Чужаки - Вафин Владимир Александрович (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
«В лес беги, в лес!» — промелькнула в голове мысль. Он бросился бежать, но, оглянувшись, замер от неожиданности: машину несло к утесу.
— Тормоза! — кричал Кит, пытаясь вывернуть руль. — Он привод перебил, сука!
Но было уже слишком поздно. Машина подползла к краю утеса и, ломая кусты, рухнула вниз. Дикий крик пронесся по лесу, и через минуту все стихло.
Подбежав к краю обрыва, Санька заметил угол багажника, медленно уходившего в темную тину Через мгновение все было кончено...
— Вот и все, — вздохнув, произнес Санька. К нему подошел конь и уткнулся мордой в плечо.
Санька запрыгнул в седло и поскакал к дому деда. Он нашел его на кровати окровавленного. Санька склонился над ним, но дед, оттолкнув его рукой, прошептал:
— Беги к Аленушке, как бы беда не случилась. Плыви, Санек!
Санька бросился к берегу, но лодки там уже не было. Он вспомнил парня на крыльце и от полоснувшей его тревоги по телу пробежала дрожь. Бросившись к коню, он прокричал:
— Выручай, Капитан!
Конь вошел в воду и поплыл. Санька, ухватившись за гриву, плыл рядом. Мыслями он был уже на острове и ему казалось, что время тянется бесконечно долго. Наконец, они выплыли на берег, где на волнах одиноко покачивалась лодка. У домика Санька на ходу спрыгнул с коня. Аленки нигде не было, а на полу валялись перевернутые стулья и разбросанные вещи. Прямо у порога лежала разбитая гитара... Его сердце сжалось от боли и от страшного предчувствия.
Охваченный огнем ненависти и мести, Санька вскочил в седло и погнал коня. Он рыскал по лесу, как безумный, стиснув зубы и тяжело дыша. Вдруг до него донесся крик Аленки. Санька резко повернул коня и поскакал на ее зов.
Он увидел их на краю утеса. Левой рукой Марсель заламывал руки Аленки, а правой задирал ее платье, прижимая ее к земле. Услышав топот коня, он вскочил, но Санька уже бросился на него, как коршун, и сбил его с ног.
Завязалась борьба. В один миг они вскочили на ноги и встали друг против друга.
— Ну, все, сосунок, жить тебе три минуты, допрыгался, — зло усмехнулся Марсель. — У тебя здоровье есть? Сейчас его у тебя не будет.
— Что, на «мокруху» пойдешь? Тебе же тогда не жить, — спокойно ответил Санька.
— А я приговорен хозяином и ментами, мне сейчас все по фиг! Я вне закона.
— Посмотрим, ты вначале возьми меня! — с вызовом бросил Санька.
Марсель зло сплюнул и, приседая, внезапно сильно ударил его кулаком в живот. Саньку отбросило в сторону, и в это время он получил еще один удар. В голове зашумело, перед глазами поплыли круги.
— Это для начала, недоносок, — прохрипел Марсель.
Санька встряхнул головой и, заметив движение ноги Марселя, ушел вправо. Нога задела его по плечу. Санька, выпрямляясь, врезал Марселю по челюсти, вложив в удар всю накопившуюся злобу. Тот тяжело рухнул на траву, но тут же вскочил и встал перед Санькой. Ухмыльнувшись, он проговорил:
— Не хило! Придется повозиться с тобой, сукин кот, — и резким движением выбросил вперед руку. Санька увидел, как блеснуло лезвие ножа-кнопки и заметил направленный удар снизу. Он успел увернуться, но в тот же миг Марсель ударил его ногой по шее. Упав на колени, Санька почувствовал, как рука Марселя захлестнула ему горло и лезвие уперлось в шею.
Аленка, схватив Марселя за волосы, стала оттаскивать его от Саньки. Тот откинул ее ударом локтя. Воспользовавшись моментом, Санька ухватил Марселя за руку, перебросил его через себя и вскочил на ноги. Марсель попытался встать, но железные тиски клыков Мухтара, неожиданно появившегося из леса, сомкнулись у него на горле. Марсель захрипел и стал наносить собаке удары ножом. Почувствовав ослабевшую хватку пса, он отбросил его и схватился за разорванное горло. Сквозь его зажатые пальцы хлестала кровь. Ничего не видя и пошатываясь, он с диким криком двинулся к краю утеса. Нога его подвернулась на камне, и он нелепо вскинув руки, с пронзительным криком рухнул вниз. Санька, обессиленный, взглянул на распластавшееся на камнях бездыханное тело Марселя и пошел прочь.
К нему подбежала Аленка и, сотрясаясь от рыданий, уткнулась ему в плечо лицом.
— Все, Аленький, успокойся, все нормально, — он прижался лбом к ее лицу. — Мы живы, слышишь, мы вместе!
Санька обнял ее и они подошли к Мухтару. Он тяжело дышал, из ран на его теле, разливаясь по траве, текла кровь.
— Мухтар, милый ты мой песик, держись, — нежно произнес Санька, наклоняясь к нему.
Подсадив Аленку на коня и положив поперек него собаку, он повел Капитана под уздцы.
Потрясенные случившимся, они дошли до домика, войти в который уже не смогли. После того, как в нем случилась беда, он стал им чужим.
Санька подошел к одиноко качавшейся на волнах лодке и положил в нее Мухтара. Затем помог сесть Аленке и, взявшись за весла, стал грести к берегу. Капитан плыл рядом. Аленка, ухватившись за борт лодки, с грустью оглянулась на остров и заплакала. Она прощалась с местом, где они прожили самые радостные дни своей юной жизни. Вернутся ли они когда-нибудь сюда, где они обрели любовь и покой? Встретит ли их еще у водопада выросший Санал? Этого она не знала и мысленно прощалась с островом любви и радости. У нее перед глазами мелькали картины их счастливой жизни...
Они подошли к дому, где их встретил дед Данила. Санька нес на руках Мухтара. Положив собаку на лавку, Санька уткнулся деду в плечо и тихо произнес:
— Прости, деда, Мухтар вот... и Капитана чуть не загнал.
— Где эти? — дрогнувшим голосом спросил дед.
Санька понял его с полуслова.
— Двое в Зубатовом болоте с машиной, а тот с Настиного утеса сорвался, ему Мухтар горло порвал. Если бы не он, то мне бы все... Откуда он только взялся? — вздохнув, произнес Санька.
— Он, гулена, где-то в лесу шастал, но, видимо, беду почуяв, вернулся. Тут я ему и сказал: «Мухтар, хороший пес, беги, беги к Саньке! Там чужой!» Так он клыки обнажил и в стойку. И как рванет в дверь — и поплыл к вам на остров, — дед посмотрел на пса и тяжело вздохнул. — Главное, вы живы, Санек, а на Мухтаре эти раны быстро затянутся. Он живучий.
Аленка склонилась над собакой. Дед подошел к шкафчику и, достав маленькую бутылочку, обработал псу раны.
— Аленушка, неси бинты. Санька, там гриб индийский, процеди быстренько.
Они смазали белой жидкостью раны, и дед бережно перевязал Мухтара.
— Сань, тебя тоже надо перевязать, — сказала Аленка.
— Да ну, и так пройдет, — отмахнулся Санька.
Дед бросил взгляд на его окровавленные джинсы и властно скомандовал:
— Скидывай штаны! И без разговора!
Рана на Санькином бедре сильно опухла, и дед густо смазал ее грибом.
— Ален, перетяни, да потуже.
Аленка перевязала Санькино бедро, смахивая набежавшие на глаза слезы. Потом присела на кровать и, закрыв лицо руками, заплакала.
— Это все из-за меня, — проговорила она, всхлипывая, — в несчастье я родилась и приношу несчастье.
— Ален, ты что? — стал успокаивать ее Санька.
— Аленушка, — погладив ее по голове, сказал дед, — выслушай старика. Не мы, а они пришли к нам со злом и смертью и нашли ее здесь. И хватит об этом. Пусть это останется тайной Кролай-Куля — озера этого. А вы молодые, вам жить надо.
Он взял Аленку за руки и, заглядывая ей в глаза, ласково произнес:
— Аленушка, я как тебя увидел, ты мне сразу женушку мою, Валю, напомнила. Она правнука так и не дождалась, а я хочу его увидеть. Слышишь, Аленушка, нельзя нити рваться.
Он обнял их обоих:
— Родные вы мои...
Вечером, когда Аленка уснула, Санька с дедом присели на завалинку.
— Уходить тебе надо, Санька. Они могут вернуться.
— Могут, деда, только Марсель мне сказал, что с хозяином порвал, тот его приговорил. Но, наверное, ты прав, надо уходить. Прости нас, деда, за все. Жил ты спокойно, а тут...
— Хватит, Санька. Ты запомни, только покойник «живет» спокойно, а за жизнь надо бороться. Хорошо, если рядом есть человек, который тебя поддерживает. Как твоя Аленушка. Ты ее береги: она твоя, как это говорится, половинка. Потеряешь ее, век маяться будешь. Ведь, Санек, людей-то добрых на свете много, да только многие доброту эту в глубинке держат, не выставляют ее напоказ. Это только мразь прикидывается доброй, а добрый, он тебя выслушает и, если поймет, то поможет. Ты вот давеча про милиционера говорил, так вот, чует моя стариковская душа — добрый он. Ты найди его, и он тебе поможет.
