Звезда корта, или Стань первой! - Северская Мария (полные книги txt) 📗
Лена радовалась пропущенным Марго мячам и вовсе не старалась ее прикрыть, а наоборот, специально подставляла. Даже судья обратил на это внимание и чуть было не дисквалифицировал Пахомову, но почему-то передумал. Да и матч уже подходил к концу.
Надо ли говорить, что девушки проиграли?
– Ты пойми одну простую вещь, – внушал Марго уже после Руденко. – Неважно, что там у вас за личные счеты. Если человек стоит с тобой по одну сторону сетки, вы – команда и должны действовать как команда, а не каждый сам за себя. А вы с Пахомовой перенесли свою вражду на корт, вот и итог… А ведь могли бы победить без особых усилий – по отдельности-то показали себя очень и очень неплохо.
Марго слушала молча. Понимала, что тренер прав, и возразить было нечего. Но представить, что они с Пахомовой могут быть на одной стороне, никак не получалось.
В любом случае, – подытожил Руденко, – вы обе включены в состав олимпийской сборной.
А после ее участия в Кубке Федерации позвонил ее дед со стороны матери.
В тот вечер Марго удалось пораньше прийти домой. Она надеялась поужинать, поваляться в ванне, а затем, уже в постели, посмотреть перед сном какую-нибудь приятную романтическую комедию.
Звонок нарушил ее планы. Сначала она не хотела подходить, но после, подумав о том, что звонить может бабушка или отец – хотя с ним она в основном связывалась по скайпу, но мало ли что, – трубку она взяла.
– Добрый вечер, – поздоровался с ней смутно знакомый мужской голос. – Скажите, я попал в квартиру Назаровых?
И хотя такая постановка вопроса Марго как-то сразу напрягла, она ответила:
– Да.
– Могу в таком случае я услышать Маргариту? – осведомился собеседник.
– Вы ее уже слышите, – не очень вежливо ответила девушка.
Мужчина на том конце связи выдержал паузу.
– Что ж, очень приятно познакомиться, – наконец произнес он. – Я – ваш дед по матери, Николас Кайрис. Надеюсь, вы слышите мое имя не впервые? – попытался пошутить он, но Марго на его шутку не отреагировала.
Внутри все заледенело, словно она мгновенно перенеслась в тот холодный снежный зимний день несколько лет назад, когда она, в который уже раз прибежав на суздальский переговорный пункт и набрав номер литовского деда, услышала лишь одно: «Никакой дочери по имени Ирма у меня нет, и не надо больше никогда сюда звонить».
Вспомнилось, как сильно она тогда надеялась, что этот разговор станет настоящим чудом и повлечет за собой мамино выздоровление. Какой же глупой она была тогда! И разве можно было надеяться, что ее маму может спасти один-единственный звонок?!
– И что вы хотите? – ледяным голосом проговорила Марго.
– Кроме того, что поближе познакомиться со своей внучкой, больше ничего, – все еще шутливым тоном отозвался ее дед.
– Интересно, – едко сказала Марго, – с чего вы взяли, что я захочу с вами общаться? Вроде никто вас не заставлял в свое время отказываться от своей младшей дочери, а заодно и от меня. К тому же, если вы не страдаете провалами памяти, когда моя мама умирала, я пыталась наладить с вами контакт. Мне ничего не было от вас нужно, разве только одно – чтобы вы приехали и поддержали ее. Помните, что вы мне тогда ответили?
Она замолчала, ожидая реакции собеседника, но он молчал. Тогда девушка продолжила:
– Вы сказали, что никакой дочери у вас нет, и попросили больше вас не беспокоить. Так чего же вы хотите от меня теперь? Неужели думаете, я смогу вам простить то, что вы отреклись от нас в тот момент, когда были больше всего нам нужны?
Марго показалось, что дед ни слова больше из себя не выдавит, но он проговорил:
– Все мы совершаем ошибки, кто-то незначительные, мелкие, кто-то тяжелые. Но ведь главное – не сам факт ошибки, а упрямое нежелание ее признать и исправить.
Девушка вздохнула.
– Далеко не все можно исправить. Кое-что бывает исправлять уже поздно. – Она чуть помедлила и добавила: – Не стоило сюда звонить, и, пожалуйста, эту ошибку больше не совершайте. – И положила трубку.
После разговора с дедом у нее остался очень неприятный осадок. С одной стороны, она вроде поквиталась с ним за маму и себя, с другой – девушка сомневалась, что поступила правильно.
«С чего это он вдруг решил изменить своим принципам и начать со мной общаться? – думала она. – Не иначе как увидел по телику трансляцию с Кубка Федерации и понял, что его внучка чего-то да стоит».
От этого понимания стало еще противней. Выходило, что ее дед преследует какую-то свою цель или считает, что его внимания достойна только Марго, добившаяся в жизни известных высот.
«Но ведь я могу ошибаться, – сказала себе она. – Может, он просто подумал и понял, что поступал не лучшим образом. Ладно, в любом случае после драки кулаками не машут».
Марго усилием воли отодвинула мысли о произошедшем разговоре в самый дальний угол сознания, уверив себя, что все-таки поступила абсолютно правильно. Ну не могла она поступить по-другому, простить деда после того, как он отвернулся от ее умирающей, нуждающейся в поддержке матери.
За то, что Марго отлично потрудилась в этом сезоне, Руденко позволил ей целую неделю перед Олимпиадой провести дома – в Суздале.
В отличие от прошлогоднего, этот июнь выдался прохладным. Часто шли дожди, и девушка при сборах в дорогу была вынуждена положить в чемодан два свитера – один шерстяной, другой хлопчатобумажный, но тоже довольно теплый.
Марго заранее предупредила бабушку, что приедет. Позвонила и отцу, с которым последний раз виделась на Новый год. Он обещал постараться вырваться хотя бы на недельку.
Пока Марго ехала в «Сапсане», ее не оставляло ощущение дежавю. Словно не было этого года. Не было тяжелой реабилитации после травмы, смены тренера, участия в нескольких престижных соревнованиях, побед и поражений. Не было даже прошлого лета и Терцова.
Хотя Терцов как раз был. Всегда. У нее временами получалось практически совсем о нем не вспоминать, и в такие дни ей казалось, что ее чувства к нему наконец-то угасли, но затем снова накатывало, и любовь разгоралась с новой силой, а вместе с ней и тоска, и боль, и непонимание.
Теперь девушка точно знала, что это именно любовь, а не влюбленность, не временное увлечение. В пользу этой уверенности говорило то, что даже прошедший год не смог стереть из ее мыслей воспоминаний об Илье, а из сердца – желание быть с ним.
И если зимой она всеми силами старалась не думать о нем, то весной снова вернулась к попыткам понять, почему Терцов отказался от отношений с ней. Ведь она нравится ему, вернее, нравилась.
Вариантов было несколько. И первый, лежащий на самой поверхности, – парень банально испугался ответственности. Решил, что не потянет этот роман, что это очень сложно – любовь на расстоянии. К тому же нельзя забывать о разнице в интересах. Смешно сказать: она – теннисистка, он – музыкант. Что у них может быть общего?
Возможно, именно это его и остановило? Он попытался себе представить их будущее, и оно показалось ему печальным? И его можно понять. Ведь чаще всего Марго не будет рядом с ним. В то время как у него будут концерты, она будет где-нибудь за границей на каком-нибудь очередном турнире, или пусть даже в Москве – тренироваться, тренироваться и еще раз тренироваться. А какому нормальному парню не хочется, чтобы его девушка находилась рядом? Чтобы она была свидетелем всех моментов его триумфа, гордилась его успехами. А Марго смогла бы делать это только на расстоянии.
Илья никогда не отличался импульсивностью, наоборот, в их классе он всегда слыл самым рассудительным из парней. Так вот, возможно, он попытался нарисовать себе схему развития их будущих отношений и пришел к выводу, что лучше ему сейчас перетерпеть влечение к Марго, зато потом не мучиться из-за ее постоянного отсутствия.
Имелся и другой вариант. По нему выходило, что терцовское чувство оказалось далеко не таким сильным, как чувство девушки, и он просто понял, что легко обойдется без нее. Оба этих варианта друг друга не исключали, и оба Марго не добавляли радости.
