Каникулы Уморушки (Волшебные каникулы - 2) - Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович (серия книг txt) 📗
Маришке не терпелось узнать, каким образом Змей Горыныч оказался в Москве, да еще в НИИЗЯ, и она спросила:
- Горыныч, а Горыныч, а почему вы тут сидите? Уж не пожаловал ли снова Опилкин в Чащу с какими-нибудь лесорубами или охотниками?
- Да нет, - ответил Змей Горыныч, сладко потягиваясь и звеня цепью. Опилкин к нам теперь и глаз больше не кажет. Пошло ему ученье впрок!
И тут Горыныч вдруг вздохнул:
- От своих друзей я сбежал! Сам!
- Сам?! - удивилась Уморушка. - Почему?
- От шума отвык, от общества, - признался трехглавый отшельник. - А тут понаехала молодежь пещеру расчищать!.. Шум, гам, вой, пенье... Лешие, водяные - вся Чаща съехалась! Ну и не выдержал: взмахнул крыльями и улетел куда глаза глядят. Сел я где-то на полянку, вздремнул денек-другой. Просыпаюсь - а я уже тут... Профессора ходят
температуру пасти измеряют, анализ дыма проводят... Люди хорошие, не обижают. Вот и решил я пока здесь подремать, а как пещеру очистят, я тут же цепь пополам - и в Чащу!
- Не обижают, значит, профессора? - переспросила деловито Уморушка. Что ж, это хорошо. А то мы их... - Она вспомнила, что колдовать ей пока нельзя и, потупившись, смолкла.
- Не обижают, не обижают, - подтвердил Змей Горыныч. - На цыпочках передо мной все ходят, тишину соблюдают. А дыму для науки мне не жалко, пусть для опытов сколько хотят берут.
- А вы, уважаемый Горыныч, с профессором Дрозофилловым знакомы? спросила Маришка, вспомнив о том, зачем она с Уморушкой сюда пожаловала.
- С Еремеем Птоломеичем? А как же! Сосед мой, его кабинет рядышком. - И Змей Горыныч вильнул хвостом в сторону освободившейся от штукатурки и плакатов стены. - Только сейчас я его что-то не слышу, наверное, профессор домой ушел.
- Вот те раз! - взмахнула руками Уморушка. - Теперь нам его дом искать придется!
Но Змей Горыныч успокоил ее, объяснив, что Еремей Птоломеич живет не за тридесять земель, а в этом же здании, только в другом подъезде.
- Квартира, кажется, номер сорок пять. Со сна я точно не запомнил!
- Спасибо, Горынушка, найдем, - поблагодарила Уморушка старого приятеля и поднялась с табуретки. - У нас к нему дело важное, пора идти.
- До свидания, Змей Горыныч! - попрощалась Маришка, тоже вставая. Может быть, и увидимся еще!
- Какие наши годы - конечно, увидимся! Приезжай ко мне на новоселье, пригласил Горыныч Маришку.
- Приеду, - пообещала Маришка и, взяв Уморушку за руку, направилась с подругой на поиски Дрозофиллова.
А Змей Горыныч, радостный и счастливый от того, что повидал земляков, снова смежил очи и опрокинулся в сладостный сон. Здесь, посреди Москвы, ему было тихо и спокойно, не то, что в Муромской Чаще в родной пещере.
Глава девятая,
в которой два профессора признаются в бессилии науки
Дрозофиллов был холостяк и жил в небольшой однокомнатной квартире в том же доме, где находился НИИЗЯ. Большого различия между его жилищем и его лабораторией не наблюдалось: стены комнаты были увешаны не картинами, а штриховыми изображениями змеев горынычей и драконов, оборотней и лихоманок, предметов ведовства и чародейства. На подоконнике стоял аквариум, на дне которого лежали какие-то катышки размером с грецкий орех, очень странные на вид. Еремей Птоломеич был убежден, что это яйца морского змея, страшного чудовища - погубителя многих кораблей. Из
катышков вот уже третий год не вылуплялись ни один змееныш, но Дрозофиллов упорно менял воду в аквариуме и сыпал туда всякие питательные вещества.
- Ничего, - говорил он неверующим, - мы еще поглядим через годик-другой... Еще ахнете!
Левон Тигранович думал несколько иначе, но в споры не лез.
- Ученый сам должен понять свою ошибку, - считал он твердо. Отрицательный результат, если он понят и проанализирован, тоже шаг вперед в науке.
Пока Еремей Птоломеич заваривал чай на кухне, Костя с интересом прочел несколько поздравительных адресов, висевших рядом с изображениями лешаков и домовых. На одном адресе было написано:
"Дорогой и горячо любимый Еремей Птоломеич!
Поздравляю тебя с твоим полувековым юбилеем и желаю прожить еще тысячу лет! Спасибо тебе за то, что ты сделал из меня настоящего человека!
Твой д. Федька"
- А почему он не написал "друг"? - спросил Костя Левона Тиграновича, примостившегося рядом в кресле. - Места, что ли, не хватило?
- Это "Д" не "друг" означает, - ответил Анчуткян, поворачивая голову в сторону поздравительного адреса. - Просто Федя из-за стеснительности своей так подписывается. А полностью будет "домовой".
- Домовой? - переспросил Костя. - И Еремей Птоломеич сделал из него человека?
- Как видишь, - кивнул Анчуткян на поздравительное послание неизвестного Косте Федора. - Хотя, я считаю, зря он так поступил. Хороших людей на земле много, а вот домовых сейчас... - он не договорил и горестно махнул рукой: - Такой экземпляр пропал!
- А мне вы поможете? - тихо спросил Костя, склоняясь поближе к Левону Тиграновичу. - Пусть Петя Брыклин снова настоящим человеком станет! Ведь Федору вы помогли?..
Анчуткян не успел ответить: в комнату вошел Еремей Птоломеич с подносом в руках. На подносе стояли чашки, сахарница и вазочка с конфетами.
- Прошу к столу! - пригласил хозяин гостей.
Чай был вкусный, с добавлением каких-то неизвестных Косте трав, от чашек даже на расстоянии чувствовался волшебный аромат.
- Никогда такого не пил! - признался Костя, на миг позабыв свои беды.
- Феденька рецепт прислал! - похвалился Дрозофиллов. - Рецепт и травки. Могу поделиться, юноша.
- Спасибо, поблагодарил Костя, но вспомнив при упоминании Феденьки зачем он приехал, спросил: - Так как же, Еремей Птоломеич... насчет Пети-то...
- А ты как думаешь, Тиграныч? - переадресовал Дрозофиллов Костин вопрос своему коллеге. - Может наука помочь юношам или нет?
- На данном этапе? - уточнил Анчуткян.
- Да, на данном этапе.
- На данном этапе - нет, - признался Левон Тигранович. - Они будут, тут он кивнул на Костю, - раздваиваться, а нам их обратно сдваивать! Нет уж, дудки!
- Я-то не против... Мне и отдельно неплохо живется... Но Петька!.. Он-то как?!
- А никак, - отрезал сурово Дрозофиллов. - Пусть теперь один поживет, без Альтера Эго.
