Новосёлы - Мисько Павел Андреевич (е книги .txt) 📗
Около ямок ничего не лежало – ни кустов, ни деревьев. Наверно, так и не привезут сегодня.
Профессор Дервоед стоял возле своего широченного, ещё без крыши, гаража и смотрел, как мы останавливаемся, вылезаем. Дети мгновенно окружили нас, завопили на разные голоса:
– Собачку покажите!
– Женя, а где Полкан?
– Ой, какой кот облезлый!
– Кошка Мурка, а не кот, – сказала Марина. – У неё скоро будут котята.
– Мы собаку не захотели покупать, – соврал я. – Собак можно хоть сто купить. И в любой день. А таких кошек не найдёшь. Горная кошка… Гадюк умеет ловить.
– В нашем доме гадюки не водятся, – заявила Марина. Она держала Мурку кверху лапами и укачивала, как куклу. Кошка потихоньку выла.
– Это морская кошка, – вмешался Женя-большой. Он как раз вытаскивал из машины авоськи с картошкой и яблоками. – Видели по телевизору морских котиков? Так то котики, а это – кошки. Плавают хорошо, мышей… э-э, не мышей – рыбу хорошо ловят. – Сказал и быстро понёс сетки в дом.
– И летучие кошки бывают! – сказала Марина.
– Малявка, не щебечи! – Вася одной рукой потянул Марину за бант, а другой – кошку за ус. Мурка задёргалась. – Таких кошек не бывает!
– А вот бывают! – топнула Марина ногой. – А кто летучих мышей ловит? Ага?
Все замолчали, и Марина победно осмотрела пацанов: «Во!» Зажала кошку коленками, сорвала с головы бант и начала завязывать ей на шею.
– А у нас, когда мы жили на старой квартире, тоже был морской кот. Нет, речной… Мы на рыбалку с ним ходили… – начал выдумывать Жора. – Привяжешь его к спиннингу, и бултых в реку! А он плывёт назад и рыбу тащит за хвост.
– А почему ты сюда его не привёз? Здесь же Неман рядышком, – сказал Павлуша.
– «Почему, почему»… Потому, что оканчивается на «у»! Он однажды рыбу поймал, а сом подплыл к нему и ка-ак схватит! И рыбу, и кота проглотил.
– Эх, надо было быстрее катушку крутить!
Я почти поверил его выдумке.
– А мы крутили. Килограммов сто был… Ка-ак рванёт леску! А мы с папой кувырк в воду! Еле выбрались…
Дядя Коля загнал машину в гараж, нацепил замок и молча ушёл домой.
Только тогда подошёл к нам профессор Дервоед, посмотрел на Мурку.
– В моём институте есть виварий. Там принимают всяких бродячих кошек, собак. Вы бы их ловили – и туда… Тройная выгода: бродяжки б не разносили заразу по городу – раз. Во-вторых, студенты на них учились бы операции делать… А в-третьих, вам бы деньги, прибыль… На мороженое, хе-хе! Если б организовать отлов в масштабах города…
Марина не дослушала его – повернулась спиной к Ивану Ивановичу и понесла кошку домой.
Мы шли вслед за ней, как королевская свита. Только Павлуша отстал – вынимал из ямы Генку. Его легонько, совсем легонько толкнул Вася, и Генка завалился – кверху ногами. Ревёт!
Около крыльца мы немного постояли, подождали их.
На скамье сидели Васина мама и профессорша.
– Смотрите, кота где-то поймали, – сказала Васина мама и зевнула во весь рот. С тарелки на коленях она брала щепоткой натёртый огурец и лепила себе на лицо. – Так? Так? – спрашивала она у профессорши грубым голосом. К носу поприлипали белые огуречные зёрна.
– Да-да!.. – отозвалась Дервоедова жена. – Вы думаете, почему у меня кожа на лице такая молодая, белая? Потому что всякую овощ не только ем, но и к лицу прикладываю. Подержать так надо час или два. И не сидите сложа руки, а втирайте смесь в кожу, массируйте.
Васина мама «массировала» и жаловалась:
– Если б ещё… какое лекарство… голосу найти. Как в трубу трубишь, самой неприятно.
– Курить бросьте… Я видела, вы курите.
Чужие дети, из других домов, дальше крыльца не пошли. А мы взбежали на четвёртый этаж. Вася поднял палку к нашему звонку и надавил.
Марина притопала на площадку как раз тогда, когда мама открыла дверь.
– Эт-то что… ещё… такое?! – вытянулось мамино лицо. – Брось!!! Сейчас же брось! – схватила кошку за ухо, попыталась выдернуть из Марининых рук.
Кошка вякнула, а Марина пронзительно заверещала:
– И-и-и-и-и-и-и! Мне купи-и-и-или-и-и-и-и!!!
– Горную!
– Летучую!
– Морскую! – закричали Вася, Серёжа, Жора.
– В ванну пустим, пусть поплавает… – сказал я тихо.
На шум вышел папа.
– Вас самих надо в ванну вместе с ней.
– Заразу принесли! Инфекцию! Блох набрались! О боже, я не перенесу этого! – Мама сцепила руки на груди.
Только бабушка не вышла к нам. Наверно, дома нет.
Папа выделил из группы меня и Марину, загрёб рукой в прихожую. Компанию в квартиру не пустил.
– Жека, расскажешь, как кошка будет плавать! – крикнул Вася.
Бух! – дверь захлопнулась перед его носом.
– Так это такой щенок? – Папа посмотрел на меня долгим, пронизывающим взглядом.
Я опустил голову.
– Помыть её надо, протравить… – сказала мама, тяжело вздохнув.
– А что у нас есть? – спросил папа.
Мама пошла на кухню, где висела аптечка.
– Скипидар есть, нафталин, горчица в порошке… – показала она бутылочку и пакеты.
– А карболки, керосина нет?
– И без того вонь будет на всю квартиру. Хорошо, что хоть не тигра надо купать. – Мама пошла в ванную.
– Не подействует горчица на блох, – сказал папа. – Да они уже все на Марине, наверное.
Мама налила в тазик тёплой воды. Не жалея насыпала горчицы и нафталина, а скипидар вылила весь до капли, размешала.
– Давайте сюда своего Полкана, – сказала она с издёвкой.
Марина хотела сама опустить кошку в воду, а Мурка – верть! И когтями за руки!
– А-а-а!!! – завопила Марина, стряхивая с себя кошку.
Папа подскочил, стал отцеплять кошку от Марины по коготку, по лапке. Марина трясла головой и кончалась от крика. Оторвал папа кошку, зажал её под мышкой.
Мама уже успела принести из кухни йод.
– Держите её!
Папа держал кошку, поэтому за Марину вцепился руками и ногами я. И подбородком хотел придавить сверху, чтоб не подпрыгивала. А Марина трах мне головой под челюсть!
– А-а-а! – закричал и я. Сразу набежало полный рот крови: чуть язык не откусил!
Прижгла мама Марине царапины, хотела и мне в рот йоду налить. Но я не дался.
– Бросай быстрее эту гадость в тазик! – сказала мама.
Папа сделал хитрее: зажал передние лапки кошки в левой руке, а задние – в правой. И – плюх Мурку с головой в жёлтую бурду! И – плюх второй раз! И-и-и…
Третий раз не успел. «Вя-а-ау!» – задёргалась у него в руках кошка и цап зубами за палец!
– По носу ей! Щелчка! – запрыгал папа около тазика.
Я щёлк, щёлк Мурку по носу. А она только: «У-умр!» – и жрёт папу, не перестаёт.
– Водой её! Душем!.. – Папа выставил руки с кошкой над ванной.
И тут как сыпанёт сверху на них кипяток, как заклубится пар!
– Ой, не за ту повернула! – испугалась мама.
– У тебя всегда не то! – кричит на маму папа, а мокрые волосы залепили ему лицо, глаза.
– А-а, пропади ты пропадом! – шваркнул он Мурку в ванну, схватился за укушенное место и побежал.
Кошка выскользнула из ванны и – за ним.
– Иван, здесь йод, ты куда? – мама кричит. – Ой, спасайся, она, наверно, взбесилась!
Мы выбежали вслед за кошкой в прихожую, оттуда – в общую комнату, потом в кабинет-спальню, опять назад. Кошка ни на кого не бросалась, бегала кругами по комнате, вертелась волчком, хватая зубами за свой коротенький хвост, кувыркалась через голову: «Мя-ау!» И ещё через голову, и ещё! И снова волчком, а с неё брызги во все стороны, комки горчичного теста!
Трах с разбегу в зеркальный шкаф! Думала, окно! Подхватилась – и на диван, с дивана – на стол, со стола – на портьеру окна, по ней на самую верхушку, на деревянную рейку. «У-у-уай! Умр-р-ру-у!!!» – визжит диким голосом.
Мы потрясли портьеру, чтоб согнать оттуда. Подошёл папа, дёрнул сильнее.
Рейка-карниз рухнула на пол. Взметнулось облачко пыли, из стены вырвались вместе с карнизом шпунты, куски штукатурки.
