Милые Крошки - Левеллин Сэм (книги онлайн TXT) 📗
— Люблю энергичных детей, — сказала Маргаритка. — Где у вас детская?
На второй лестничной площадке турецкий ковер кончился и начался линолеум. На третьей под ногами у Маргаритки заскрипели голые доски, а воздух привычно запах пригорелым заварным кремом. За белой дверью кто-то наяривал гаммы. Маргаритка вошла.
Как она и ожидала, это была детская. На стенах портреты нескольких поколений плюшевых мишек и картины с Хорошими Детьми на цветущих лугах: дети в пышных юбочках, бархатных штанишках и чистых белых носочках. Маргаритка и Кассиан остановились.
Тут был ещё стеклянный ящик с чем-то, похожим на заплесневелый мешок опилок. У Маргаритки екнуло сердце: то был торс Королевского Михаила!
За роялем сидела девочка в опрятном платьице, с аккуратно расчёсанными волосами и голубой бархатной ленточкой вокруг головы. Носочки на ней были такие же белые, как на картинах. И лицо примерно такого же цвета.
— Няня! — воскликнула она с бледной улыбкой.
— Ты, должно быть, Генриетта, — сказала Маргаритка. — Уменьшительное Гетти? Или Этта?
— Просто Генриетта, — сказала девочка и чинно поджала губки. — Слава богу, что вы пришли. Я хотела пожаловаться на Артура. Я знаю, что он чувствительный мальчик, но это не значит, что надо расстреливать людей из пушек. Я шокирована, и няня Гризли тоже была шокирована, но она уехала, и я не понимаю, почему. Скоро пора пить чай.
— Няня сделает тебе пригорелого крема, — сказала Маргаритка.
Бледная дурочка захлопала в ладоши.
— Прекрасно, — крикнула она.
Кассиан спросил:
— Но почему ты любишь пригорелый крем?
— Потому что он мне полезен! — Девочка смотрела на Маргаритку, как собака в ожидании косточки.
— Умница, — слегка вздрогнув, сказала Маргаритка. — А теперь давай послушаем, как ты играешь гаммы.
Чистые пальчики заходили по клавишам, не спеша, медленно, скучно и без ошибок. Кассиан сказал:
— Меня сейчас стошнит.
— Как тебе не стыдно! — прошипела Маргаритка. Она сбегала на кухню и вытащила из холодильника персики, мороженое и непригорелый заварной крем. Всё это стояло между бутылками с шампанским и банками чёрной икры, а на холодильнике была надпись: ТОЛЬКО ДЛЯ НЯНЬ — ДОТРОНЕШЬСЯ И УМРЕШЬ. Работа заняла у неё ровно три минуты.
Генриетта съела много.
— Это было вкусно, — весело сказала она. Потом её нежное личико помрачнело: — Но что-то было неправильно.
— Не пригорел? — спросила Маргаритка.
Генриетта растерялась, пожала плечами и чуть не заплакала.
— А как насчёт «Ешь-Что-Тебе-Дают»? — сказала Маргаритка.
— Но ведь было вкусно!
— Впредь всё, что невкусно, отправляй назад.
У Генриетты задрожали губы.
— Всегда надо стоять на своём, — сказала Маргаритка.
— Но тогда ставят в угол. Коленями на горох. И отправляют спать без ужина. Я не могу.
— А ты попробуй.
Но Генриетта снова принялась играть гаммы, медленно, скучно и оглушительно.
— Слушай, — сказала Маргаритка. — Не обязательно делать то, что тебе велят…
— ЛЯ, ЛЯ, ЛЯ, — запела Генриетта. — НЕ СЛУШАЮ!
Неожиданно БУХНУЛА пушка, задребезжали стёкла.
Маргаритка сняла со стены торс, под оглушительный аккомпанемент гамм вышла из детской и затворила за собой дверь.
— Безнадежна, — сказала она. — Бывает…
Большой Багаж стоял и задумчиво скручивал свой котелок в калач.
— Мы не можем так бросить бедную малышку, — с ужасом сказал няня Пит.
— Надо, Пит, — сказала Маргаритка. — Она делает то, что ей велено. Не шалит. Послушный, тихий ребёнок…
— Но это — зверство, — сказал Пит.
— Это — няни, — сказала Маргаритка. — Ты так ничего и не понял?
— На бастион! — сказал Кассиан.
Дверь наверх была заперта. Впрочем, ничего другого Маргаритка и не ожидала.
— Ну? — сказала она Кассиану.
— Можно бы электропилой, но будет довольно шумно, — сказал Кассиан. — Кроме того, он держит дверь под прицелом. Багаж?
Пит сказал:
— Он её раскиселит.
— Раскиселит?
Но Большой Багаж уже вливал в замочную скважину какую-то прозрачную жидкость.
— Нитроглицерин, — пояснил Пит.
— Хур, хур, — сказал Багаж. Он поднес огонь к шнуру, выпрямился и заткнул пальцами свои расплющенные уши.
— Сыпем порох в трубочку и сматываем удочки, — прокомментировал Пит.
Произошел колоссальный взрыв. Кассиан и Большой Багаж, пригнувшись, бросились в дым.
На бастионе возле старинной пушки стоял маленький ребёнок. На ребёнке был кружевной воротничок, бархатные бриджи, белые шёлковые чулочки и туфли с серебряными пряжками; из большого ржавого арбалета он целился Багажу в пупок. Багаж издал нежные звуки и уклонился от стрелы. Он приветственно протянул огромные руки.
Ребёнок распустил нюни и затёр кулачками красивые голубые глаза. Маргаритка сказала:
— Осторожно…
Но было уже поздно. Большой Багаж шагнул к мальчонке и погладил его по золотым кудрям. Мальчонка, юркий, как кобра, впился зубами ему в руку.
— А-а-р-х! — вскричал Большой Багаж и затряс рукой, в которую вцепился зубами ребёнок.
— Эй! — сказал мальчонке Кассиан. — Артур или как там тебя. Перестань болтаться, и я покажу тебе, как наводить пушку, потому что твою стрельбу стыдно даже наблюдать.
— Неправда! — взвизгнул ребёнок. Но чтобы взвизгнуть, ему пришлось открыть рот и выпустить из зубов руку Большого Багажа. Багаж отпрянул, обливаясь кровью.
— Смотри сюда, — сказал Кассиан. Он загнал в жерло порох, потом пыж, ядро и снова пыж и засыпал в запальное отверстие порох из рога. — Взял поправку на боковой ветер?
— Ясен пень, — сказал ребёнок, хмуро, но уже прислушиваясь.
— Угол места?
— Не учи учёного.
— А поправку на влажность?
Короткое, но многозначительное молчание.
— Влажность?
Кассиан устало покачал головой.
— Это же принципиально, — сказал он. — Извини меня, но если мы хотим попасть… скажем, в этот белый фургон, который приближается к замку со скоростью сто десять миль в час, как это сделать?
— Склонение десять градусов, — сказал ребёнок. — Поправка 1,3 градуса на ветер.
— Уверен?
— Конечно.
— Нет, — сказал Кассиан. — Плюс один на влажность. Наводи. Огонь!
Грохнула пушка. В радиаторе белого фургона образовалась большая дыра. Белый фургон сполз в ров с водой. Из фургона повылезали люди, неуклюже поплыли. Вскарабкались на берег, прошли, шатаясь, по подъёмному мосту и принялись стучать в дверь.
— И никто не пострадал, — сказал Кассиан.
— У-у-у, — разочарованно протянул ребёнок.
— Что будем делать? — сказала Маргаритка.
— Я ими займусь, — отозвался Артур. — Огонька не найдётся? — Багаж протянул ему спички. Ребёнок разжёг огонь под большим котлом с маслом. — Жареный строитель, — сказал он. — Очень болезненно.
На Маргаритку он произвел сильное впечатление. Чтобы дети были довольны и счастливы, время от времени их надо слегка поощрять. Она поняла, что сестра этого ребёнка находится в надежных руках. Поэтому сказала:
— Тут есть чёрный ход? Думаю, теперь ты сам управишься.
— Думаю, да, — ответил ребёнок с довольной улыбкой. — Спасибо за поправку на влажность, это очень помогло. Кстати, вы не настоящие няни, правда?
Они уставились на него.
— Так это же по всему графству: вызываешь экстренную няню, а тебе сносят дом и всё утаскивают. Будете уходить, берите всё, что понравится. В гараже «роллс-ройс». А «ягуар» я пригоню вам попозже, если смогу. Увидите полицейских, скажите, что вы с лордом Артуром Олрайтом, и они от вас отстанут.
— Да, — сказали ошеломлённые няни. — Так и сделаем.
Большой Багаж и няня Пит немного побродили по замку и поприхватывали кое-что. Потом они спустились в гараж, где стоял обещанный «роллс-ройс».
Маргаритка бережно уложила торс Королевского Михаила на заднее сиденье и уселась рядом. Большой автомобиль, мурлыча как кот, выехал в парк.
— Какой изумительный ребёнок, — сказала Маргаритка, когда они проехали мимо полицейского поста и величественно помахали ему рукой. — Но медвежья часть, по правде сказать, довольно уродская. — Она подержала её перед собой: коричневая тушка, слабо прикреплённая к доске. — Столько шума из-за такой ерунды.
