Трещина во времени - Л'Энгль Мадлен (читаем книги TXT) 📗
– Мама, ты ведь не забыла колбу с какими-нибудь особо вонючими реактивами над горелкой Бунзена? – вежливо поинтересовался Чарльз Уоллес.
– Нет, – поднялась с места миссис Мурри. – Но я все равно пойду посмотрю, что так насторожило нашего Форта.
– Это бродяга, – нервно выпалила Мэг. – Я уверена, что это бродяга!
– Какой бродяга? – спросил Чарльз Уоллес.
– Сегодня на почте все только и говорили о том, что какой-то бродяга мог украсть простыни с веревки у миссис Бунскомб.
– Ну, значит, нам сегодня не грозит спать на голых матрасах, – весело заметила миссис Мурри. – Потому что в такую погоду даже бродяга носа наружу не высунет.
– А что, если именно для того он и высунет, – захныкала Мэг, – чтобы не оставаться снаружи?
– В таком случае я предложу ему переночевать в сарае, – заявила миссис Мурри, решительно шагнув к двери.
– Я с тобой! – от испуга Мэг чуть не визжала.
– Нет, Мэг, ты останешься с Чарльзом и съешь свой бутерброд.
– Съешь! – передразнила Мэг, когда миссис Мурри скрылась в лаборатории. – И она считает, что я могу сейчас есть?
– Мама не даст себя в обиду, – возразил Чарльз Уоллес, – физически уж точно, – он уселся в папино кресло так неловко, что его ноги ударились о ножки кресла. В отличие от многих своих сверстников Чарльз Уоллес умел сидеть не шелохнувшись.
Через несколько минут, показавшихся Мэг вечностью, миссис Мурри вернулась и вежливо придержала дверь перед… Неужели это все-таки оказался бродяга?! Но по понятиям Мэг, бродяга должен был оказаться намного больше. Определить возраст и пол этого существа было невозможно из-за множества слоев намотанных на него шалей и накидок. Голова тоже пряталась под узлом из нескольких шарфов, а поверх всего этого сооружения была нахлобучена мужская шляпа. Поношенное пальто украшал накинутый на плечи и завязанный тугим узлом ослепительно розовый паланкин, а на ногах красовались грубые коричневые ботинки.
– Миссис Что-такое, – подозрительно осведомился Чарльз Уоллес, – вы что здесь делаете? И к тому же так поздно, посреди ночи?
– Ну-ну, мой милый, не надо бояться, – раздался голос откуда-то из самой середины этого странного узла. Он был глухим и скрипучим, как несмазанная дверь, но тем не менее весьма приятным.
– Миссис… Гм… Что-такое… она сказала, что заблудилась, – пояснила миссис Мурри. – Ты не приготовишь для миссис Что-такое немного горячего шоколада?
– О, это было бы очаровательно! – с живостью отозвалась миссис Что-такое, сняв с себя шляпу и шаль. – Я бы ни за что не заблудилась, если бы ураган не сдул меня с курса. А когда я обнаружила, что оказалась рядом с домом малыша Чарльза Уоллеса, то подумала, что загляну на минуту и передохну, прежде чем продолжить путь.
– Но откуда вы узнали, что это дом Чарльза Уоллеса? – удивилась Мэг.
– По запаху! – тем временем миссис Что-такое уже успела размотать сине-зеленый шерстяной шарф, желтую бандану с цветами, и золотую бандану со статуей Свободы, и еще красно-черную бандану. Теперь было видно, что редкие седенькие волосы собраны у нее в тугой узелок на макушке. Ее глаза ярко сверкали, носик был круглый и вздернутый, а рот морщинистый, как вялое яблоко. – Ну надо же, как здесь тепло и уютно! – воскликнула она.
– Пожалуйста, присаживайтесь, – миссис Мурри указала на кресло. – Хотите бутерброд, миссис Что-такое? Я ем с паштетом и сыром, у Чарльза с джемом, а у Мэг с помидором.
– Нет, дайте-ка мне подумать, – сказала миссис Что-такое. – Ах, да, я вспомнила, что обожаю бутерброды с русской икрой!
– Вы подсматривали! – заявил Чарльз Уоллес. – Мы держим банку на мамин день рождения, и вам она не достанется!
Миссис Что-такое издала длительный горестный вздох.
– Нет! – отрезал Чарльз Уоллес. – И ты, мама, учти и не поддавайся ей, не то я жутко разозлюсь. Как насчет салата с тунцом?
– Сойдет, – благодушно согласилась миссис Что-такое.
– Я принесу, – и Мэг поспешила в кладовку за банкой консервированного тунца.
Ничего себе! Какая-то тетка вломилась к ним в дом в ураган посреди ночи, и мама ведет себя с ней так, будто такое случается сплошь и рядом! Как пить дать, она и есть тот самый бродяга! Мэг готова была поспорить на что угодно: именно она сперла те простыни! И она явно не подходила на роль близкой подруги Чарльза Уоллеса, который вообще не разговаривает с чужими!
– Я совсем недавно поселилась тут по соседству, – трещала без умолку миссис Что-такое, пока Мэг выключила свет в кладовке и вернулась на кухню с банкой тунца, – и даже не думала, что кто-то из соседей придется мне по душе, пока милый Чарльз не налетел на нас со своей собакой.
– Миссис Что-такое, – строго осведомился Чарльз Уоллес, – почему вы сперли простыни у миссис Бунскомб?
– Ну… Они были мне нужны, милый Чарльз.
– Вам следует вернуть их немедленно!
– Но Чарльз, дорогой, я не могу! Я их использовала!
– Это очень нехорошо с вашей стороны, – упрекнул Чарльз Уоллес. – Если вам так до зарезу понадобились простыни, вы могли бы обратиться ко мне!
– Но ты не смог бы одолжить мне пару простынок, – с ухмылкой потупилась миссис Что-такое. – А миссис Бунскомб могла.
Мэг уже накрошила сельдерей и принялась смешивать его с тунцом. Немного поколебавшись, она все же достала из холодильника открытую баночку мелких сладких пикулей. Все еще удивляясь тому, как покорно она готовит салат для этой тетки, которой не доверяет ни на грош, девочка порезала пикули.
– Объясни сестре, что меня не надо бояться, – обратилась к Чарльзу Уоллесу миссис Что-такое. – Скажи, что у меня благие намерения.
– Благими намерениями выстлана дорога в ад, – наставительно сообщил Чарльз Уоллес.
– Ах, какой умничка! – так и просияла миссис Что-такое. – И какая удача, что рядом есть кто-то, кто его понимает!
– Но я боюсь, что это не так, – возразила миссис Мурри. – Никто из нас толком не понимает Чарльза.
– Но вы же, по крайней мере не пытаетесь его раздавить, – истово закивала миссис Что-такое. – Вы позволяете ему оставаться самим собой.
– Вот, угощайтесь, – и Мэг протянула миссис Что-такое готовый бутерброд.
– Вы не возражаете, если я разуюсь перед приемом пищи? – спросила миссис Что-такое, уже успев откусить от бутерброда изрядный кусок. – Вот, послушайте, – она пошевелила ногами в башмаках, и все услышали, как в них хлюпает вода. – У меня промокли ноги. Но главная неприятность в том, что эти башмаки мне тесноваты и я не могу стянуть их с ног сама!
– Давайте, я помогу, – предложил Чарльз.
– Нет, не ты. У тебя силы не хватит.
– Лучше я, – миссис Мурри опустилась на пол рядом с гостьей и ухватилась за мокрый башмак. Он соскочил с ноги внезапно, рывком, отчего миссис Мурри плюхнулась прямо на пол. Миссис Что-такое вместе с креслом отлетела в другую сторону, отчаянно стиснув бутерброд в морщинистой руке, похожей на птичью лапу. В башмаке оказалось столько воды, что по полу и ободранному ковру растеклась целая лужа.
– Ох, батюшки! – воскликнула миссис Что-такое, лежа на спине в опрокинутом кресле: ноги задраны вверх, одна в носке в яркую белую и красную полоску и другая все еще обута.
– Вы не ушиблись, миссис Что-такое? – спросила миссис Мурри, поднявшись на ноги.
– Если у вас есть подходящий бальзам, я бы не возражала, чтобы вы наложили его на мое достоинство, – отвечала миссис Что-такое, все еще лежа вверх тормашками. – Похоже, оно изрядно пострадало. Немного чеснока и шпината, растертых в масле, будет в самый раз, – и она откусила от бутерброда.
– Пожалуйста, поднимитесь, – попросил Чарльз Уоллес. – Мне неприятно видеть, как вы там лежите. Вы как будто улетели от нас куда-то вдаль.
– А ты хоть раз пытался встать на ноги после того, как твое достоинство пострадало? – однако миссис Что-такое проворно поднялась, поставила на ножки кресло, уселась на пол, выставила вперед обутую ногу и откусила от бутерброда. Для такой пожилой на вид женщины она двигалась на удивление ловко. По крайней мере, у Мэг не оставалось сомнений в том, что перед нею именно старая женщина, по-настоящему старая.
