Очертя голову, в 1982-й (Часть 2) - Карлов Борис (читать книги онлайн TXT) 📗
Это был конец.
Дрожа и тяжело дыша, друзья встали у стены, глядя, как аборигены медленно идут к ним, держа в руках цепи и металлические прутья. Их лица ничего не выражали, разве что лёгкое сожаление, что всё слишком быстро закончится и на всех не хватит.
Осипов схватил половинку кирпича и истерическим фальцетом пригрозил, что убьёт... Лисовский попытался вступить в переговоры, но ему велели "заткнуть ебало".
"Неужели вот так вот всё, по-скотски закончится? - подумал Котов. - И стоило из-за этого..."
Не успел он закончить свою мысль, как в чёрных тучах вдруг образовался просвет и в него ворвался весёлый солнечный зайчик - звучная милицейская сирена, музыка, прекрасней которой друзья ещё не слышали. Во двор въехала сияющая и искрящаяся замечательная сине-жёлтая машина ПМГ.
От неожиданности толпа расступилась, но не обратилась в бегство.
- Что стоите, прыгайте в кузов! - поторопил высунувшийся из кабины лейтенант.
Ещё не веря своему счастью, друзья забились в тесную коробку кузова и захлопнули изнутри дверцу. Машина рванула с места и, набирая скорость, поехала прочь. Послышались запоздалые крики, угрозы, в дверцу ударились камни и железки...
______________
Как выяснилось уже в гостинице, Степанов что-то такое знал об особенностях здешних нравов. Кого-то из его знакомых здесь уже не то убили, не то искалечили. Однако он, как бы не желая показаться трусом, не стал никого отговаривать, а просто сам подло остался в номере. До самого Ленинграда в коллективе ему был объявлен жестокий бойкот.
Местный устроитель, которому было заявлено об отказе и немедленном отъезде, уговорил группу остаться. Нужно было отыграть единственный концерт, билеты на который уже распроданы. Он поклялся, что случилось недоразумение, и что на рок собирается совершенно другая публика, которая сама боится хулиганов.
И он оказался прав. "Обводный канал" приняли "на ура", как и везде, хотя первые песни ребята играли без обычного энтузиазма.
Впоследствии Котов, не дожидаясь собственного печального опыта, со слов активно гастролирующих музыкантов рок-клуба, составил чёрный список регионов, опасных для жизни и здоровья длинноволосого человека. Список получился длинный.
И наоборот: Украина и Прибалтика, например, весьма радушно принимала самых экзотических представителей рок-н-ролльного цеха.
Предварительная беседа
За несколько дней до первой годовщины пребывания Димы в новом качестве произошло на первый взгляд незначительное событие, которое предварил телефонный звонок.
- Это Дмитрий? Здравствуйте. Сергей Потехин беспокоит, из горкома комсомола.
- Здравствуйте...
- Давай будем на "ты", по-комсомольски, - с ходу предложил Потехин.
- Хорошо.
Ты только не подумай, что у нас к тебе какие-то претензии; мы ведь тоже люди - и повеселиться, и потанцевать...
Понятно.
Ты не мог бы ко мне зайти завтра - это в комплексе Смольного, я объясню. Просто поговорить, поближе познакомиться...
Власть комсомола была в те времена сильна и могущественна. Она пронизывала все сферы человеческой деятельности и была второй по значимости идеологической структурой после КПСС. Комсомолу ничего не стоило в одночасье прихлопнуть и "Обводный канал", и весь рок-клуб, оставив от ребят одни анкеты.
И Дима на другой день отправился по указанному ему адресу, хотя на душе было скверно, как будто он проглотил булыжник.
- Молодец, что пришёл! Проходи, садись. - Приветливо протянул Котову руку комсомольский вожак.
Дима осмотрелся. Ковровая дорожка на лакированном паркете, большой письменный стол, за ним - два окна и портрет Ильича в пролёте. Стулья по периметру. На одном из стульев ещё один молодой человек - в сером пиджаке, с не запоминающимся лицом. В отличие от Потехина, у него на лацкане не было комсомольского значка.
- Это Владимир, познакомьтесь.
Безликий поднялся и тоже с улыбкой пожал Котову руку.
- Садись, садись, закуривай, - Потехин протянул сигареты.
Несколько секунд молча курили.
- Не смущайся. Расскажи, как живёшь, чем ещё интересуешься, кроме музыки, - предложил Потехин.
Вот уже год Котов ощущал своё могучее превосходство над окружающими. Его манеры стали надменны или, в лучшем случае, снисходительны. Это особенно подчёркивалось его недавним приобретением: звёздной болезнью.
- Ничем, - сказал Котов, глядя в окно на Смольный собор.
- Один живёшь?
- Да.
- А родители?
- В командировке.
- Далеко? Надолго?
- В Монголии. Пока согласно контракту, на три года.
- Наверное, продлят. Там хорошо, можно себя на всю жизнь обеспечить. Один мой знакомый, Вася Коробейников...
И Потехин рассказал, как его знакомый невероятно обогатился, отработав пять лет в дружественном Ираке.
- Сам-то, хочешь за границу?..
Не желая отвечать на провокационный вопрос, Котов пожал плечами.
- А друзья бывали в загранке?
- Слушай, мне пора уже.
- Ладно, погоди, ты не торопись. Закончим быстро, по-военному. Ты, кстати, где-то в засекреченной части служил? Нулевой допуск?
"Всё знает", - подумал Котов.
- Допуска нет, но подписку давал о неразглашении. Я больше в оркестре играл.
- А это даже лучше, что без допуска... Это даже облегчает... - Потехин переглянулся с Владимиром, который что-то всё время помечал в своём блокноте. - Из вашей части в Афган отправляли?
- Из нашей никуда не отпускали, даже в увольнение.
- Попал, что называется, - улыбнулся Потехин. - А как ты думаешь, надо было нам туда?
Не смотря на свой задушевный тон, Потехин вёл себя безобразно. Но Котов, будучи прирождённым администратором, уже твёрдо решил вести себя сдержанно и дипломатично.
- Время покажет.
- А вот слушай, у тебя такая песня есть: "Не стреляй" - это про Афган?
Котов выразительно, но про себя, выругался.
- Это про Америку, то есть, как они во Вьетнаме...
- А я, знаешь, так и подумал. Только объясняй это на концертах, ладно? Там ещё "Шар цвета хаки" - тоже про Вьетнам?
- Разумеется.
На протяжении последующего часа Потехин подвергал кропотливому анализу песни Шевчука, Кинчева, Бутусова, Цоя, Науменко и так называемые гибриды.
