Петрушка — душа скоморошья - Привалов Борис Авксентьевич (читать книги без .TXT) 📗
А кукла тем временем вертелась, крутила головой, приседала, кланялась, руками всякие кренделя выписывала.
Петруха пересадил Скомороха с одной руки на другую, снова заставил его размахивать руками, головой, танцевать, падать.
И вдруг почувствовал Петруха, что он в этом тёплом закутке не один.
Кто-то ещё был рядом с ним — невидимый.
Петруха поднял глаза и встретился с горящим азартным взглядом свесившегося с печки маленького человечка.
— Иди сюда! — тихо сказал Петруха.
И кукла Скоморох поклонилась, помахала руками, пропищала тихонько:
— Прошу любить и жаловать!
Мальчуган, не сводя восторженных глазёнок с куклы, слез с печи на лавку. Уселся возле Петрухиных ног.
По-прежнему не отрывая взгляда от игрушечного Скомороха, он сказал:
— Я в бубен умею бить. Когда у нас скоморохи бывают, мне всегда в бубен дают бить.
Выяснилось, что мальца зовут Васяткой и что кукол он никогда не видел.
— Хочешь поиграть? — спросил Петруха. — Давай руку. Вот так: средний палец сюда… Этот — сюда… Э-э, Васятка, да у тебя пальцы-то коротковаты!
Васятка шевелил пальцами, но Скоморох его не слушался — голова куклы едва-едва шевелилась.
— Я тебе маленькую куклу сделаю, — пообещал Петруха. — Чтоб как раз по руке была! А завтра ты мне поможешь: будем искать доску от бочки.
Петруха решил выступить на воскресном гулянье с новой сценой — «Дуплянское чудо». В ней скоморох перехитрит попа, заставит долгогривого сделать по-своему… Интересно может получиться! А вот для «дупла» нужна доска. Если вырезать в ней дыру, ветки приделать — «дерево» будет хоть куда!
— Парень, не спишь ещё? — спросила Маланья. — Вечерять иди. — И шутливо добавила: — А то ещё скажешь, как скоморохи говорят: «Без нас пиёте, а нас не зовёте!»
Ели кашу, запивали пивом, стоял на столе чугун с варёными яйцами, разломанный каравай.
После еды жизнь в пивоварне начала постепенно затихать. Угомонился Васятка. Заснули братья-пивовары. Последней легла Маланья — сбегала, ещё раз проверила запоры на воротах, что-то переставила, повозилась с опарой, наконец погасила лучину.
Стало слышно, как, грохоча деревянной колотушкой, сторож на рынке обходит лабазы, лавки.
«Велик, верно, базар в Колядце! Вон, только один сторож прошёл, второй уже стучит с другой стороны…» — подумал Петруха засыпая.
…Утром возле городского кремля, на реке, молодёжь начала гулянье.
Парни, подбадриваемые криками друзей, боролись, стараясь повалить друг друга на покрытый снегом лёд.
Другие стреляли из луков. Мишенями служили шапки, повешенные на вбитые в лёд колья.
Третьи метали копьё в нарисованный на льду круг.
Вдали высилась оставшаяся ещё с масленой недели ледяная гора, вокруг которой толпился народ.
Петруха надел широкополую шляпу Грека. Привязал бубен так, чтобы локтем удобно было бить, заиграл в гудок. Васятке, который увязался за ним, дал палки и обруч.
Сразу же вокруг них собралось несколько человек. Пошли Петруха с Васяткой, двинулись следом и зрители.
Когда Петруха подошёл к берегу реки, где шло гулянье, за ним уже шествовала большая толпа.
— Скоморох-то один! — удивлённо говорили вокруг.
— Что ж он представлять будет?
— Чудно?! Хоть бы медведь какой с ним был!
Петруха остановился под стеной кремля, кончил играть и быстро водрузил над головой свой шатёр.
— Кукольник! — зашумели зрители.
— Сейчас будет Цыган с Лошадью.
— Хитрый мужик!
Но появился не известный никому Скоморох и смешным, пронзительным голоском заверещал приветствие собравшимся.
Неожиданности продолжались. Не увидели зрители Цыгана, Лошади, Хитрого мужика. Зато показался над обручем толстый Поп.
Начался разговор Скомороха с Попом тихо, мирно и закончился ссорой: Поп обобрал Скомороха и ни в какую не хотел возвращать денег.
Тогда Скоморох решил проучить Попа.
Он рассказал скряге Попу о «дуплянском чуде», которое в лесу в дупле сидит, по-соловьиному свистит, по-звериному рычит, предсказывает будущее и даёт советы.
К дереву, в дупло которого спрятался Скоморох, подходят Воевода, Стрелец, Поп.
Скоморох ссорит их между собой, издевается над ними.
В конце концов Поп кладёт в дупло все свои деньги, а Скоморох их забирает. Но Поп, подсмотрев, как Скоморох вылезает из дупла, зовёт Стрельца, чтобы посадить Скомороха в яму.
Тогда начинается драка, в которой Скоморох расправляется со всеми своими врагами.
— Молодец Скоморох! — закричали из толпы.
— Ещё давай!
— Кощунство! — раздался мощный дьяконский бас. — Доподлинно известно, братия, истинное чудо дуплянское в монастыре Ананьевском было! А скоморохи безродные над святым чудом глумятся! Не смотрите это позорище, православные!
— Покажи ещё Скомороха!
— Ты бы, отец дьякон, отошёл — не любо — не смотри!
— Все сгорите в адском пламени! Богохульники! — продолжал буйствовать дьякон.
Несколько парней, из тех, что до появления Петрухи боролись на льду, взяли шумливого дьякона на руки и оттащили его подальше, к обрыву.
— Не бросайте! — взмолился дьякон. — Уйду, бесовское отродье! Сам уйду!
Парни, хохоча, вернулись к толпе.
— Гей, с дороги! — раздались грозные окрики.
— Дорогу боярину!
Толпа раскололась, освобождая путь всадникам.
— Боярин с князем возвращаются с соколиной охоты!
— Вон, смотри, у сокольничьего, что на белой лошади едет, — любимый кречет князя. Гамаюном кличут.
— Это всё боярин для князя охоту устраивает — дочку князь у него сватает.
— Князь Брюквин у царя, сказывают, первый человек!
Князь и боярин ехали рядом. Сбруи их лошадей были окованы множеством маленьких серебряных блях. С лошадиных голов свисали ремни, украшенные серебряными плашками вперемежку с бубенцами.
На князе была синяя чуга — узкий кафтан с короткими рукавами, надетый поверх алого зипуна. А на боярине чуга была алая, а зипун — синий.
Проезжая через толпу, боярин придержал коня, огляделся.
Завидев обруч кукольника, возвышающийся над толпой, боярин сказал что-то князю и остановился.
Остановилась и челядь — сокольничьи, подсокольничьи, конюхи, егеря.
Кукла Скоморох выскочила над обручем, заверещала, приветствуя боярина и князя.
Боярин улыбнулся: понравилось.
Петруха вдруг остановился, потрясённый: сквозь дырки в своём мешке он увидел, что боярин очень похож на куклу Воеводу — такой же щекастый, краснорожий.
В кармане, пришитом к внутренней стороне мешка, лежали куклы. Петруха всунул руку в Воеводу и поднял его навстречу Скомороху.
Боярин на коне удивлённо округлил глаза: кукольник дерзит.
Князь усмехнулся: кукла очень походила на боярина.
Зрители тоже сразу приметили сходство. Кое-кто из челяди отвернулся, чтобы боярин не заметил улыбок на их лицах.
— Много ли ты, скоморох, награбил, пока сюда шёл? — спросил Воевода у Скомороха.
— Да уж где мне с вами, батюшка, отец родной, сравниться! — заверещал Скоморох.
Толпа засмеялась.
— Ты что ж, голь перекатная, басурманин востроносый, меня с собой равняешь? — заорал, багровея, сидящий на коне боярин. Он забыл, что кричит на куклу, и от этого выглядел ещё смешнее. — Да я тебя, скоморошья твоя душа…
— Нет, что вы, — дрожа от испуга, пронзительно закричал Скоморох, — не хочу с вами, стольным боярином, равняться! Не хочу! Вы-то вон сколько наворовали! А у меня что? От работы не будешь богат, а будешь горбат!
— Батогов захотел?! — Боярин во гневе так пришпорил коня, что тот взвился на дыбы. — Взять скомороха! — приказал боярин слугам. — В яму! Сгною!..
И пустил коня во весь опор. Князь поскакал за ним.
— Батогов захотел?! — закричала кукла Воевода вслед уносящимся охотникам.
Двое всадников, медленно раздвигая хохочущую толпу, двинулись к Петрухе.
— Удирай ты, парень, — сказал кто-то рядом с Петрухой. — По твою душу бояриновы стражники сюда едут.
