Тысяча и одна ночь - Автор неизвестен (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
"Удалились те, кто, когда стоял ты у двери их,
Одарить тебя и жарким могли и мясом".
А произнеся этот стих, он воскликнул: "Клянусь Аллахом, я непременно испытаю их всех: может быть, среди них будет один, кто заступит место их всех!" И он обошел этих десятерых, но никто из них не открыл ему двери и не показался ему и не разломил перед ним лепешки, и тогда Нур-ад-дин произнес:
"Когда преуспеет муж, подобен он дереву,
И люди вокруг него, покуда плоды на нем.
По только исчезнет плод, как тотчас уходят все,
Оставив страдать его от пыли и зноя дней.
Погибель да будет всем сынам этих злых времен!
Среди десяти никто не чист помышлением".
Потом он вернулся к своей невольнице (а его горе увеличилось), и она сказала ему: "О господин, не говорила ли я, что они не принесут тебе никакой пользы!" И Нурад-дин отвечал: "Клянусь Аллахом, никто из них не показал мне своего лица, и ни один из них не признал меня". И тогда она сказала: "О господин, продавай домашнюю утварь и посуду, пока Аллах великий не приуготовит тебе чего-нибудь, и проживай одно за другим".
И Нур-ад-дин продавал, пока не продал всего, что было в доме, и у него ничего не осталось, и тогда он посмотрел на Анис аль-Джалис и спросил ее: "Что же будем делать теперь?" - "О господин, - отвечала она, - мое мнение, что тебе следует сейчас же встать и пойти со мною на рынок и продать меня. Ты ведь знаешь, что твой отец купил меня за десять тысяч динаров; быть может, Аллах пошлет тебе цену близкую к этой, а когда Аллах предопределит нам бить вместе, мы будем вместе".
"О Анис аль-Джалис, - отвечал Нур-ад-дин, - клянусь Аллахом, мне не легко расстаться с тобою на одну минуту". И она сказала ему: "Клянусь Аллахом, о господин мой, и мне тоже, но у необходимости свои законы, как сказал поэт:
Нужда порой заставляет в делах идти
Не той стезей, что прилична воспитанным.
Такого нет, чтоб решился на средство он,
Коль нет причин, подходящих для средств таких.
И тогда Нур-ад-дин поднялся на ноги и взял Анис-ал-Джалис (а слезы текли у него по щекам, как дождь) и произнес языком своего состояния:
"Постойте! Прибавьте мне хоть взгляд пред разлукою!
Отдал им сердце я, едва не погибшее
В разлуке; по если в том для вас затруднение,
Пусть гибну от страсти я - усилий не делаете".
А затем он пошел и привел Анис аль-Джалис на рынок и отдал ее посреднику, сказав ему: "О хаджи [65] Хасан, знай цену того, что ты будешь предлагать". И посредник отвечал ему "О господин мой Нур-ад-дин, корни сохраняются!"
"Это не Анис аль-Джалис, которую твой отец купил у меня за десять тысяч динаров?" - спросил он потом, и Нур-ад-дин сказал: "Да".
Тогда посредник отправился к купцам, но увидал, что не все они собрались, и подождал, пока сошлись все купцы и рынок наполнился невольницами всех родов: из турчанок, франкских девушек, черкешенок, абиссинок, нубиянок, текрурок [66], гречанок, татарок, грузинок и других. И, увидав, что рынок полон, посредник поднялся на ноги и выступил вперед и крикнул: "О купцы, о денежные люди, не все, что крупно - орех, и не все, что продолговато, - банан; не все красное - мясо и не все белое - жир! О купцы, у меня эта единственная жемчужина, которой нет цены. Сколько же мне выкрикнуть за нее?" - "Кричи четыре тысячи динаров и пятьсот", - сказал один из купцов, и зазыватель открыл ворота торга четырьмя тысячами и пятьюстами динаров.
И когда он произносил эти слова, вдруг везирь альМуин ибн Сави прошел по рынку, и, увидав Нур-ад-дина Али, который стоял в конце рынка, он произнес про себя: "Что это ибн Хакан стоит здесь? Разве осталось у этого висельника что-нибудь, на что покупать невольниц?" И он посмотрел кругом и услышал зазывателя, который стоял на рынке и кричал, а купцы стояли вокруг него, и тогда везирь сказал про себя: "Я думаю, он наверное разорился и привел невольницу Анис аль-Джалис, чтобы продать ее".
"О, как освежает она мое сердце!" - подумал он потом и позвал зазывателя, и тот подошел к нему и поцеловал перед ним землю, а везирь сказал: "Я хочу ту невольницу, которую ты предлагаешь".
И зазыватель не мог прекословить и ответил ему: "О господин, во имя Аллаха!" - и вывел невольницу вперед и показал ее везирю.
И она понравилась ему, и он спросил: "О Хасан, сколько тебе давали за эту невольницу?" - "Четыре тысячи и пятьсот динаров, чтобы открыть торги", - отвечал посредник. И аль-Муин крикнул: "Подать мне четыре тысячи пятьсот динаров!"
Когда купцы услыхали это, никто из них не мог набавить ни дирхема, наоборот, они отошли, так как знали несправедливость везиря. А аль-Муин ибн Сави посмотрел на посредника и сказал ему: "Что же ты стоишь? Пойди предложи от меня четыре тысячи динаров, а тебе будет пятьсот динаров".
И посредник подошел к Нур-ад-дину и сказал ему: "О господин, пропала твоя невольница ни за что!" - "Как так?" - спросил Нур-ад-дин, и посредник сказал: "Мы открыли торг за нее с четырех тысяч пятисот динаров, но пришел этот злодей аль-Муин ибн Сави, который проходил по рынку, и когда он увидел эту невольницу, она понравилась ему, и он сказал мне: "Предложи от меня четыре тысячи динаров и тебе будет пятьсот динаров". Я думаю, он наверное узнал, что эта невольница твоя, и если он сейчас отдаст тебе за нее деньги - будет хорошо; но я знаю - он, по своей несправедливости, напишет тебе бумажку с переводом на кого-нибудь из своих управителей, а потом пошлет к ним, вслед за тобою, человека, который им скажет: "Не давайте ему ничего". И всякий раз, как ты пойдешь искать с них, они станут говорить тебе: "Сейчас мы тебе отдадим", - и будут поступать с тобою таким образом один день за другим, а у тебя гордая душа. Когда же им наскучат твои требования, они скажет: "Покажи нам бумажку", - и возьмут от тебя бумажку и порвут ее, и деньги за невольницу у тебя пропадут".
И, услышав от посредника эти слова, Нур-ад-дин Али посмотрел на него и сказал: "Как же поступить?" И посредник ответил: "Я дам тебе один совет, и если ты его от меня примешь, тебе будет полнейшее счастье". "Что же это?" - спросил Нур-ад-дин. "Ты подойдешь сейчас ко мне, когда я буду стоять посреди рынка, - отвечал посредник, - и возьмешь у меня из рук невольницу и ударишь ее и скажешь: "О девка, я сдержал клятву, которую дал, и привел тебя на рынок, так как поклялся тебе, что ты непременно будешь выведена на рынок и посредник станет предлагать тебя!" И если ты это сделаешь, может быть везирь и все люди попадутся на эту хитрость и подумают, что ты привел ее на рынок только для того, чтобы выполнить клятву". - "Вот это правильно!" - воскликнул Нур-ад-дин.
