Оранжевый портрет с крапинками (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (читать книги без регистрации txt) 📗
— Скажите, а какой марки компАс?
— Наш родной, стодвадцатисемимиллиметровый, — довольно охотно отвечал Макарони. — Самая надежная система…
— А это магнитные компенсаторы? Для устранения девиации?
— Для ее самой… Только она не устранится, если Педро будет голосить свои песни про призраков. В море ими можно накликать беду…
— А какой курс? — Максим вытянул шею к нактоузу. — А! Семьдесят девять градусов, ост-тень-норд…
— Разбираешься… — с уважением заметил Макарони.
— А можно я подержу штурвал?
— Ну, попробуй…
Максим, обмирая в душе от того, что сбывается мечта, взялся за обод рулевого колеса.
— Я чуть-чуть повожу на курсе? Попробую…
— Ну, чуть-чуть… Только не вздумай свистеть за рулем, это скверная примета…
— Что вы, я не буду…
Бах! — раздался в это время еще один выстрел. Владик снова аплодировал Андрюшкиными лапами, Охохито с довольным видом продувал свой реликтовый пистолет, а в воздухе, кувыркаясь, летела вниз еще одна пробитая жестянка.
— ЗдОрово! — радовался Владик. — Охохито, я сейчас принесу аппарат и сниму вас! Можно?
Охохито принял горделивый вид, но тут же озабоченно съежил плечи и стал толкать пистолет за широкий пояс. Потому что раздался голос старпома Жоры:
— Это что же творится на судне с самого утра? Если мне кто-то скажет, что это порядок, так я скажу, что совсем даже кавардак! В честь какого праздника пальба? Охохито, почему ты нарушаешь тишину мирного утра и засоряешь водоем ржавыми жестянками, вместо того чтобы привести в порядок рундук с запасными парусами, как я велел?.. Клянусь дедушкой, я тебя высажу в первом порту!.. Ну-ка, дай я тоже выстрелю…
Но он не успел. Появился на палубе капитан Ставридкин, который тут же устроил разнос со своей стороны:
— Что здесь происходит? Это яхта или пиратская посудина с пьяной командой? Что за экипажем наградил меня Господь? Один — внук контрабандиста, другой — потомок испанского разбойника!.. Виктор, почему стаксель дергается у передней шкатОрины, как от щекотки? Увалйтесь!..
Макарони поспешно перехватил у Максима штурвал.
— Почему юнги скачут по палубе в голом виде и без спасательных жилетов? — продолжал наводить порядок капитан. — Старпом! Позаботьтесь, чтобы мальчишки не болтались без дела!..
Жора строго глянул на Владика и подбежавшего Максима:
— Пять минут на одевание-умывание! Пятнадцать минут на завтрак у дядюшки Юферса! Потом занятия по навигации и такелажному делу!
— Есть! — хором отозвались оба и скатились в кубрик.
Владик первым делом заглянул под койку.
— Гоша, ты как?
— Очень это… славно…
— Вечером мы потихоньку выведем тебя на палубу. А сейчас принесем завтрак.
— На палубу это самое… хорошо… А завтрак не надо, корабельные гномы могут без еды сколько угодно. Только принесите это… бутылочку морской воды…
— А я уже стоял у руля, — натягивая шорты и рубашку, сообщил Максим.
— Ага… Недаром стаксель заполоскал, — не удержался Владик.
— Потому что держать судно на курсе — это не жестянки бросать, — не остался в долгу Максим.
— Мальчики, это… не ссорьтесь. У вас же это самое… добрые сердца, — подал голос из-под койки Гоша.
— А мы и не ссоримся, — сообщил Максим. — Мы по-ле-ми-зируем… — Он потрогал присохший к колену пластырь и поморщился.
— Болит? — примирительно спросил Владик.
— Не болит, а досадливо напоминает…
Они завтракали в крошечном камбузе, заботу о котором (кроме боцманских обязанностей) взял на себя дядюшка Юферс.
Ребята выскребали из мисок кашу, а дядюшка поучал:
— Сегодня вас не стали будить, потому как вчера был хлопотный день. А с нынешнего момента начнется флотская дисциплина. Море, оно, как известно, беспорядка не любит…
— Это естественно, — согласился Максим.
Владик провел по воздуху освободившейся миской.
— Смотрите, летающая тарелка…
— Не балуйся, юнга, — погрозил толстым пальцем старый боцман. — Да… А про летающие тарелки рассказывал мне в «Долбленой тыкве» ирландский шкипер Гарри Большая Кружка. У них на барке «Лизелотта» служил плотником один чудак, Бобби Думмер. И вот, когда Бобби был еще подшкипером на «Мавритании», туда из облаков спустился на полубак пятиметровый металлический таз с иллюминаторами и тремя ногами… Впрочем, ладно, после расскажу…
— Вероятно, эта история из той книги, которую вы написали? — осведомился Максим.
— Из нее… Написал и продолжаю писать. Да какой прок? Никто не хочет печатать. Всем нужны только детективы да всякая фантастика. Правдивую литературу не желают издавать. Разве что за деньги автора, а откуда они у меня? Пенсии не хватает даже на табак… — Дядюшка вытащил табакерку, насыпал на согнутый палец щепотку, втянул ее ноздрей, подышал, раздулся и чихнул так, что с полок посыпались сковородки.
— Ой! Даже Андрюшка подскочил, — уважительно сказал Владик и поправил сидевшего на его колене зайца.
— Это пустяки, — скромно сообщил дядюшка Юферс и вытер клетчатым платком нос. — Вот наш общий друг Георгий Лангустыч, когда нюхал табак, чихал, как мортира, стекла вылетали. Хорошо, что бросил. А то нынче его бы вмиг обнаружили на яхте… Кстати, как он там у вас?
— Сочиняет под койкой поэму, — объяснил Максим.
— Ой, дядюшка Юферс, у вас найдется какая-нибудь фляжка? — вспомнил Владик. — Гоша просил морской воды…
— Как не найтись… А лучше я Гошу переселю сюда. Здесь за плитой такой закуток, что никто не заметит. И вдвоем веселее, вспомним старину…
— Вот это правильно! — обрадовался Владик.
Владик и Максим поднялись на палубу.
— Спасательные жилеты в рундуке на баке, — напомнил встретившийся старпом Жора. — А потом займемся курсами и галсами относительно ветра. Потому как на паруснике идете…
Гигантские паруса над головами были просвечены солнцем, наполнены ветром и казались неподвижными. Их огибали в полете чайки.
Ребята подошли к рундуку. Владик ушами привязал к релингам Андрюшку — накрепко.
— Будешь здесь на вахте, впередсмотрящим… — И взялся за крышку рундука…
— Не понимаю, зачем эти жилеты, — насупленно сказал Максим.
— Ты же будущий капитан. Должен уважать корабельные порядки, — подцепил его Владик.
— Порядки все должны уважать одинаково. А то все без жилетов, а мы будто маленькие…
— А разве ты большой? — пожал плечами Владик. — Еще ведь не капитан. И даже не матрос… Взрослые за нас отвечают.
— Ты так говоришь, потому что плаваешь, извини, как железная вилка…
— Потому и не спорю… — Владик поднял крышку рундука. — Ай!.. — У него сами собой полезли на лоб очки. Максим оказался рядом. Тоже изумился.
— Эй, сюда! Тревога! — находчиво закричал он.
Из рундука смотрел, открыв рот и моргая, съежившийся там человек.
Первым подскочил Охохито. Выхватил пистолет.
— Руки вверх!
Незнакомец отчаянно вздернул руки.
— Не надо! Я сдаюсь! Я из вашей команды!
Подоспели остальные (все, кроме рулевого Макарони, который тянул издалека шею).
— Так и что же это получается? — жалобно заговорил Жора. — Если я скажу, что нам нужен такой сюрприз, то, клянусь дедушкой, совсем наоборот…
— Заяц на судне — скверная примета, — подал голос от нактоуза Макарони.
— Это не заяц! — обиделся за Андрюшку Владик. — Заяц — это вот он! А это какой-то шпион.
— Я не шпион! — почему-то очень испугался незнакомец. — Я… нет! Клянусь. Мне сказали, где стоит «Лючия», я пришел вечером, на пирсе темно, я зашел на палубу, решил, что посплю немножко…
— Какая «Лючия»? — шепотом спросил Владика Максим. Тот пожал плечами.
— Ну-ка вылезай, — велел старпом Жора. — Капитан идет. Клянусь дедушкой, он разберется.
Незнакомец стал вылезать. Он вылезал долго. Потому что оказался очень длинным — куда там Охохито, тоже худому и высокому!
У незнакомца были большие уши, рыжий ежик волос и круглые печальные глаза. Капитан Ставридкин неласково глянул на него.
