Детективы в тогах - Винтерфельд Генри (список книг .txt) 📗
– Вот где сейчас находится Руф, – сказал он, останавливаясь на полпути.
Остальные тоже посмотрели на тюрьму. – Как, должно быть, там ужасно, – пробормотал Флавий.
– Заключенных держат глубоко под землей, – сообщил Антоний.
– Мы могли бы прорыть туннель и освободить Руфа, – предложил Кай.
Публий поднял его на смех.
– А где ты начнешь рыть? – спросил он. – Прямо здесь, на площади, у всех на виду?
Кай оскорбился.
– Только и умеешь отпускать глупые шутки, – фыркнул он и стал наступать на обидчика.
– Просто ты слишком глуп, чтобы понять их, – ответил Публий, сжимая кулаки.
– Замолчите! – вмешался Муций, вставая между ними. – На нас уже смотрят. Если хотите подраться, дождитесь, когда будете одни.
Мальчики продолжили свой путь. Они миновали здание Сената, выбрали менее людную улицу и вскоре достигли узкого прохода, известного как Субура. Подойдя к углу улицы Патрициев, они увидели дом, о котором говорил стражник. Это был обшарпанный пятиэтажный перенаселенный дом. Весь первый этаж занимали убогие лавчонки, расположенные просто в нишах, товары из этих лавок выставлялись на тротуар. На углу находилась цирюльня. Ее хозяин стоял на улице и огромными ножницами стриг волосы посетителю. Клиент покорно сидел на табуретке, а вокруг стояли уличные мальчишки и с интересом наблюдали за происходящим. Следующая дверь вела в лавку мясника, в которой туши висели на больших крюках, забитых в стену. Затем шла узкая будка с козьей головой из камня, висевшей над входом, что означало: здесь продают молоко. Рядом была прачечная, потом овощная лавка и напоследок грязная таверна.
Ребята не знали, как попасть в дом, так как нигде не увидели входа. Наконец Муций спросил у цирюльника, где находится входная дверь.
– С другой стороны, – ответил тот, указав ножницами куда-то через плечо в сторону улицы Патрициев.
Дойдя до угла здания, мальчики свернули на узкую, хорошо протоптанную тропинку, которой явно часто пользовались постоянные обитатели здешних мест. Эта тропка вела на задний двор, где дом выглядел не так уродливо, как спереди. Вдоль всех этажей проходили крытые галереи, по которым через равные промежутки располагались крашеные балкончики. Разнообразные растения в горшках посылали вверх зеленые побеги, они выступали за балконные перила и свешивались с них. Со двора на галереи вели деревянные ступени. Двор был выложен большими каменными плитами, а посредине бил фонтан. В углу три маленькие девочки прыгали через веревку. Увидев хорошо одетых мальчиков, они бросили играть и открыли рты от удивления.
Мальчишки прошли к дому и стали подниматься по лестнице, ступени которой были стерты от интенсивного движения.
– Бьюсь об заклад, здесь живут одни преступники, – решил Антоний.
– Ты, как всегда, чересчур увлекся, – сказал Юлий, – Это место, где живут ремесленники, торговцы и рабы, получившие свободу. Большинство из них – греки и арабы; и они вовсе не преступники.
Впервые в жизни ребята попали в многоквартирный дом и поэтому чувствовали себя первооткрывателями. На первой же галерее они остановились в замешательстве. Внутрь дома вело несколько занавешенных дверных проемов. Из-за занавесок раздавались всевозможные шумы – звон тарелок, детский плач, голоса визгливых женщин и хриплых мужчин, выяснявших отношения. Лаяли собаки, а где-то молодой голос выводил сентиментальную песню. Стойко пахло дешевым мылом, подгоревшим маслом и луком.
– Меня тошнит, – пробормотал Флавий.
– Поздно отступать, – заявил Муций.
– Нам ни за что не найти в этом муравейнике Мегабата, – заныл Флавий.
– Придется спросить, – сказал Муций и решительно отодвинул ближайшую занавеску.
Оказалось, они заглянули в маленькую кухню. Над дымящимся корытом стояла коренастая женщина и терла белье о деревянную доску; у нее было красное от жары и раздражения лицо. Взглянув на мальчиков, она закричала:
– Убирайтесь отсюда, повесы!
Мальчики поспешно ретировались. Навстречу им по галерее шел старик, одетый в лохмотья. Мальчики приблизились к нему.
– Где живет Мегабат? – спросили они.
Старик хихикнул и стал очень быстро лопотать, – ребята ни одного слова не поняли из его речи. От него так сильно пахло вином, что им стало не по себе. Но старик вовсю старался помочь: он продолжал болтать указывая вверх грязным пальцем.
– Мне кажется, Мегабат живет наверху, – сказал Муций своим друзьям.
– Но где? – спросил Публий. – На крыше?
– Подождите, у меня идея! – произнес Юлий, оборачиваясь к Публию. – У кого-нибудь из вас найдется угольный карандаш?
– У меня, – отозвался Публий и достал его из кармана туники.
Юлий завладел карандашом и подошел к стене, подозвав старика: «Эй, ты!» Старик смотрел на него, глупо улыбаясь. Юлий повертел у него перед носом карандашом, чтобы привлечь его внимание, затем нарисовал на стене лестницу и после поставил большой знак вопроса. Старик сразу понял, что от него требуется, взял у Юлия карандаш и провел пять длинных линий рядом с вопросительным знаком. Под ними он поместил три маленьких черточки. Потом он положил карандаш себе в карман и стал вразвалку спускаться по лестнице.
Мальчики увидели, как он пошел, спотыкаясь, по двору и направился в таверну.
– Мой карандаш, – запротестовал Публий.
– Пусть у него останется, – сказал Муций. – Старикан сослужил нам хорошую службу.
– Какую? – не понял Кай. – Что означают эти линии?
Все так и покатились со смеху от такой несообразительности.
– Мегабат живет на пятом этаже, ты, недотепа, – объяснил Юлий.
– А для чего три короткие черты? – спросил Флавий.
– Может быть, третья дверь, – с надеждой произнес Муций.
Он угадал правильно, – теперь они увидели, что все двери пронумерованы. Мальчики взобрались по деревянным ступеням нанятую галерею и остановились перед дверью, помеченной цифрой III. Муций постучал кулаком по занавеске, но при этом получился не звук, а густое облако пыли. Тогда он громко произнес:
– Здесь живет Мегабат?
На что сердитый голос ответил:
– Входите.
– Думаю, здесь можно не снимать сандалии, – прошептал друзьям Муций, входя в комнату.
Очевидно, работа в канцелярии была не очень денежной. Жилище Мегабата состояло из одной-единственной бедно обставленной комнаты без окон. В углу был маленький открытый очаг, в котором горел огонь, в другом углу на полу лежал соломенный тюфяк, служивший, по-видимому, кроватью. Вдоль стен были набиты гвозди, с которых свешивались одежда и одеяла.
Мегабат сидел за столом перед дымящейся миской горошка с колбасой, которые он медленно поглощал. Рядом с миской лежал большой кусок хлеба и похожий на кинжал нож с широким лезвием. Служащий канцелярии цензора оказался пожилым человеком, измученным с виду, чья остроконечная седая бородка напомнила им о Ксантиппе.
Мегабат продолжал есть. Наконец он пробурчал с набитым ртом:
– Кто вы такие?
– Вы Мегабат? – спросил Муций.
– Что вы хотите?
– Нам нужно обсудить с вами очень важный вопрос, – начал Муций.
– Я – Мегабат, но я не могу теперь ничего с вами обсуждать, – пробасил он, ни на секунду не отрываясь от своей миски.
– Простите нас за беспокойство, но мы очень торопимся, – извинился Муций.
– Я тоже очень тороплюсь, – сказал Мегабат. – Я должен идти на службу. Приходите завтра.
Что касалось Мегабата, то для него, по-видимому, дело было решенным, так как он преспокойно взял пальцами кусок колбасы и отправил его в рот. Но Муций не сдавался.
– Мы просто хотели узнать, это вы принимали сообщения позапрошлой ночью в канцелярии цензора или нет? – сказал он.
– Я принимал, – неразборчиво проговорил Мегабат, опять набив рот. – А вам какое дело?
– Нам нужно знать, кто доставил весть об осквернении храма, – пояснил Муций.
– Это секретные сведения, – коротко отрубил Мегабат.
Он поточил нож о край миски и отрезал толстый кусок хлеба.
– Пожалуйста, скажите нам! – взмолился Муций.
