Топот шахматных лошадок (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
Белка шепотом спросила у Сеги:
— А тебе не жаль с ними расставаться? Если хочешь, мы соберем тебе новых…
Сега мотнул головой, так что разлетелись белые волосы.
— Не-а, не надо… Я хотел оставить себе двух или трех, а потом подумал: им будет обидно — все сделались живыми, а они остались деревяшками… И у меня ведь есть этот… — Сега тронул свитер, под которым на шнурке висел впаянный в медальон из ракушечника морской конек-малютка. — Он спит, но он живой… А эти… смотрите!
С лошадками происходили удивительные изменения. Из шахматных фигурок они превращались в крохотных, но настоящих лошадей. С туловищами, развевающимися гривами и хвостами, с тонкими мелькающими ногами, на которых мерцали серебром копытца. И эти копытца стучали о ступеньки. Топот их был мелким, дробным и веселым, словно сыпались на стеклянные листы сверкающие бусинки…
— Вот и ладно, — хрипловато порадовался Лихо Тихоныч. — Вот оно и случилось хорошее дело, которое мне обещал Пантелей…
Пантелей зашевелился у него в ладонях, забормотал. К Сеге подошел Драчун. Он смотрел в пол. Посопел и пробормотал:
— А можно мне пустить туда своего кота?
— Какого кота? — шепотом удивился Сега.
Драчун вдруг всхлипнул. И показал на ладони рыжую кошачью фигурку ростом с мышонка.
Дашутка глянула на всех по очереди и тихо сказала:
— У него на той неделе умер любимый кот Максик. Андрюша его в прошлом году нашел на улице… Максик сперва чуть не съел скворца, а потом они подружились. А недавно… вот…
— А мы ничего не знали… — сказала Белка. Драчун моргнул, с ресниц слетели капли.
— Сега знал, — сдавленно сказал он. — И Вашек знал. Это он слепил его… — И Драчун качнул руку с котом-малюткой.
— Давай, — сказал Сега и двумя пальцами взял кота. — Кыса, ты можешь?
Луиза встала на задние лапки. И Сега снова сказал «давай» — уже Луизе. И та скакнула с маленьким котом в Колесо, как скакала с лошадками. Поставила его впереди всех шеренг. Прыгнула обратно.
Рыжий кот распрямил туловище, взметнул хвост и, обрастая шелковистой шерсткой, помчался вверх впереди «эскадрона». Он был размером с крупную лошадку, но это не нарушало почему-то внутри Колеса никаких масштабов.
— Ну вот, — строго сказала Дашутка Драчуну. — Теперь больше не плачь.
— Ага, — кивнул он и всхлипнул опять.
А Сега вдруг оглянулся, словно искал место, куда сесть. И сел на пол. Уперся сзади ладонями. Виновато сказал подскочившему Вашеку:
— Что-то голова закружилась…
Вашек быстро присел рядом, левой рукой обнял за плечи, правой выхватил мобильник.
— Не надо, — слабо сказал Сега. — Сейчас пройдет… Профессор опустился рядом с братьями.
— Я ведь слышал про Сережину болезнь. Разве она не прошла? Ох, растяпа я старая, надо было догадаться раньше… — При этих словах он суетливо шарил во внутреннем кармане пиджака и вытащил наконец черную, похожую на плеер коробочку. — Это новый прибор экстренной диагностики. На всякий случай я всегда ношу его с собой. — И ребром повернул коробочку к Сеге.
Все напряженно молчали. Вашек все еще держал мобильник наготове.
— Ясно… — вздохнул профессор. — Этого следовало ожидать. Куда смотрели врачи?.. Впрочем, смотреть им было некуда, это не их сфера… Мальчик, тебе всего-навсего надо побыть в плоскости векторного Гироскопа…
Валерий Эдуардович неожиданно легко поднял Сегу на руки, шагнул с ним к левому краю Колеса (где прыгали лошадки и кот). Встал перед бегущим широким ободом, который казался то металлическим, то стеклянным. Сега вдруг обнял профессора за шею, прижался к нему. Вздрогнул и притих. Были слышны только шорох Гироскопа и серебристая дробь крохотных копыт. Все замерли и ждали неизвестно чего…
Сега шевельнулся. Качнул ногами. Отодвинул голову, глянул профессору в лицо.
— Вот и все, — деловито сказал тот. Опустил Сегу на пол. — Теперь ты, мальчик мой, можешь, как и все мы, подхватить разные болезни, но эта хворь не вернется к тебе никогда.
— Та-а… — тихо улыбнулся Сега.
— Ура… — шепотом возрадовалась Белка. Потому что ушла насовсем тревога, которая до этой поры незримо и постоянно жила среди друзей.
Валерий Эдуардович солидно; словно на кафедре перед студентами, поправил очки.
— Вы не должны огорчаться, господа, что задуманный вами эксперимент планетарного масштаба не состоялся. Восстановленное здоровье этого молодого человека — тоже немалый результат.
— Тоже планетарный, — сказал Тюпа. До этой минуты он помалкивал, опасаясь предстоящей нахлобучки профессора, но сейчас не подлизывался — высказался солидно и твердо. И Валерий Эдуардович наградил его ободряющим (и прощающим) взглядом.
А Сега опять держал на руках Луизу, поглаживал ее и все улыбался. И однако же…
Да, он избавился от болезни, но способность чуять разные беды — близкие и далекие — его не оставила. Сега быстро опустил кошку на пол, глянул в сторону, словно сквозь стену.
— Что-то случилось…
И тут же в кармане Кости взорвался жесткой трелью мобильник.
Хирургия
Звонил Вадим.
— Кот…
— Да, — сказал Костя, на которого сразу навалилось ощущение беды.
— Кот… В отца стреляли, он ранен. Боюсь, что очень тяжело…
— Смертельно? — ровным голосом спросил Костя.
— Ну… я не знаю. Но сказали, что надо быть готовыми ко всему…
— Он где?
— В срочной хирургии… В той самой больнице. Я тоже там…
— Сейчас буду.
— Куда прислать машину?
— Не надо машину. Без нее скорее… — До Институтских дворов было несколько минут, а оттуда до больницы — рукой подать.
— Но ты не один?
— Нет…
Дальше было — как обрывочные кадры…
Лихо, профессор и Луиза остались в подвале, остальные бежали по коридору. Бежали так, словно их скорость могла что-то изменить и поправить беду. Дворы были почти пусты — холодное солнце и шорох листьев. Откуда-то прилетел полупрозрачный самолетик, сел на булыжники. На него не взглянули, не подобрали… Выбрались через пролом в каменной стене у монастырской башни. Миновали несколько переулков. Оказались у чугунной изгороди больничного сада. Там тоже был пролом — в зарослях сирени, на которой все еще сохранились зеленые листья.
Теперь командовал Вашек, он знал тут все входы-выходы, не раз прибегал к отцу. Он не повел друзей к главному входу, повел среди высохшей травы к торцу здания. Оно — бело-желтое, с арками и полукруглыми окнами — было похоже на океанский лайнер, вставший у поросшего осенними деревьями причала.
— Подождите… — сказал Вашек, и они с Сегой скрылись за небольшой, без надписи, дверью. Все стояли перед ней и тяжело дышали после бега. Костя, нагнувшись, отклеивал от ботинок прилипшие бурые листья. Белка и Тюпа одинаково протирали очки. Драчун что-то шептал Дашутке на ухо, словно утешал…
Горький запах осеннего сада казался терпким и царапал легкие. В голых ветках надоедливо кричала ворона.
Сколько времени прошло, минута или полчаса, никто не понял. Открылась дверь, Вашек с хмурым лицом поманил друзей.
Пошли по обшарпанному полутемному коридору, в котором стоял застарелый запах лекарств и сырой штукатурки. Впереди всех, перед Вашеком, шагала женщина в серовато-белом халате с завязками на спине. Иногда оборачивала неразличимое лицо и поднимала палец: тихо, мол. В маленьком квадратном вестибюле, заставленном побитыми стеклянными шкафчиками, велела всем посидеть. Сидеть было не на чем, они боязливо перетаптывались на облупленной краске половиц. «Хоть бы скорее все кончилось…» — мелькнуло у Белки, хотя она понимала, что ничем хорошим это кончиться не может.
Женщина (оказавшаяся при свете окон молодой и не сердитой) принесла стопку синих полупрозрачных чехлов для обуви, велела натянуть на сапожки и башмаки. Дашутка с ними запуталась, Костя, опередив Драчуна, сел перед ней на корточки, стал помогать, Драчун молча отступил…
Пошли вверх по лестнице. Здесь было уже чисто, штукатуркой не пахло, только лекарствами. Потом были еще какие-то переходы, и наконец все оказались в белом коридоре. У стен стояли обтянутые светлой клеенкой скамейки.
