Ледовые приключения Плавали-Знаем - Коржиков Виталий Титович (электронная книга .txt) 📗
— Запить бы это теперь нарзанчиком. И Васька готов был погнать упряжку в единственный на Камбале ларёк, но Плавали-Знаем развёл руками:
— Зимовка…
— Так чем же вы занимаетесь? — спросил Репортажик, подходя к нарисованному огню.
— Носимся на собачках, — выпалил Васька.
— Собираемся у камина, — сказал Уточка.
— Переносим вертолётами коров, — сказал Плавали-Знаем.
— Коз! — поправил Васька.
— Можно и коров, — сказал Репортажик, который любил сделать из большой мухи маленького, но слона.
— Мёрзнем, как Амундсен, — вздохнул Супчик.
— Ну, у Амундсена всё промерзало насквозь, — сказал Репортажик и заключил: — А у вас хорошо! Хорошо! Но маловато размаха!
— Маловато? А что сделали бы вы? — с усмешкой спросил Плавали-Знаем.
— Я? — Репортажик на секунду задумался и решительно сверкнул глазами: — Ну хотя бы межконтинентальный шахматный радиоматч:
«Светлячок» — «Антарктида».
— А что? — согласился Плавали-Знаем. В этом действительно был размах. — Но нет шахматной доски, нет шахмат.
— Доски?! — спросил Репортажик. — А это что? — И, распахнув иллюминатор, он показал на раскинувшееся за бортом ледяное поле.
— А фигуры?
— Из льда! — воскликнул Репортажик, удивляясь, как у людей не хватает фантазии. — Из льда!
— Гениально! — сказал Уточка и тут же доказал, что фантазии у него хоть отбавляй: — Нужно только, чтобы и фигуры были достойны зимовки. На месте короля не просто король или какой-нибудь Посейдон, а…
Репортажик вопросительно посмотрел на курсанта.
— А, скажем, главный герой зимовки!
— Оригинально! Стоит подумать. Стоит поискать!
— Нашёл! — сказал Уточка, посмотрев на покрасневшего Плавали-Знаем. — Нашёл! — И бросился по трапу вниз выполнять замысел.
— Может быть отличный снимок! — крикнул вслед ему Репортажик.
А Плавали-Знаем вздохнул:
— Да, есть ещё настоящие люди. А есть чудаки. Вбили себе в голову, что могут вырваться из «ледового плена». Начитались фантастических проектов! Так вот теперь сидят и учат «Навигацию».
— Учат? Сейчас? — мгновенно откликнулся Репортажик.
— Именно, — усмехнулся Плавали-Знаем.
— Так что же вы не сказали сразу! «Учёба на зимовке» — прекрасный кадр!
И, подобрав аппаратуру, Репортажик побежал в кубрик, где сидели над «Навигацией» курсант Барьерчик и начальник училища.
ХОРОШО! ХОРОШО!
Плавали-Знаем смотрел ему вслед и вспоминал, что же он хотел сделать из подсказанного размашистым корреспондентом.
Из открытой двери, будто скрываясь от холода, в коридор влетела стайка снежинок, и капитан щёлкнул пальцами: «А! Вспомнил! У Амундсена в каюте всё промерзло насквозь! А разве мы хуже?» И, распахнув один за другим все иллюминаторы в столовой, он высунул нос наружу. За бортом разгорался такой мороз, что ошалелые бобики, сбившись в кучу, прятались под большого чёрного водолаза.
«Хорошо берёт!» — подумал Плавали-Знаем. И увидел картину, от которой за ворот так и плеснуло теплом: внизу курсант Уточка вырубал из льдины фигуру, ещё незнакомую ни одному гроссмейстеру в мире.
Под ударами кирки появлялись его, Плавали-Знаем, лоб, нос, подбородок, выставленная вперёд, как у покорителя полюса, нога…
Плавали-Знаем разволновался, прошёлся по столовой. Стены вокруг обрастали мерцающими иглами инея. Всё становилось хрустальным. Шерсть на его воротнике поднималась дыбом.
«Хорошо!» Он представил собственный газетный портрет (в заиндевелой шубе!) и, даже показалось, услышал стук морзянки: «Межконтинентальный радиоматч! „Светлячок“ — „Антарктида“».
Стук был в самом деле, но несколько иной. Курсант Упорный, уловив какой-то звук, схватился за наушники, придержал ключ, который от мороза выстукивал SOS, SOS, SOS, и стал записывать прорывающиеся издали сигналы.
Временами они глохли и падали льдинками вниз, но, казалось, сидевший под столом вездесущий чёрный кот, как фокусник, подбрасывал их лапами вверх и подмигивал: на место, на место. Из букв складывался такой текст, что даже Упорному не сиделось в кресле!
А Плавали-Знаем слышал только звуки будущей славы. Он смотрел на обросшую инеем столовую, где, как в глубине пещеры, пылал костёр Уточки. Капитан протянул к нему руки, но от костра дохнуло холодом.
«Вот это зимовка», — подмигнул сам себе Плавали-Знаем и подумал вслух:
— Интересно, долго ли собирается корреспондент снимать моих учеников?
Он вдруг выбил на весь «Светлячок» чечётку и направился в кубрик за Репортажиком.
ИЗУМЛЕНИЕ КОРРЕСПОНДЕНТА РЕПОРТАЖИКА
Курсант Барьерчик хлопнул об стол учебником, который перечитал сто раз ещё в училище! Нашли кого заставить учить «Навигацию»! Пятёрочника, сдававшего экзамены досрочно! И кто усадил? Утёнок, которому он сам на каждом экзамене писал десятки шпаргалок.
— На каждом экзамене по десятку! — горько усмехнулся Барьерчик.
— Ну, вы, конечно, преувеличиваете, — мягко произнёс начальник: он любил мир между своими учениками, но возмущение курсанта ему пришлось по душе. Это уже проявляется характер!
— Преувеличиваю? Да у него и сейчас из карманов торчат шпаргалки. Как вермишель! А меня заставляют учить «Навигацию»!
— Ну, повторить никогда не вредно, — сказал с улыбкой начальник.
— Не вредно! Ну ладно — меня! Так ведь и вы влетели сюда учить «Навигацию»! А Уточка выслуживается, — сказал Барьерчик. — И перед кем? — Он насмешливо вскинул голову, выпучил глаза и повёл руками по воздуху, будто поливал из шланга мачты. — Великий мореплаватель! А мы с вами — мы ему помогали.
— В чём? — спросил начальник.
— Ловить тузиков, — сказал Барьерчик с презрением.
Начальник промолчал. Тузиков он не ловил. Но как композитор — что и говорить! — мог подсказать курсантам кое-что толковое. Своей музыкой!
— Стыд! — произнёс Барьерчик. — Шуточки! В это время открылась дверь и в кубрик вкатился с фотоаппаратом в руках Репортажик. Над ним сверкнула вспышка и щёлкнул объектив.
— Отлично! — крикнул корреспондент, сразу взявшись за дело. — Прижмите учебник к груди. Вот так.
— Учебник? — с усмешкой спросил курсант. — И покрепче?
— Покрепче, покрепче! — появляясь в кубрике, благодушно пророкотал Плавали-Знаем. — Поучите и когда-нибудь ещё напишете воспоминания…
— О том, как мы торчали во льду, когда была возможность вырваться из ледового плена? — спросил Барьерчик.
— А что, разве такая возможность есть? — Репортажику сразу представился заголовок в полгазеты — «Из ледового плена».
— Ещё какая возможность! — сказал Барьерчик и выложил корреспонденту свою идею.
— Чепуха! Непробиваемый лёд! — сказал капитан.
Но Репортажик ухватился за необычность идеи. Линза в кастрюле! И какая возможность прекрасного окончания эпопеи!
— Чудесно! — крикнул он. — Если получится, это может быть даже очень здорово!
— Здорово? Чудесно? — спросил Плавали-Знаем.
— Конечно, — сказал Репортажик. — Я видел тонкий лёд своими глазами.
— Так-так, — сказал капитан. — Так-так. Тогда загляните в учебник, пожалуйста, и вы. Поучите для сведения! — И вышел, захлопнув перед изумлённым Репортажиком дверь так, что зацепил его по носу.
МЫ ЕЩЁ ПОСМОТРИМ!
Но и на самого Плавали-Знаем неожиданно обрушился удар.
Споткнувшись на трапе, в него буквально врезался вылетевший из рубки курсант Упорный. Но это был первый удар, за которым обрушился второй.
— Радиограмма! — крикнул радист. И, схватив крупно исписанный бланк, Плавали-Знаем стал читать: «КАПИТАНУ ПАРОХОДА „ДАЁШЬ!“. КАПИТАНУ ПАРОХОДА „СВЕТЛЯЧОК“. ПРИКАЗЫВАЮ КОМАНДЕ ПАРОХОДА „ДАЁШЬ!“ СЛЕДОВАТЬ НА ВЫРУЧКУ „СВЕТЛЯЧКА“ ИЗ ЛЕДОВОГО ПЛЕНА. РУКОВОДИТЕЛЕМ ЭКСПЕДИЦИИ НАЗНАЧАЮ КАПИТАНА МОРЯКОВА».
Плавали-Знаем вспыхнул, как ракета.
