Абхазские сказки - Бгажба Хухут Соломонович (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
А ветер дул все сильнее. Наконец пошел ватный снег. Снег шел, шел и выпал до двух саженей. Вдруг вата загорелась, и все выгорело дотла.
Так погибли ацаны. Но в горах остались до сих пор каменные ограды ацанов — «ацангвара». И теперь еще есть в горах подъем, называемый «Ачагылара», т. е. Олений косогор. Он назван так потому, что когда-то один из ацанов-охотников, быстроногий и смелый, как все ацаны, гнался за оленем. В этом месте усталый олень остановился, и охотник поймал его за хвост.
ЛЕКАРЬ ЛУКМАН
Едва человек появился на свет, он стал думать как бы не умереть с голоду, как согреться в студеный день и найти лекарства от хвори.
Чем больше становилось людей, тем больше появлялось болезней.
Вот в эту-то пору и появился лекарь по имени Лукман. Он задумал облегчить страдания людей, найти средство от болезней. Лукман искал разные целебные травы и коренья в полях, ущельях, по берегам рек и ручейков, по горным пастбищам. Для заживления ран он нашел ахурбгиц* (*Ахурбгиц — подорожник.), для лечения сибирской, язвы — ашхардац* (*Ашхардац — горец кровяно-красный.), для лечения малярии — аджаква* (*Аджаква — зимовник многоцветный.) и открыл целебные свойства множества других трав. Цветами, листьями, кореньями он лечил людей от всяких недугов. Только одного он не знал — как лечить зубную боль.
Как-то раз к нему приползла змея и стала умолять:
— У меня бывают страшные головные боли, вылечи меня!
Лукман согласился ей помочь, при этом спросил: не знает ли она средства от зубной боли.
— Если нельзя успокоить зуб лекарством, то надо его вырвать, так как нет ничего хуже этого страдания,-ответила змея.
— Да, я понимаю, — сказал Лукман, — но беда в том, что я не знаю, чем и как нужно рвать зубы.
— Ты можешь рвать зуб таким, похожим на мою голову, приспособлением, которое могло бы открываться и закрываться.
— Это прекрасный совет. И в благодарность за него я сообщу тебе самое верное средство от головной боли. Как только у тебя заболит голова, ложись, свернувшись клубком, на большой дороге, прижав голову к земле и закрыв глаза. Так и лежи неподвижно, стараясь заснуть, ни на что не обращая внимания. Примерно через час головная боль пройдет бесследно.
— Спасибо друг, — сказала змея и уползла в кусты, чтобы сообщить всем змеям средство от головной боли.
Вот почему змеи и ныне, свернувшись клубком, устраиваются посреди дороги, а люди, подкравшись к ним, их уничтожают.
Как-то раз Лукман, после проливного дождя, хотел переправиться через реку, которая сильно разлилась. Узенький мостик, переброшенный через нее, был скользким, так как вода проступала снизу через щели. Лукман поскользнулся и упал в реку. С трудом ему удалось выкарабкаться на сушу. Большая часть лекарств, которые он нес с собою, утонула, и только кое-что течение вынесло на берег. Лукман собрал уцелевшие снадобья, ими он лечит народ и до сих пор.
АЧАРПЫН
Ты, конечно, знаешь, дад* (*Дад — ласковое обращение старшего к младшему.), то растение, из которого делают свирели — ачарпын.
Большой раскидистый куст ачарпына красовался в горах. Стоять бы ему да цвести на радость себе и другим. Но вот какой-то прожорливый козел подошел к кусту и начал объедать листья.
Ачарпын стал просить козла:
— Послушай, козел! Оставь ты меня в покое. Неужели тебе мало хорошей травы? Я вырос вовсе не для того, чтобы ты съел мои листья.
Но упрямый козел в ответ насмешливо заблеял и продолжал объедать листву.
Ачарпын опять взмолился:
— Эх, козел, козел! И не жалко тебе уродовать меня? Бородатый обидчик обозлился и заблеял:
— Молчи, ты своими жалобами мешаешь мне насладиться едой.
Тут козел стал на задние ноги и оторвал ачарпьшу макушку, а копытами поломал ветки.
Ачарпын протяжно и громко застонал, и жалоба его донеслась до пастуха, который неподалеку пас коз.
— Кто это так жалобно плачет и о чем? — спросил пастух, оглядываясь, но вокруг никого не было. Стоял только куст ачарпына.
— Это я горюю, — сказал ачарпын.
— Ты же видишь — глупый козел меня совсем изувечил.
— Не могу ли я чем-нибудь помочь тебе? — спросил пастух.
— Постарайся, и я отплачу тебе, — отвечал ачарпын. — Я умею петь не только печальные, но и радостные песни. Только дай мне для этого новую жизнь: срежь меня и заполни мою сердцевину человеческим дыханием. Тогда я стану твоим другом и спутником — звонкою свирелью. Под мою песню твои козы и овцы будут лучше пастись, будут давать много молока, хороших козлят и ягнят.
Пастух сделал так, как сказал ему ачарпын. Он срезал его и сделал себе свирель. И первая песня, которую он сыграл на свирели из ачарпына, была песня благоденствия стада.
Сказания о нартах
РОЖДЕНИЕ НАРТА САСРЫКВЫ
Нарт Сасрыква был самым младшим, сотым сыном Сатаней Гуаши. Необычным было его рождение.
Однажды Сатаней Гуаша белила холсты на берегу Кубани. К полудню, устав от работы, она разделась донага и улеглась в тени кустарника, Дул приятный ветерок, а ее тело белело подобно только что снятому сыру. Отдохнув, она вошла в прохладную воду.
На другом берегу паслось стадо коров, а у самой реки спал Зартыжв — нартский пастух. Его лохматые брови касались травы, и ветер их шевелил.
Сатаней Гуаша сразу узнала его и крикнула:
— Это ты, Зартыжв? Взгляни сюда!
Этот оклик разбудил его. Подняв густые брови, он стал прислушиваться. Голос его очаровал. Присмотревшись, он увидел, что у дальнего берега, лежа на спине, плавает Сатаней Гуаша. У пастуха вскипела кровь в жилах, он был словно охвачен огнем. Зартыжв вскрикнул:
— Сатаней Гуаша, наша госпожа, не ты ли звала меня? Услышав голос Зартыжва, которого Сатаней Гуаша давно приметила и к которому стремилось ее сердце, она ответила:
— Да, это я позвала тебя. Переправься ко мне, я скажу, что хотела.
После ливней Кубань сильно разлилась. Зартыжв бросился в реку, но ее быстрое течение отбросило его назад. Он опять ринулся в воду, но бурлящая река снова отнесла его к берегу. Третий раз бросился он в воду, опираясь на шест, но вода вырвала у него шест.
После этого пастух убедился, что ему не сладить с бурным течением. Он крикнул:
— Сил больше у меня нет, если попытаюсь снова плыть, — утону. А ты вот что сделай: надень платье, повяжи платком голову, покажи весь свой облик.
Она исполнила желание Зартыжва.
Пастух долго глядел на нее и, напрягши все силы, крикнул:
— Сатаней, встань у большого камня. Я в него пущу стрелу. И он натянул тетиву. Стрела сверкнула, как молния. Испуганная Гуаша укрылась за камнем.
Стрела впилась в камень, и на нем возник человеческий образ. Увидев его, Гуаша догадалась, что здесь проявилась волшебная сила.
И снова крикнул ей пастух:
— Высечь этот образ на камне тебе поможет лишь искусный кузнец Айнар. У него клещи вместо левой руки, правая служит молотком, а нога — наковальней.
Гуаша привела кузнеца. Он трудился над камнем три дня. И, наконец, камень принял человеческий облик.
И тогда он сказал ей:
— При рождении этого витязя у соседа ожеребится кобыла и вырастет из жеребенка араш необыкновенной силы и красоты. Сатаней, постарайся раздобыть этого жеребенка для своего сына, рожденного из камня. Этот конь будет под стать ему.
Сатаней спрятала под мышку каменное изображение и пошла домой. Она держала его в тепле целый год, скрывая от людей.
Накануне перевоплощения каменного облика Сатаней Гуаша соткала добротный холст из конопли, отбелила его на солнце, разложив на берегу, а из белоснежной шерсти наткала сукна.
Затем Сатаней Гуаша начала шить черкеску, архалук и башлык. С утра она трудилась и не заметила, как наступил вечер. К вечеру одежда была готова.
Люлька, в которой раньше лежали ее девяносто девять сыновей, стояла у нее в горнице, но ей захотелось иметь особую колыбель. Она пошла к кузнецу Айнару и сказала ему:
