Трещина во времени - Л'Энгль Мадлен (читаем книги TXT) 📗
– Ну, в общем-то мы попали сюда с Камазоца, но это не наша планета.
– Пожалуй, ты могла бы назвать нашу планету Искчель, – сказала тетушка Зверь. – У нас здесь такое же солнце, какое когда-то светило на Камазоце, но, к нашему великому счастью, больше нет ничего общего с ними.
– Вы тоже боретесь с Темным Нечто? – спросила Мэг.
– О да! – кивнула тетушка Зверь. – И мы не оставляем борьбы ни на миг. Мы являемся призванными для Его целей, а если Он кого-то призывает, то не оставляет своей любовью. И конечно, нам помогают – без помощи наша ноша была бы непосильной.
– А кто вам помогает? – тут же спросила Мэг.
– Ох, милая, мне очень трудно объяснять столь сложные вещи такой малышке, как ты. И теперь я понимаю, что дело тут не только в возрасте. До двух других достучаться так же трудно, как и до тебя. Как мне найти такие слова, которые будут тебе понятны? Нам помогает Господь, нам помогают звезды, скорее всего, нам помогает то, что вы называете свет , нам помогает любовь. Нет, дитя мое, я не в состоянии объяснить! Такие вещи либо просто знаешь, либо нет.
– Но…
– Нам нет необходимости смотреть на вещи, которые, как ты сказала, вы изучаете зрением. Ибо то, что вы можете видеть, лишь временная, непостоянная оболочка. А вечным является только то, что нельзя увидеть вашими глазами.
– Тетушка Зверь, а что вы знаете о миссис Что-такое? – с неожиданной вспышкой надежды спросила Мэг.
– Миссис Что-такое? – тетушка Зверь была шокирована. – Ах, дитя, твой язык столь неуклюж и ограничен, что сам по себе становится затруднением! – все ее четыре руки заодно с оживившимися щупальцами выражали растерянность. – Ты не против, если я отведу тебя к папе и Кельвину?
– Ох, конечно, скорее!
– Ну что ж, тогда пойдем. Они ждут не дождутся тебя, чтобы составить план. И нам кажется, что вам будет приятно покушать… как вы это называете? Завтрак вместе. Кажется, теперь тебе должно быть жарко в этой теплой шерсти. Я переодену тебя во что-то более легкое, и мы отправимся!
Как будто Мэг снова стала младенцем: тетушка Зверь искупала и одела ее, и это новое одеяние, тоже изготовленное из тонкой шерсти, оказалось несравненно легче, гораздо легче, чем любое летнее платье на Земле. Обвив Мэг за талию покрытой щупальцами рукой, тетушка Зверь повела ее по бесконечным сумрачным коридорам, где Мэг могла различить лишь какие-то тени и новые тени теней, пока они не оказались в просторном зале с колоннами. В тот же миг с открытого неба на них обрушились потоки света, сосредоточившиеся на огромном высоком столе, сделанном из камня. За столом восседали высокие безликие существа, а с ними на каменной скамье, опоясывающей стол, – Кельвин и мистер Мурри. Поскольку высота стола и скамьи была явно рассчитана на необычный рост волосатых существ, даже мистер Мурри не мог достать ногами до пола, и костлявые щиколотки Кельвина болтались высоко над полом – совсем как у Чарльза Уоллеса. Вместо стен зал ограничивали дуги огромных арочных проемов, из которых начинались уходившие в неведомую даль мощеные дороги. Здесь не было ни стен, ни потолка, и благодаря этому Мэг не страдала от замкнутого пространства, даже несмотря на тусклый свет от солнца на этой планете. Едва заметив появление Мэг в обществе тетушки Зверь, мистер Мурри слетел со своего места и крепко прижал дочку к груди.
– Они обещали, что ты поправишься! – выдохнул он.
До этой самой минуты в объятиях тетушки Зверь Мэг чувствовала себя в полной безопасности. Но теперь ее страх за Чарльза Уоллеса и разочарование в ограниченных человеческих способностях папы поднялись тошнотворной волной у нее в горле.
– Ничего страшного, – прошептала она, глядя при этом не на Кельвина, не на папу, но на здешних созданий, ибо к ним, и только к ним она могла обратиться за помощью. Ей казалось сейчас, что ни Кельвин, ни папа особенно не переживают из-за будущего Чарльза Уоллеса.
– Мэг! – весело окликнул ее Кельвин. – Ты в жизни ничего такого не пробовала! Иди сюда, поешь с нами!
Тетушка Зверь подняла Мэг и усадила рядом с собой на скамью. Она заботливо наполнила тарелку своей подопечной какой-то едой: фруктами и хлебом, совершенно незнакомыми Мэг. На вид все казалось каким-то вялым и безвкусным, и хотя Мэг отлично помнила свой восторг от той пищи, которой кормила ее тетушка Зверь накануне, она с большой неохотой принялась за обед. Но стоило ей попробовать, и она набросилась на угощение так, будто умирала от голода.
Остальные вежливо ждали, пока она насытится. Наконец мистер Мурри веско промолвил:
– Мы пытаемся составить план спасения Чарльза Уоллеса. После той ошибки, которую я допустил в использовании тессера для бегства с Камазоца, нам представляется неразумным снова прибегать к этому средству, даже если я отправлюсь один. Еще один такой промах – и я окажусь неведомо где, в глубинах космоса. Мне ничего не останется, как скитаться из одной галактики в другую, а от этого всем нам будет мало проку и меньше всех Чарльзу Уоллесу.
Мэг вдруг охватила такая безнадежность, что стало не до еды.
– Но наши здешние друзья, – продолжал папа, – полагают, что только благодаря тому, что на мне все еще были очки миссис Кто, мы оказались именно в этой солнечной системе. Вот эти очки, Мэг. Но я боюсь, что они лишились всех своих чудесных качеств и стали просто очками. Не исключено, что их зарядили для одной цели: вырвать нас из лап Предмета на Камазоце. Но не исключено, что они лишились своих качеств из-за контакта с Темным Нечто, – и мистер Мурри толкнул по столу очки в сторону Мэг.
– Эти люди хорошо разбираются в тессеринге, – Кельвин жестом обвел всех мохнатых созданий, сидевших за столом. – Но для них закрыты пути на затененные планеты.
– А ты не пытался позвать миссис Что-такое? – спросила Мэг.
– Пока нет, – ответил папа.
– Но ведь если все другие возможности вы уже отбросили, больше нам ничего не остается! Папа, ну неужели тебе совершенно наплевать, как там без нас Чарльз Уоллес?
– Дитя! – оборвала ее тетушка Зверь непривычно строгим тоном.
Мистер Мурри молчал, но Мэг вдруг увидела, как несправедливо обидела папу. Она вела себя с ним так, как будто собиралась бороться с мистером Дженкинсом. И она сердито осклабилась, но упрямо произнесла, уставившись в стол перед собой:
– Мы должны сейчас же попросить их о помощи! И ты полный болван, если думаешь иначе!
– Дитя расстроено, – обратилась к остальным тетушка Зверь. – Не судите ее строго. Ею почти завладело Темное Нечто. И мы не всегда способны сразу распознать душевные раны, даже когда физические кажутся исцеленными.
Мэг окинула сердитым взглядом сидевших за столом. Мохнатые существа оставались молчаливыми и неподвижными. Она ощущала их испытующие взгляды: судя по всему, ее сочли достойной дальнейших объяснений.
Но Кельвин сердито отшатнулся от нее.
– Неужели ты считаешь нас такими тупыми? По-твоему, мы не пытались им рассказать о наших леди? Или ты считаешь, что мы только отъедались и прихорашивались? Ну что ж, теперь твоя очередь: валяй, рассказывай!
– Да. Постарайся, дитя, – тетушка Зверь снова устроилась на месте и усадила рядом Мэг. – Но мне непонятен источник того гнева, что я чувствую в тебе. Что случилось? Ты полна обвинений, но и сама чувствуешь себя виноватой. Почему?
– Неужели вы сами не понимаете, тетушка Зверь?
– Нет, – безмятежно ответила тетушка Зверь. – И это не помогает мне понять, о ком вы все пытаетесь мне рассказать. Попробуй еще раз.
И Мэг попыталась. Косноязычно. И невнятно. Она начала с описания человеческого облика миссис Что-такое с ее дурацкими пальто и паланкином. Затем она описала миссис Кто в белой мантии и сверкающих очках и миссис Которую в остроконечной шляпе и черной мантии, колеблющейся и мерцающей в воздухе. И далеко не сразу осознала, что занимается ерундой. Ведь она описывала старых леди так, как видела их сама. Но это вовсе не являлось истинным обликом ни миссис Что-такое, ни миссис Кто, ни миссис Которой. Она с таким же успехом могла рассказывать о миссис Что-такое, описывая ее в облике чудесного создания с планеты Уриэль.
