыми вас предупредили! — Лесавки раскланивались и шаркали босыми лапками с крохотными пальчиками. — Вас ищет Кикимора. Не нам рассказывать, как подла эта девчонка! И сама-то не толще соломинки, и откуда в ней столько вредности помещается?! Как она зла и беспощадна! Вы только посмотрите, что она с нашими курочками сотворила, треклятая! Раз, говорит, вы не выгнали их из леса, то будет вам наказание! — И лесавки извлекли из грязной копны четырех упитанных, но абсолютно голых куриц. Птицы ёжились на ветру, а на Тима с Обидой даже не смотрели от смущёния. Ни одна из них даже не кудахтнула.
