Солнышкин плывёт в Антарктиду - Коржиков Виталий Титович (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
Артельщик хихикнул: дело пошло на лад! Он приблизился к островитянину, пальцем прикрыл ему один глаз, а к другому быстро поднёс приоткрытую банку. Тот отпрянул, потом посмотрел на Стёпку и заглянул в банку ещё раз. Губы у него сразу вытянулись трубочкой, а глаза заблестели, как две лагуны.
— Вот это дело! — подмигнул Стёпка и показал: — Я — тебе, ты — мне. — И, оглядываясь, он пощёлкал толстыми пальцами.
— Пальму с кокосами, — предложил островитянин.
Но Стёпка поморщился:
— Нашёл чем удивить!
— Свинью с поросятами, — показал пальцем на хрюкающее у хижины семейство раззадоренный родственник вождя.
— У меня дома таких десять тысяч! — отмахнулся артельщик.
Тогда, что-то сообразив, островитянин стукнул себя по лбу, радостно вскрикнул и помчался домой за самой большой на острове драгоценностью. Через минуту он вернулся с маленьким плетёным сундучком и потряс им перед ухом артельщика. Внутри что-то звякало, шелестело, будто пересыпающийся жемчуг.
— Вот это другое дело! — причмокнул артельщик. — Это другое…— Он хотел приоткрыть крышку сундучка, но островитянин оглянулся и замахал руками. — Понятно, — сказал артельщик. Он сам сегодня полночи оглядывался.
И, отдав счастливому островитянину банку со светлячками, Стёпка припустил к берегу. Над ним вприпрыжку бежали лёгкие облака, и оттого что у него в руках был тяжёлый сундучок, артельщик тоже чувствовал себя лёгким облаком среди пальм. А если ещё потрогать хоть один драгоценный камень, хоть одну жемчужину, он сиял бы, как само солнце!
Артельщик приоткрыл сундучок, сунул палец. И в тот же миг ему под ноготь вонзилось что-то острое и жгучее.
Он с воем швырнул сундучок на землю, и оттуда с гудом взметнулись крупные золотистые пчёлы. Обхватив руками голову, Стёпка бросился в банановую рощу. Он с треском продирался сквозь заросли. А драгоценности, за которыми он гонялся, звенели у самого его уха и никак не хотели отставать.
Каждый раз, когда в него впивалось жало, он подпрыгивал и лягал пятками воздух.
Внезапно артельщик рухнул в кустарник и замер. Обманутый рой словно споткнулся и заметался из стороны в сторону.
«Ну, мимо! Мимо! — не дыша следил артельщик. — Дальше, дальше…— И, увидев, что пчёлы наконец взяли направление на звуки пира, ухмыльнулся: — Попробуйте, попробуйте, Солнышкин! И вы, Перчиков, тоже!»
Но вдруг до его слуха донёсся какой-то гул, потом треск и крик Солнышкина:
— Лови! Лови!
«Узнали о светлячках! Разведали!» — решил Стёпка.
Послышались удары барабана, охотничьи крики, и артельщик, не разбирая дороги, ринулся в дебри напролом.
ГИППОПОТАМЫ
Ещё минуту назад Солнышкин сидел на поляне и думал, как бы поскорее улизнуть из этого круга. Конечно, всё было здорово: и катание на дельфиньей спине, и кокосовое молоко, которое он пил прямо из ореха. Перед ним лопались на костре бананы, а листья банановых пальм овевали его, как опахало.
Но в нескольких шагах шуршал песками белый коралловый пляж, синела прозрачная вода лагуны, сверкало тропическое небо. И Солнышкин, приподняв венки, из-за которых ему совсем не было видно Перчикова, подмигнул:
— Пошли!
Перчиков и сам мечтал улизнуть. Он не любил сидеть в президиумах. И он подтолкнул Пионерчикова:
— Слушай, посиди за меня.
Радист выскользнул из-под венков, ещё раз подтолкнул Пионерчикова, который смотрел, как на соседней пальме орудует клешнями взобравшийся на верхушку пальмовый вор, и наметил самый близкий маршрут.
Но вдруг рядом с ним раздался крик, и на поляну, путаясь в сутане, выбежал старый проповедник. Глаза его от ужаса вертелись, как колёсики, а губы вздрагивали и лепетали:
— Гиппопотам, гиппопотам!
— Да где? — воскликнул Моряков.
Это было невероятно: на островке в Тихом океане гиппопотам?
В банановой роще действительно стоял невообразимый треск. И Моряков, а за ним вся команда и островитяне, хватая палки, с боевыми криками бросились вперёд.
Гремели ореховые колотушки, трубили раковины, стучали палки. Целая армия охотников мчалась к банановой роще, где, отбиваясь от пчёл, орудовал толстый Стёпка. Он чувствовал себя сейчас не лучше, чем в медвежьей шкуре, но, конечно, не знал, что перепуганный священник обрядил его теперь в шкуру гиппопотама. Он только слышал, как за ним несётся толпа и раздаётся крик Солнышкина: «Лови! Лови!»
Солнышкин, как всегда, летел впереди. Артельщик бросился в сторону, но споткнулся и вдруг над самым ухом услышал голоса Солнышкина и Перчикова:
— Ну что, видел?
В лицо ему ткнулись два вспотевших носа.
— Кого? — спросил затравленный артельщик.
— Гиппопотама.
Так вот кого ловили, вот что за топот стоял сзади! Подскочив, Стёпка ухватился за висевшую над головой лиану, оттолкнулся и ринулся наугад — над рощей, над плантацией, не зная куда. Мало ему было пчёл, теперь ему не хватало только зубов гиппопотама!
— Стой! — крикнул Солнышкин. — Подожди! — Он тоже схватился за лиану и понёсся за артельщиком.
Сзади, хлопая себя по затылку, летел Перчиков, а внизу бежала вся шумная компания, над которой воинственно гудели пчёлы.
Чем громче становился за спиной топот, тем быстрее летел артельщик.
Бамбуковые стебли стукали его по лбу. Вокруг стоял грохот. Лианы цеплялись за ноги. Артельщик мчался, пока наконец не шлёпнулся в светлую воду лагуны.
«Хватит рубинов, хватит топазов, хватит алмазов!» — думал он.
НОВОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ ПЕРЧИКОВА
Солнышкин выпустил из рук лиану, мягко приземлился на берег и обомлел.
Под ногами, как снег на морозце, хрустел белый песок. Морские звёзды горели в прозрачной воде всеми цветами, и бегущие к ногам синие волны так и шуршали:
«Ну, здравствуй, Солнышкин! Хорошо, Солнышкин?»
«Хорошо-о!» — повторял гул океана. И ветры всех океанов, кажется, тоже спрашивали: «Хорошо?»
Солнышкин сразу забыл про гиппопотамов и пчёл.
Из воды вынырнула голова Перчикова. В одной руке у него был нож, в другой — громадная розовая раковина.
— Там тысячи кораллов, там тысячи раковин для всех дворцов! — Глаза его были широко раскрыты.
Солнышкин взял из бота нож и плюхнулся в воду. Прямо перед носом порхнули пузырьки, а у глаз повисли голубые быстрые капли. Солнышкин отогнал их рукой, и сквозь пальцы промчалась стайка голубых рыбёшек. Он попробовал их поймать. Но рядом появилась какая-то глазастая красная рыба. Она распустила золотистый плавник и, посмотрев на Солнышкина, поплыла в глубину.
Солнышкин нырнул за ней.
Он проплыл мимо громадного рака-отшельника, которого погоняла пышная оранжевая актиния. Потом проскользнул над важным усатым омаром. И впереди увидел язычки яркого пламени.
Солнышкин прикрыл один глаз — костёр горел. Он прикрыл второй глаз — костёр продолжал гореть. Перед ним колыхался алый коралловый лес!
Солнышкин выставил вперёд руки — и целый фейерверк рыб метнулся в стороны. Повсюду шевелились настоящие цветные букеты…
Над ними парил Перчиков и протягивал руки к большой раковине.
— Ну как? — подмигнул он Солнышкину.
— Здорово! — крикнул Солнышкин и, давясь, вылетел наверх.
— Нашёл где кричать! — засмеялся Перчиков и сам пробкой выскочил за другом.
Но, видно, им понравилось разговаривать в воде, потому что оба тут же нырнули снова. Вода была прозрачнее воздуха.
Солнышкин парил в воде, как дельфин. Он опустился возле кораллов и стал срезать ножом ветку за веткой. Это для музея, это для бабушки, это… Руки Солнышкина наткнулись на громадный, как факел, коралл. Солнышкин срезал его и, всплывая, поднял над собой.
Алые капли повисли над головой…
