Очертя голову, в 1982-й (Часть 2) - Карлов Борис (читать книги онлайн TXT) 📗
Котов и сам плохо понимал многие из этих текстов, а теперь ему приходилось объяснять их с позиций марксистско-ленинской философии, борьбы за мир и воинствующего атеизма.
Результатом разбора стал перечень песен "Обводного канала", "не рекомендованных к исполнению", на который Котов чихать хотел.
- И последнее, - сказал Потехин. - У нас, в смысле, у комсомола, через месяц будет общегородское мероприятие. Рапорты, отчёты... это тебе не надо. А по окончании - сборный концерт. Сделаете несколько номеров?
- Для этого вызывали?
- Нет, это так, постскриптум. Что мы, звери, что ли... Даже не отвечать можешь.
- Аппарат будет стоять?
- Всё будет. И аппарат, и банкет, и денежки перечислим через бухгалтерию вашего рок-клуба. Хочешь - грамоту нарисуем.
- Ладно, сделаем.
Дима поднялся с места. Потехин и Владимир тоже поднялись, заулыбались и протянули руки.
Торопливо шагая прочь от Смольного, Котов испытывал такое чувство, как будто он побывал в ненавистной с детства парикмахерской, и там его оболванили.
- Как он тебе? Годится? - обратился к Владимиру комсомольский вожак, когда шаги Котова стихли в конце коридора.
- Этот подойдёт... наверное. - Осторожно отвечал Владимир. - Надо остальных потрогать.
- С остальными тоже будет порядок. Двое - студенты из музыкального училища, солист - работяга с Балтийского завода.
- Хорошо, если так. Если так, в сентябре уже начнём готовить.
Потехин запер кабинет на ключ, и они направились обедать в горкомовскую столовую.
Абсолютная память
Мы с Поповым продолжали трудиться в котельной. Я что-то пописывал, а мой удивительный друг занимался укреплением духа и тела. Этот мир мог бы прозябать ещё пару-тройку вечностей, если бы нам не пришло в голову поторопить события.
Чёрт их там знает, как они это делают, но день и час смерти Брежнева Попов знал заранее не хуже меня. Нам пришлось объясниться начистоту.
До утра я рассказывал о том, что ожидает страну и мир в ближайшие пять или шесть лет. О правлении Андропова, Черненко, о начавшихся переменах со вступлением в должность Павла Андреевича Гималайского. Много рассказывать не пришлось, потому что я мало чего знал, то есть, помнил. В особенности Попова потряс мой рассказ о перестройке и гласности. Он ходил по котельной словно людоед, потирал руки и похохатывал.
А потом, на рассвете, мы додумались до простого и гениального по своему идиотизму решения: написать письмо Гималайскому.
Вечером следующего дня я приехал домой к Попову.
Мой таинственный друг жил в крошечной отдельной квартирке на Садовой. Там всё было приготовлено для предстоящего сеанса белой магии. Попов усадил меня на стул перед зеркалом и зажёг с двух сторон свечи. Он заставил меня повторить заклинание, положил передо мной письменные принадлежности и несколькими пассами ввёл меня в гипнотическое состояние.
В роковом письме мы собирались предоставить будущему либеральному генсеку неопровержимые факты моего сверхъестественного происхождения, для чего я должен был вспомнить все значительные и незначительные события предстоящего года, которые, следуя своей чередой и в точности исполняясь, согласно моим пророческим предписаниям, в скором времени неопровержимо доказали бы истинность моего феномена. Ну а какой политик откажется выслушать рекомендации человека из будущего?
Находясь в сомнамбулическом состоянии, я испещрил десятка три страниц обрывками сведений, непостижимым образом выуженных моим могущественным другом из самых дальних и пыльных уголков моей памяти.
Это были фрагменты шрифта, случайно снятые моим взглядом с замасленного селёдкой или использованного в туалете клочка газеты; услышанные по радио или ТВ отрывки дикторского текста; бессознательно уловленные ухом разговоры в транспорте...
Я вспомнил первые андроповские указы об усилении трудовой дисциплины и борьбы с нетрудовыми доходами, расстрел южно-корейского пассажирского самолёта, материалы июньского Пленума, где Черненко выступил с докладом "Актуальные вопросы идеологии и политико-массовой работы партии", а тов. Г. В. Романов был избран секретарём ЦК КПСС. Было множество несущественных обрывков типа: "НЕ УДАСТСЯ! Администрация Рейгана продолжает эскалацию напряжения в Европе и во всём мире, используя для этого очередной, надуманный повод - так называемый польский вопрос. Прибегая к угрозам и разного род санкциям против ПНР и Советского Союза, намекая даже на возможность блокирования переговоров об ограничении вооружений, Соединённые Штаты подтягивают к этой авантюрной линии своих союзников по НАТО, о чём свидетельствует и заявление чрезвычайного совета министров иностранных делегаций стран этого блока в Брюсселе. Зачем это делается? Ответ на этот вопрос содержится в заявлении ТАСС: "Прежде всего речь идёт о попытке потеснить социализм, поколебать позиции СССР и других социалистических стран на европейской и мировой арене."
Мы тщательно систематизировали эти сведения и отпечатали на поповском "Ундервуде" письмо Гималайскому. Это были наши точные предсказания на будущее. Последние две страницы занимали наши рекомендации и предостережения, которых он, как показало время, не послушался.
По нашему глубокому убеждению, знающий обо всём на несколько ходов вперёд Павел Андреевич мог прийти к власти гораздо раньше, чем в 1985 году, и ускорить крах ненавистного нам режима.
Гениально, не правда ли? А поскольку мне на то время было уже не двадцать, нельзя даже сослаться на молодость и отсутствие жизненного опыта.
Что ещё сказать? Месяца через два Попов сумел передать письмо Гималайскому через его астролога, и тот изо дня в день с изумлением наблюдал, как сбываются, буква в букву, наши пророчества. На последней странице мы обещали выйти на прямой контакт ровно через год - в том случае, если "путём сличения имеющегося у вас и фактического (газетного, проч.) материала сможем проследить конкретные действия с Вашей стороны, направленные на реализацию данных нами временных рекомендаций". Именно так мы и написали.
Наступил август 1983 года, и однажды Попов принёс в котельную встревожившее весь оккультный мир известие: предсказания всех специалистов в области чёрной и белой магии, от кабалистов до астрологов, повернулись в худшее для нашей страны и мира положение.
