Машинист паровоза-призрака - Кабир Максим (книги онлайн полные версии txt, fb2) 📗
– Данька, берегись! – завопил Валик.
Что-то отделилось от котла и приземлилось рядом с Даней. Крабо-жабо-муравьед собственной персоной! В измочаленной фуражке, чудом держащейся на яйцевидном черепе, в сгнившем и разодранном осколками кителе, с вытянутым в трубку рылом. Красные глазки пригвоздили Даню к асфальту. Драуг был так близко, что Даня видел фас паровоза, вписанного в звезду на его головном уборе.
– Не бойся…
Даня оцепенел, сообразив, что человеческая речь звучит из крошечного ротика на конце трубки.
Оно разговаривает?
– Я не опасен… – проворковал драуг. – Я лишь хочу рассмотреть тебя… – Увенчанные присосками пальцы потянулись к Дане. – Как ты вырос! Последний раз я видел тебя совсем крохой…
Даня попятился.
«Чудище принимает меня за сына Платона Самсонова!» – догадался он.
– Не бойся, – мурлыкал драуг. – Я пришел, чтобы назначить тебя младшим машинистом, мальчик! Мы будем кататься в моем паровозе, ты и я! По путям, проложенным через миры… Пока светит луна!
– Вынужден отказаться, – буркнул Даня.
– В таком случае я заберу тебя силой. Тебя и весь город! Его жители станут кочегарами и будут вечно забрасывать уголь в паровозную топку. Места внутри хватит всем…
– У меня есть встречное предложение, – сказал Даня. Краем глаза он заметил Валика, с перекошенным лицом бегущего к крабо-жабо-муравьеду. – Как насчет того, чтобы получить по тыкве зонтом?
– Зонтом? – переспросил драуг.
Синий зонт, вырванный из стойки на террасе кафе, врезался в затылок чудища. Драуг отлетел в сторону, шипя.
– Так тебе, – осклабился Валик. Контуженный драуг ползал по асфальту в поисках слетевшей фуражки.
– Спасибо, дружище. – Даня обернулся.
Взрослые сражались с паровозом-пиявкой и явно теряли силы.
– Пока светит луна, – повторил Даня слова драуга. – Позволь-ка.
Он взял у Валика тяжелый зонт и рванул к рунному камню. Валун не представлял угрозы, пока был зарыт в землю. Вот оно!
Даня на ходу раскрыл зонт. Гортанно закричал и воткнул в землю пластиковый стержень. Нейлон заслонил камень от лунного света.
И бой завершился.
Засвистев, гигантская пиявка отшатнулась от людей. Дверцы кабины отворились. Крабо-жабо-муравьед зыркнул на Даню с ненавистью. Поправил фуражку и сиганул в темную утробу паровоза. Дверцы захлопнулись. Паровоз уменьшался: до размера коровы… сенбернара… котенка… и вот уже, не больше игрушечного, он промчался, лавируя между ног триумфаторов. Дядя Витя попытался растоптать юркую гадость, но паровоз увернулся и, протиснувшись сквозь прутья ливневки, исчезнул в канализации.
– Луна, – сказал Даня, плюхаясь на бордюр. Мышцы ослабли. – Без подпитки рунным камнем он не протянет долго.
Бабушка и дядя Витя подбежали к Дане:
– Как ты, милый?
– Лучше всех. – Даня устало улыбнулся. – Круто вы ему наваляли, а?
– Есть еще порох в пороховницах, – хмыкнула бабушка, а дядя Витя чмокнул ее в щеку.
– Прости меня, сынок. – Дядя Вова обнял Валика. – Прости, что не верил.
– Прощаю. – Валик тоже крепко обнял отца. – Больше никакого мозгоправа?
– Клянусь.
Валик посмотрел на Даню.
– Все кончено? – спросил он.
– Еще нет, – ответил Даня.
Глава 18
Паровоз-призрак возвращается
Три дня и три ночи они дежурили у камня, накрытого зонтом. Ночью взрослые по очереди сменяли друг друга. Днем все вместе сидели на раскладных и плетеных стульях, попивая газировку и поедая вкусности, приготовленные бабушкой или тетей Полиной. Мама Валика тоже к ним присоединилась, и еще напарник дяди Вити, который признавался, что не может до конца поверить в существование монстров, но готов защищать от них поселок.
Импровизированный блокпост привлек внимание земляков.
«Совсем свихнулись, – говорили одни. – Устроили засаду на призраков!»
«Они хоть что-то делают», – возражали вторые.
А победители крабо-жабо-муравьеда ни с кем не спорили и просто наслаждались холодной газировкой, нежными сырниками и июнем.
Постепенно на площади образовались и другие блокпосты. Люди приносили раскладушки, кресла, покрывала. Запахло барбекю. Кто-то верил в чудище, терроризирующее Балябино. Кто-то любопытствовал, надолго ли у участкового и его команды хватит терпения торчать возле валуна.
– Рано или поздно появится, – говорил Даня. – Ему нужна подзарядка. Он почти на нуле.
Сам Даня думал встревоженно, что по правде не больно-то разбирается в природе рунного камня и драуг мог «зарядиться» лет на сто.
Но на третий день паровоз-призрак вернулся. В обеденный час, у всех на глазах. По толпе прокатился изумленный ропот. Тетя Полина ойкнула, дядя Вова заслонил ее собой и сжал в руках бейсбольную биту.
– Чтоб мне больше не выйти в рейс! – Напарник дяди Вити почесал макушку. – Все, как вы говорите.
– Но это антинаучно! – воскликнул профессор Черныш, роняя надкушенную сливу. – По какому праву вы развели тут антинаучную деятельность?
Паровоз полз по асфальту, рисуя брюхом слизистый след. Он мало чем походил на стоящий у вокзала оригинал. Котел оплыл, тендер слился с кабиной, фара источала слабый бледно-розовый свет, а из морщинистой пасти текла слюна. Он размяк и выглядел жалким и несчастным, но он снова был здоровенным – и Валик с Даней приняли боевые стойки, а дядя Витя и дядя Вова выступили вперед, готовые к сражению.
– Он умирает, – сказала бабушка почти сочувственно.
Паровоз замер посреди площади, окруженный шушукающими балябинцами. Вдруг раздувшийся бок лопнул, как перезрелый арбуз, и из него вывалился человек, вымазанный в слизи и черный от сажи.
– Баба Шура! – узнал Валик.
Пожилая женщина встала на ноги, отплевываясь.
– Это что ж такое? – посетовала она. – Старую женщину заставили уголь в топку кидать! Пенсионная, называется, реформа!
Покрытый сажей бородач вылез из разрушающегося паровоза вслед за бабой Шурой.
– Это сон, – сообщил он толпе зевак. – Просто сон – расходитесь.
– Антинаучная белиберда, – сказал профессор Черныш и пошел прочь, подтягивая штаны. Над ремнем сверкала стразами полоска розовых трусов. – Бардак! Ноги моей больше не будет в этом антинаучном городе!
– Там кто-то еще! – сказала тетя Полина.
– Монстр, монстр! – отпрянула толпа.
Крабо-жабо-муравьед вылез из паровоза на четвереньках. К тому моменту его транспортное средство лишилось последних машинных черт – это был просто дохлый слизняк, тающий под солнечными лучами.
– Гад из моего сна, – сказал бородач. – Во сне нас с бабой Шурой мучил. – И бородач пнул крабо-жабо-муравьеда под зад.
Монстр кувыркнулся, плюхнулся на живот, вяло пополз к рунному камню. Его хоботок подрагивал, глазки слезились, но не успела жалость тронуть доброе сердце Дани, как крабо-жабо-муравьед прорычал:
– Что смотрите? Вы все мои! Всех вас заберу на борт!
Он стал подниматься, и в эту секунду что-то белое метнулось через площадь.
– Гусейн, стой! – воскликнул женский голос из толпы.
Жирный гусь налетел на крабо-жабо-муравьеда и принялся кусать его и топтать, шумно хлопая крыльями. Чудище пискнуло – и замолчало навсегда. Гусейн отпрыгнул, мотая головой. От страшного драуга осталась лужица слизи. Даже одежда и та растаяла.
Даня посмотрел на пиявку, но увидел только горстку быстро испаряющегося киселя, в котором что-то валялось. Он подошел и брезгливо вынул из слизи человечка с желтым флажком – пластмассовую фигурку дежурного по станции.
Приблизившийся Валик положил руку на Данино плечо. Друзья обменялись улыбками.
– Вот теперь конец, – сказал Даня.
Эпилог
Валик позвонил по скайпу в конце июля – Даня как раз втискивал в перегруженную сумку роликовые коньки. Прошел месяц с тех пор, как друзья расстались, пообещав поддерживать связь.
