Кряка - Тихомолов Борис (книги без сокращений .txt) 📗
Замковой, уже совсем было подходивший к тому месту, где сидели девочки, неожиданно остановился, проводил недовольным взглядом неторопливо шествующего кота и... повернул назад.
Девочки удивлённо переглянулись:
- Чего это он?
Дина фыркнула, зажав ладонью рот:
- Кошка дорогу перешла! .
Лида укоризненно посмотрела на подругу:
- Ну, это ты зря. Сейчас уж этому никто не верит.
- А он верит! - возразила Дина. - Мне бабушка рассказывала. В леших верит, в оборотней... - Лида вскочила, схватила велосипед.
- Чего же мы сидим? Уйдёт ведь. Надо догонять. Садись скорее!.. Данило Фёдорович! Данило Фёдорович! - закричала Лида, изо всех сил крутя педалями, - Подождите! Мы вам тетрадь привезли!
Замковой остановился, сдвинул шляпу на затылок.
- Тетрадь? - спросил он, подозрительно оглядывая выпуклыми глазами спрыгнувших с велосипеда девочек. - Какую тетрадь?
- Да вашу. Вот эту вот. Вы её у председателя забыли.
Замковой протянул руку, взял тетрадь и, не глядя, сунул её в карман поношенной полотняной блузы.
- У председателя? - поворачивая назад, хмуро переспросил он. - Обидел меня нынче председатель. Стариком обозвал. Сказал, что мне на пенсию давно пора, что я путаю. Обругал за кормушки с поилками. А чего ругать-то? Что я, без соображения, что ли?
Замковой зашагал размашисто, так что девочки едва за ним поспевали.
- И правильно он вас за поилки с кормушками ругал, - вставила Лида. Мы утят привезли, а поилок нет.
Замковой резко остановился, сердито выпучил на Лиду глаза:
- И ты, рыжая, о том же? Значит, я путаник? А в тетради у меня что записано?
Он полез трясущейся рукой в грудной карман, достал потёртый футляр с очками.
Водрузив на мясистый нос старенькие, перевязанные нитками очки, вынул тетрадь и, неторопливо перелистывая страницы, принялся искать записи.
- Да вы не там ищете! - потеряв всякое терпение, сказала Лида. - В своей-то тетради уж заплутались.
Замковой свирепо, сверху вниз посмотрел на Лиду.
- Ты!.. Ты... кто такая?! - задыхаясь от возмущения, еле выговорил он. - Ты...
чего мне указываешь?!
- Ну, а как же! - в свою очередь, обозлилась Лида. - Запись ваша сделана в мае.
а вы ищете в феврале!
Не в силах выговорить слово, зоотехник молча снял очки и, не попадая, стал совать их в карман. Лицо его побагровело, губы дрожали, шепча что-то непонятное.
- И правильно, правильно ругал! - разошлась Лида. В её голосе уже слышались слезливые нотки. - Вам и дела нет, что утятам не из чего пить, что яиц не запасли сколько нужно! А запись ваша... вы не цифры, а грибы какие-то нарисовали, поэтому и напутали... - Лида рывком закинула ногу через раму. - Поехали, Дина, к председателю!
Замковой остался один. Растерянно топчась и разводя руками, он долго смотрел вслед ершистым девчонкам и едва снова тронулся в путь, как перед самым его носом, гонясь за молодым воробышком, чёрной молнией промчалась кошка. Замковой плюнул сердито и, погрозив ей вслед кулаком, свернул в переулок.
С самого раннего утра ему сегодня положительно не везло, и это было, конечно, не к добру.
Председатель встретил его улыбкой. Кивнув на стул, сказал сочувственно:
- Садись, пожалуйста, Данило Фёдорович, я сейчас, - и снял трубку с зазвонившего телефона.
Это тоже было не к добру. Уж лучше бы он громыхнул этой трубкой по столу, обругал бы как следует, накричал, так как он, зоотехник, действительно виноват - спутал даты на целых пять дней и поэтому увёз кормушки в другое, более нужное, по его мнению, место.
Данило Фёдорович сел на краешек стула, положив большие руки себе на колени, и стал ждать, когда председатель кончит разговаривать по телефону.
- Да, да, всё сделано!.. - сказал председатель в телефонную трубку. Оркестр! А как же - будет, будет...
Потом он слушал некоторое время, бросая взгляды на Данила Фёдоровича, и вдруг, покраснев, откинулся на стуле, засмеялся деланным смехом:
- Да нет, Иван Тимофеевич, что вы! Не было, не было! Да, конечно, он и сам это понял...
Иван Тимофеевич - это первый секретарь райкома. Замковой хорошо его знал и очень уважал, хотя за последний разговор и был обижен на него. Стал расспрашивать: не трудно ли? Намекать на преклонный возраст, на пенсию. Про план говорил, который в этом году увеличился в восемь раз.
Положив трубку, председатель как-то смущённо почесал в затылке и сказал неуверенно:
- Там, Данило Фёдорович, машина стоит, с кормушками и поилками. Ящики с яйцами для кормления утят. Поезжай, отвези сам. Ну и... - председатель замялся, - по дороге подумай, может, тебе отдохнуть надо, а?
Замковой вытянул шею, руки его беспокойно задвигались.
- Ну, может, на курорт поедешь, - продолжал председатель. - Или как?..
Зоотехник моргнул выпуклыми глазами, нагнулся, подобрал с пола упавшую шляпу, хотел сказать что-то, но только махнул рукой, поднялся и, не оглядываясь, вышел.
На дворе было знойно. Серая клушка, растопырив крылья, раскидывала ногами конский навоз. Вместе с навозом отлетали в сторону неловко подвернувшиеся цыплята. Две буланые лошади, запряжённые в линейку, фыркая и позванивая удилами, звучно жевали в подвешенных торбах овёс. Под ногами у них дрались воробьи.
Подошёл шофёр, оскалил зубы в широкой улыбке, тряхнул пушистым кучерявым чубом:
- Ну что, дедуля, поедем, что ли? Мне вот так в одно место смотаться надо.
Данило Фёдорович свирепо посмотрел на нахального, парня, хотел послать его подальше, ко всем чертям, но не смог вымолвить ни слова, только кадыком задвигал.
"И этот тоже - "дедуля"! - с горечью подумал он, открывая дверку машины. - Как сговорились всё равно".
Сзади чей-то звонкий голос попросил:
- Данило Фёдорович, возьмите нас с собой! . Замковой обернулся. Перед ним с патефоном в руках стояла Лида, в белой кофточке, в синих шароварах; две рыжеватые косички топорщились в разные стороны.
Данило Фёдорович сердито ткнул пальцем чуть ли не в самое курносое Лидино лицо:
- Тебя? Ни за что! - залез в кабину, хлопнул дверкой.
Лида побледнела от обиды, но тут же пришла в себя.
- Ладно! - сказала она, сверля зоотехника взглядом. - Не нуждаюсь. Всё равно я буду на месте раньше вас. Поезжайте, дедушка!
Замковой раскрыл рот от изумления. Шофёр, замотав от смеха чубом, включил скорость, рванул машину. Он очень торопился, часто посматривал 'на часы. С крутого спуска слетел как на крыльях. Замковой и опомниться не успел, как машина уже стояла с выключенным мотором возле раскрытых дверей коровника.
Навстречу вышла .молоденькая учительница, выбежали девочки. Поздоровались хором.
Увидев поилки с кормушками, захлопали в ладоши и тут же стали выгружать.
Замковой прошёл в коровник. Поглядел на утят, потрогал рукой трубы отопления, заглянул в ларь.
Рядом, в большой пустой бочке, кто-то сопел и скрёб дно. Данило Фёдорович подошёл ближе. В бочке замолкло, показалась голова с косичками. Смахнув со лба пот, Женя сказала:
- Здравствуйте, Данило Фёдорович! Замковой отпрянул, замахал руками и опрометью бросился на улицу. В выпуклых глазах его светился ужас. Влетел в кабину, прохрипел удивлённому шофёру:
- Оборотень!.. Скорей! Скорей!..
А наверху, едва машина вскарабкалась на подъём, Замковой опять увидел проехавшую на велосипеде ту же самую девчонку, которая только что сидела в бочке.
- Скорей! - сказал он шофёру. - Скорей!.. - и привалился в изнеможении к спинке сиденья. В тот же день он сказал председателю:
- Всё, Александр Спиридонович, отработался! Оформляй на пенсию, - и, криво улыбнувшись, спросил: - А духовой оркестр будет?
КРЯКА СОВЕРШАЕТ ПОДВИГ
Из тех шестидесяти яиц, что собрала Дина, утят вывелось пятьдесят. Сначала девочки потеряли их из виду - они растворились в общем стаде. Лишь изредка мелькнёт где-нибудь красный хохолок и пропадёт. Но скоро они стали попадаться на глаза всё чаще и чаще. Едва выйдут девочки с полными вёдрами свежезамешанного корма, как в толпе утят начинается движение. Расталкивая встречных, со всех концов огороженного досками загона спешат к кормушкам красные хохолки. Кряка был первым. Вставая на цыпочки, он широко раскрывал клюв и, хрипло крича, требовал угощения.
