Восход звезды - Ласки Кэтрин (лучшие книги онлайн .txt) 📗
– Хромоножкой? – Йязз покачала головой. – Они видели только твою ногу, но не хотели знать, какой ты на самом деле.
Тихо вздохнул.
– Да. Это им было неинтересно. Никто не знал, какой я на самом деле, кроме Гару. У знахаря было много жен и много детей. Его дети беспощадно издевались надо мной. Один из его сыновей, Гикиу, примерно на год старше меня. Он был здоровым, но не очень умным. И я готов поклясться, что знахарь специально подначивал его, чтобы он надо мной издевался.
Тихо взглянул на шкуру койота, которую он, когда не охотился, носил висящей на копье. Сейчас копье было воткнуто в снег у костра.
– Однажды Гикиу устроил для меня настоящую ловушку. Я водил мою старую овцу пастись на холм, где росла трава, которая ей особенно нравилась. Однажды мы шли вниз по тропинке, и вдруг овца остановилась. Только что она виляла хвостом, но внезапно он замер неподвижно, а уши прижались к голове. «Пошли, пошли», – говорил я и даже ткнул ее палкой, чего никогда не делал. Но она даже не пошевелилась. А потом я услышал звук, тихий шорок, как будто сотни бусинок пересыпались в маленьком барабане. Конечно, это был не барабан, а яма, прикрытая травой, ветками и несколькими камнями. Я обошел это место по большому кругу и потыкал в ловушку, чтобы она сработала. Я уже знал, как устраивают такие ловушки, Гару научила меня. От удара палкой ветки, прикрывающие яму, провалились, и я услышал снизу громкий стук погремушек на хвостах дюжины гремучих змей. Но в ту же секунду овца услышала какой-то другой звук, который шел из-за кустарника неподалеку. Она кинулась туда, раздался крик, и из куста выскочил Гикиу. Это он устроил ловушку для меня.
Когда Гару об этом узнала, она очень рассердилась. И вот тогда люди стали задумываться, на чьей они стороне. Они понимали, что вождь уже стар и может скоро умереть. Если это произойдет, вождем клана Людей Сожженной Реки станет его сын, слабый и не очень умный мужчина. Тогда знахарь получит больше власти и влияния. Или, как сказала Гару, «на свободе окажутся настоящие гремучие змеи».
И все стало еще хуже. Меня стали еще больше дразнить и издеваться, но, если кто-то серьезно заболевал и знахарь не мог вылечить его, люди все равно приходили к Гару. К ней приходили даже из других кланов.
Потом – возможно, это было как раз в то же время в прошлом году, – она начала чувствовать себя плохо. Она говорила, что у нее немеют пальцы, и это ощущение распространяется все дальше. Я понимал, что она умирает, и настанет день, когда она отправится в отанг.
– В отанг? – переспросил Грулло.
– Да, таков путь всех людей. Когда они чувствуют, что смерть близко, они часто решают уйти от своих соплеменников и встретить ее в одиночестве. Но… но… – Тихо начал запинаться. – Я не мог смириться с мыслью, что Гару умрет в одиночестве. Ведь она подобрала меня на звериной тропе.
– Она позволила тебе пойти с ней? – спросила Эстрелла.
Тихо ответил не сразу.
– Были условия.
– Какие условия? – спросил Селесто.
– Правила, – ответил Тихо. Он начал говорить, но перешел на язык своего племени. Он говорил теми же словами, что говорила ему Гару; ему казалось, что это она сама говорит сейчас его языком, но лошади не могли понять его. Пока он произносил эти странные для них слова, они услышали где-то в вышине уханье совы. Тихо подумал, что, наверное, это сова-омо. – Вот правила: ты должен молчать. Ты не должен приносить мне еду. И воду.
Потом голос Тихо изменился, и лошади стали понимать больше.
– Ты не должен согревать меня – не ложись со мною рядом и не приноси мне звездное одеяло. Я соткала его для тебя. Не для себя. Если придет пума – беги, пусть она меня съест.
Долго все молчали. Потом Вердад спросил:
– Звездное одеяло? Это какое?
– Последнее, которое она сделала для меня. Приближался мой одиннадцатый день рождения, и она, наверное, знала, что не доживет до этого. Поэтому она выткала и отдала мне его заранее. Звезды на нем были сделаны из большого количества шерсти белого громового зверя.
– Но что случилось с само?й шкурой, которая лежала на полу вашей хижины, откуда она брала шерсть для одеял? – спросил Селесто.
– Она была слишком тяжелой, и я не мог взять ее с собой, когда Гару собралась следовать по пути в отанг. К тому же она все равно не разрешила бы мне. Я думаю, что знахарь забрал ее себе вместе с другими нашими вещами, когда увидел, что я не возвращаюсь. Он сильно желал обладать магией, которая, как он считал, была в этой шкуре.
– А она там была? – спросил Селесто.
Тихо пожал плечами.
– Если магия – это любовь, любовь к тому, кто проклят и якобы приносит несчастье, то да, в нем была магия. Если магия – это учить хромоногого мальчика правильно бросать копье, то да, в нем была магия. Если магия – это учить его делать самые лучшие ловушки, молиться за мать, которой он никогда не знал, и знать, что в первые мгновения его жизни она любила его по-настоящему, потому что у нее никого больше не было, то да, в нем была магия. Но я не думаю, что все это магия. Я думаю, это была Гару. Просто Гару.
Глава двадцать первая
Порванная нить
Зимний снег растаял, но весенние дожди не начинались. Колючки на можжевельнике ссохлись и пожелтели. Это был верный признак надвигающейся засухи. Весенние засухи не были редкостью, но после сухой осени это было особенно тяжело, и люди Клана Сожженной Реки решили уйти еще дальше на север, чем в прошлом году. Они отправились к горам, где увидели признаки дождя. После смерти Гару власть знахаря усилилась, тем более что старый вождь все больше слабел. Но знахарю все было мало, он хотел еще больше власти. Гару видела все это из стойбищ духов и знала, что пришло время вернуться и найти своему духу новое жилище.
И вот однажды вечером, когда в темнеющем небе повисли темно-лиловые тучи, предвещающие грозу, белолицая сова-омо почувствовала в желудке толчок. «В меня вселился дух», – подумала она и полетела к Желтым Утесам. Она увидела, что люди Клана Сожженной Реки уже нагрузили волокуши и легли спать пораньше, чтобы отправиться в путь с рассветом. Она присела на крышу одной из хижин. В лагере царила полная тишина. Для вождя, который уже не мог передвигаться сам, была приготовлена специальная волокуша, выстланная самыми теплыми шкурами, в том числе и белой шкурой громового зверя. Дух, занявший тело совы-омо, сразу это отметил. «Значит, знахарь пока не наложил на нее свою лапу!» Но что-то беспокоило ее – если не сама шкура, то что-то, связанное с ней.
Рядом с тем местом, где она сидела, в каменной стене виднелась дыра, служившая входом в пещеру. Она напоминала темные пустые глазницы черепа. Сова почувствовала, как по ее маховым перьям пробежал легкий трепет. Ей показалось, что они растут и удлиняются. «Вильфинг, – произнес голос внутри нее. Так это у нас называется. Ты становишься прозрачной, как тень от тростника». Это хозяйка духа Гару, сова-омо, говорила с ней. «Знахарь тебя не увидит. Не беспокойся». И в ту же самую секунду знахарь прошел мимо нее.
«Это он!»
«Да, он».
Внезапно Гару почувствовала, как дрожь внутри тела совы усилилась. Она распахнула крылья. Легкий ветерок шевелил длинные маховые перья. Она взмахнула крыльями и ощутила, как плотный воздух поднимает ее вверх, в полет!
Была темная, безлунная ночь, но ее поразило, как четко она все видит. И слышит. Она могла слышать даже сердцебиение знахаря. Каждый вздох, который он втягивал в легкие и выпускал обратно, был словно ветер, пролетающий по каньону. При этом он еще что-то бормотал. Она услышала собственное имя:
– Гару… Гару… Похоронила ее…
И тут она догадалась, куда он идет. Ему нужна была нить из шерсти громового зверя. Мать Туки, видимо, взяла с собой шапочку и по пути прятала ее в разных местах, не рискуя оставлять у себя. Знахарь, вероятно, выследил ее. Но зачем ему нужна эта шерсть? Ведь вождь скоро умрет, и тогда знахарь сможет забрать себе всю шкуру. Зачем? Зачем?
