Тысяча и одна ночь - Автор неизвестен (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
А когда наступил день сорок первый, от халифа пришли подарки, и, увидав их, султан был ими доволен и посоветовался с везирем относительно них, и кто-то сказал: "А может быть, это подарки для нового султана?" И сказал везирь аль-Муин ибн Сави: "Самым подходящим было бы убить его в час его прибытия". И султан воскликнул: "Клянусь Аллахом, ты напомнил мне о нем! Пойди приведи его и отруби ему голову". И везирь отвечал: "Слушаю и повинуюсь! - и поднялся и сказал: Я хочу, чтобы в городе кричали: "Кто хочет посмотреть на казнь Нур-ад-дина пль ибн Хакана, пусть приходит ко дворцу!" И придет и сопровождающий и сопровождаемый, чтобы посмотреть, и я исцелю свою душу и повергну в горе Завистников". - "Делай что хочешь", - сказал ему султан.
И везирь пошел, счастливый и радостный, и пришел к вали и велел ему кричать, как мы упомянули.
А когда люди услышали глашатая, они огорчились и заплакали - все, даже мальчики в школах и торговцы в лавках. И люди вперегонки побежали захватить места, чтобы посмотреть на это, а некоторые пошли к тюрьме, чтобы прийти с Нур-ад-дином. Везирь же отправился с десятью невольниками в тюрьму, и тюремщик Кутейт спросил его: "Что ты хочешь, наш владыка везирь?" - "Приведи мне этого висельника", - сказал везирь, и тюремщик ответил: "Он в самом зловещем положении - так много я его бил".
А потом тюремщик вошел и увидел, что Нур-ад-дин говорит такие стихи:
"Кто поможет мне, кто поддержку даст мне в горе?
Велика болезнь, нелегко найти лекарство.
Истомило сердце и душу мне отдаление
И друзей моих судьба сделала врагами.
И найду ль среди вас я, о люди, друга мне нежного,
Чтоб мог сжалиться и ответить он на зов мой?
Как ничтожна смерть для меня теперь с забытьем ее,
И на благо жизни пресек давно я надежду.
О господь мой, тем, кто ведет нас всех, благовсстником,
Тобой избранным, океаном знаний, владыкою
Всех ходатаев заклинаю я - отпусти мне грех
И спаси меня и тоску и горе смягчи мне".
И тогда тюремщик снял с него чистую одежду, надел на него две грязные рубахи и отвел его к везирю, и Нурад-дин посмотрел, и вдруг видит, что это его враг, который стремится его убить. И, увидав его, он заплакал и спросил его: "Разве ты в безопасности от судьбы? Или не слышал ты слов поэта:
Где теперь Хосрои, где деспоты эти первые,
Что собрали клады? Но нет тех кладов и их уж нет!"
"Знай о везирь, - сказал он потом, - что лишь Аллах, да будет он превознесен и прославлен, творит то, что хочет". И везирь возразил: "О Али, ты пугаешь меня этими словами? Я сегодня отрублю тебе голову наперекор жителям Басры и не стану раздумывать, и пусть судьба делает что хочет. Я не посмотрю на твои увещания и посмотрю лишь на слова поэта:
Пускай судьба так делает, как хочет,
Спокоен будь о том, что судьба свершила.
А как прекрасны слова другого:
Кто прожил после врагов своих
Хоть день - тот цели достиг уже".
И потом везирь приказал своим слугам взвалить Нурад-дина на спину мула, и слуги, которым было тяжело это сделать, сказали Нур-ад-дину: "Дай нам побить его камнями и разорвать его, если даже пропадут наши души". Ко Нур-ад-дин Али отвечал им: "Ни за что не делайте этого. Разве вы не слышали слов поэта, сказавшего:
Прожить я должен срок, судьбой назначенный,
А кончится ряд дней его - смерть мне,
И если б львы меня втащили в логово
До времени меня не сгубить им".
И потом они закричали о Нур-ад-дине: "Вот наименьшее воздаяние тому, кто возводит на царей ложное!" И его до тех пор возили по Басре, пока не остановились под окнами дворца, и тогда его поставили на ковре крови, и палач подошел к нему и сказал: "О господин мой, я подневольный раб в этом деле. Если у тебя есть какое-нибудь желание - скажи мне, и я его исполню: твоей жизни осталось только на то время, пока султан не покажет из окна лицо".
И тогда Нур-ад-дин посмотрел направо и налево и назад и вперед и произнес:
"Я видел - уж тут палач, и меч, и ковер его
И крикнул: "Унижен я и в горе великом!
Ужель не поможет мне средь вас благосклонный друг?
Спросил я, - так дайте же на призыв ответ мне".
Прошло уж мне время жить, и гибель пришла моя;
Но кто ради райских благ меня пожалеет
И взглянет, каков я стал, и муки смягчит мои,
И чашу с водой мне даст, чтоб меньше страдал я?"
И люди стали плакать о нем, и палач встал и взял чашку воды и подал ее Нур-ад-дину, но везирь поднялся с места и ударил рукой кружку с водой и разбил ее и закричал на палача, приказывая ему отрубить голову Нур-ад-дину.
И тогда палач завязал Нур-ад-дину глаза, и народ закричал на везиря, и поднялись вопли и умножились вопросы одних к другим, и когда все это было, вдруг взвилась пыль, и клубы ее наполнили воздух и равнину.
И когда увидел это султан, который сидел во дворце, он сказал им: "Посмотрите, в чем дело", - а везирь воскликнул: "Отрубим этому голову сначала!" Но султан возразил: "Подожди ты, пока увидим, в чем дело".
А эта пыль была пыль, поднятая Джафаром Бармакидом, везирем халифа, и теми, кто был с ним, и причиной их прихода было то, что халиф провел тридцать дней, не упоминая о деле Али ибн Хакана, и никто ему о нем не говорил, пока он не подошел в какую-то ночь к комнате Анис аль-Джалис и не услышал, что она плачет и произносит красивым и приятным голосом слова поэта:
"Твой призрак всегда, вдали и вблизи, со мною,
А имя твое не может язык покинуть".
И ее плач усилился, и вдруг халиф открыл дверь и вошел в комнату и увидел Анис аль-Джалис, которая плакала, а она, увидав халифа, упала на землю и поцеловала его ноги три раза, а потом произнесла:
"О ты, кто корнями чист и славен рождением,
О ветвь плодов вызревших, о древо цветущее!
Напомню обет тебе, что дать соизволил ты,
Прекрасный по качествам. Побойся забыть его!"
И халиф спросил ее: "Кто ты?" - и она сказала:
"Я подарок тебе от Али ибн Хакана и хочу исполнения обещания, данного мне тобою, что ты пошлешь меня к нему с почетным подарком; я здесь теперь уже тридцать дней не вкусила сна".
