Портфель капитана Румба - Крапивин Владислав Петрович (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
4. Горькое признание Кукунды. – Когда не нужно волшебство. – Свобода – Тилли-Тегус. – Прощайте, друзья…
Здесь, под трапом, никого, конечно, не было. Гвоздик посмотрел на поручни и поежился, вспомнив, как недавно летел с них в океан… и вдруг сжался от испуга: а что, если Кукунда привел его сюда, чтобы вновь отправить за борт. И так избавиться от рабства.
Но тут же Гвоздик прогнал эту трусливую и глупую мысль.
Профессор сел на люк, поддернув на коленях изящные брюки, посадил рядом Гвоздика. Тот искоса смотрел на него и трогал языком родинку-семечко. Профессор Башкампудри поправил белоснежный тюрбан и вздохнул:
– Гвоздик… я должен признаться. Мне очень стыдно, и все-таки это необходимо. Дело в том, что угу никогда не лгут, а я соврал. И теперь мое энергетическое поле сохнет и тает от угрызений совести…
Гвоздик прищурил один глаз, а другим уже с интересом глядел на виноватого Кукунду-профессора.
– Где это ты… где это вы соврали? Когда?
– В то утро, после твоего приключения… Увы, я не направлял клипер "Кречет" к тебе. Это чудо совершилось тогда само по себе… А может быть, вмешались гномы…
– Как… вмешались?
– Они умеют переговариваться друг с другом на очень больших расстояниях, между разными кораблями. Люди тоже скоро придумают такую связь, а гномы это колдовство знают давным-давно… Возможно, услыхали, что ты пропал, и дали сигнал по всем кораблям. А гном на "Кречете" незаметно подправил руль до нужного курса… А я в ту пору был ужасно растерян и забыл все волшебство, не знал, где тебя искать…
Гвоздик почему-то смутился и не смотрел на профессора. Снял бескозырку, надел ее на колено, покрутил туда-сюда. Потом сказал:
– Ну и ладно… А заметил в воде меня все-таки Вася… Капитан Аполлон Филип-по-вич подарил ему свои серебряные часы. Я думаю, не зря…
– Не зря… А я достоин всяческого поношения, и не будет мне покоя, если ты меня не простишь… – в голосе Кукунды прорезались восточные нотки, как у муэдзина.
– Да ладно… – Гвоздик ежился, вертел на колене бескозырку и от неловкости шевелил в новых сандалиях пальцами. – Чего уж теперь… Все равно все хорошо кончилось.
– Для всех, кроме меня! – горько сказал Кукунда. – Как мне теперь смотреть в глаза другим угу? Если ты не простишь…
– Да бросьте вы, я не сержусь, – быстро и смущенно проговорил Гвоздик.
– Правда?!
– Честное моряцкое…
– Какое счастье… – выдохнул Кукунда. – Я будто родился заново! Я как совсем крошечный угу, который вылетел из цветка доисторического лотоса и смотрит ясными глазами на открывшийся ему неведомый мир… Спасибо тебе сердечное…
– Да ладно, чего там… – опять сказал Гвоздик, водя пальцем по золотым буквам на ленте.
– А теперь… – вздохнул Кукунда-профессор, – мы должны попрощаться. Чтобы я вновь не впал в соблазн современной жизни и случайно не подвел тебя. В общем, во избежание новых неприятностей… Придумывай срочно желание и кончим на этом!
– Но я не знаю… – робко сказал Гвоздик.
– Нет уж, давай, – тихо, но твердо потребовал Кукунда. – Тянуть дальше просто опасно.
– Ну, тогда… – Гвоздик поскреб в затылке и спросил нерешительно: – Может, вы сделаете, чтобы дядя Ю и Маа больше не пасли меня так… будто неразумную овечку?..
– Да это и без того скоро кончится! Зачем тратить волшебство на такие пустяки! А кроме того…
– Что?
– Не лишай радости заботиться о тебе тех, кто тебя любит.
– Какая же это радость? Они боятся так, что мучаются!
– И все равно радость… – вздохнул Кукунда. – Когда-нибудь поймешь…
– Тогда я не знаю… Ох, вот что! Сделайте, чтобы дядя Ю и Маа никогда не болели и жили долго-долго!
– Это и так будет, без колдовства. У них прекрасное здоровье. Не тревожься… Все, кого ты любишь, будут жить долго. И даже твой приятель Джекки Тимсон, которого ты забыл, но который тебя помнит и ждет…
– Вовсе я не забыл! Я ему… кокосовую маску подарю! Рожа такая смешная, из скорлупы вырезанная! Я ее специально для этого с Нукануки везу!
– И в старой школе, где ты учился четыре года, тебя помнят…
– Вот хорошо!.. Тогда, может быть… сделать так, чтобы у нас получилось все-все, как задумано? Пусть будет настоящий пароход! И чтобы там музей и…
– Вот чудак! Ты же отказался от груды золота. А теперь хочешь, чтобы все тебе на блюдечке… Пароход будет и так, без всяких чар, надо только похлопотать и поработать. А без этого какой интерес?
– Никакого… – кивнул Гвоздик.
– Все получится, как задумано, – немного устало объяснил Кукунда. – Потому что ты отыскал клад капитана Румба, а дядюшка написал свою книгу. Вы заработали свое счастье. А чтобы не потерять его, надо стараться дальше. Без этого все равно удачи не будет, и целая армия джиннов не поможет… Ну, загадывай желание! И я полечу…
– Чего вам здесь-то не живется? – с досадой сказал Гвоздик.
– Потому что как на привязи, – тихо ответил Кукунда. – И все время ждешь: вот-вот эта жизнь кончится…
Гвоздик снял пуговицу, покрутил на шнурке и кинул за борт.
– Вот и нет никакой привязи…
– Что ты сделал!!
– А что? – слегка испугался Гвоздик. – Вам разве хуже?
– Мне – замечательно! А тебе… Ты лишился волшебной возможности!
– Ну ее на фиг, – насупленно сказал Гвоздик. – Одна морока только. И мне… и вам.
– Значит, ты насовсем отпустил меня?
– Ну, вы же сами видите…
– О, Господи! – счастливо простонал Кукунда. – Вот радость-то небывалая! Ты даже не представляешь! Ведь угу становится полностью свободным только тогда, когда человек по доброй воле отпускает его!.. Теперь я могу жить вольно! Как люди!..
– И ухаживать за дамами, – тихонько ввернул Гвоздик.
– Что-что?
– Да нет, я так… Только с Маа вы уж не любезничайте слишком часто.
– Ладно, ладно… Ох, ну неужели это правда случилось? Четыреста тысяч лет ждал…
Кукунда вдруг притих, подпер щеки ладонями…
– А куда вы теперь отправитесь? – осторожно поинтересовался Гвоздик.
– Куда угодно! Я вольная птица!.. А крыша над головой и деньги для меня не проблема. Легкие чудеса я всегда могу творить без посторонних желаний… Гвоздик…
– А!
– У меня такая мысль… А что, если я поселюсь в Гульстауне? И когда у вас будет пароход, я стану выступать на нем перед гостями, фокусы показывать? Из меня получится неплохой артист, уверяю!
– Конечно! Дядя Ю будет очень рад…
– А ты? – нерешительно спросил Кукунда.
– Ну, и я…
Они посидели, помолчали. Кукунда вдруг усмехнулся:
– Вот ведь… Случилось небывалое счастье, а на душе вместо ликования какая-то печаль… Может, оттого, что я слишком долго ждал. Или оттого, что счастье это – сверх всякой меры и потому боится бурной радости…
– Может быть, – согласился Гвоздик. – А у меня вот печаль без всякого счастья. Влетит мне от дядюшки Ю…
– За что?!
– За пуговицу.
– Какая чепуха! Я сделаю тебе в точности такую же! Только не волшебную.
– Правда? Тогда, если можно, сделайте две! Я одну подарю гному, Чаю-с-Лимоном. Я обещал…
В этот момент шевельнулась под ними крышка люка, снизу постучали. Гвоздик и Кукунда вскочили. Крышка поднялась, из-под нее показалась бородатая голова в полосатом колпаке.
– Тилли-Тегус! – обрадовался Гвоздик.
– Добрый вечер, господа. Вы позволите мне посидеть немножко с вами?
– Сделайте одолжение, – сказал Кукунда. А Гвоздик помог Тилли-Тегусу выбраться из люка. При этом подумал, что надо бы сказать большое спасибо за свое спасение. Но почему-то постеснялся. И к тому же кто знает: вдруг корабельные гномы были здесь ни при чем? Неловко получится…
Все трое сели на крышку, гном посередине.
– Вы знаете, хотя мы и глубинные жители, но иногда тянет посмотреть на небо, на солнышко, – признался Тилли-Тегус.
Кукунда покивал тюрбаном. Гвоздик тоже понимающе кивнул. Помолчали.
Потом Гвоздик сказал:
– У меня скоро день рождения. Приходите на праздник, господин профессор и вы, Тилли-Тегус, ладно? И Чай-с-Лимоном пусть приходит, я приглашаю…
