Генерал-лейтенант Самойлов возвращается в детство - Давыдычев Лев Иванович (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗
— Я вчера, Иллариоша, своего обормота остриг наголо, велел сегодня ему из дому не выходить. У меня важное совещание, и быть у гаража я никак не смогу. Но раз там не будет моего гологолового шефчика, никаких похищений не состоится. А завтра я этого Робика-Пробика отправляю в подшефный совхоз возить навоз! Неплохое начало трудовой деятельности, я полагаю. А вечером мы с тобой созвонимся… Алло?.. Алло? — с тяжелым сердцем Илларион Венедиктович слушал в трубке сердитые гудочки отбоя и не сразу положил её на место.
«Этакого-то красавца остриг наголо! — внезапно развеселился Илларион Венедиктович. — Узнаю Гордеюшку! Терпел, терпел, да и не утерпел!.. А я к гаражу обязан пойти. Обещал Вовику. Лапа слов на ветер не бросает!»
Потом звонил Иван, наАЛЛОкался вдоволь… Пожалуй, да не пожалуй, а обязательно, надо сегодня же поставить его в известность о чудесном превращении. А то он там с мышами и морскими свинками возится, а тут… Лапа может стать открытием мирового значения… Подожди, подожди… Нет, не Ивану следует об этом рассказать в первую очередь, а Гордеюшке! Он ведь предсказывает, что врагам нашим не зверюшки-игрушки нужны, а скорей всего то, что случилось с генерал-лейтенантом в отставке Самойловым!.. Но если открыться, то ведь ради чего он мечтал вернуться в детство, то и не получится! Его просто возьмут под научное наблюдение, и будет он в принципе чем-то вроде мыши или морской свинки… Юмор, конечно, здесь не к месту, тем более, что Гордеюшка вполне может быть прав в своих подозрениях насчёт импортного сына Ивана — Сержа там или Серёженьки… Но ведь редчайший биолого-психолого-педагогический эксперимент в основном-то удался!.. А если это изобретение попадёт в руки врагов? Если за ним, как полагает Гордеюшка, могут уже охотиться иностранные разведки? Может, они своими подлыми умами сразу увидели в опытах со зверюшками-игрушками именно то, что случилось с Илларионом Венедиктовичем? Надо, надо сообщить Гордеюшке…
Вот тут-то ему впервые пришла в голову мысль о том, а стоило ли в приципе мечтать о возвращении в детство. Неужели его можно повторить? Впервые он усомнился в подлинной ценности своего биолого-психолого-педагогического эксперимента, хотя всё пока шло замечательно.
Необычайная грусть вдруг охватила Иллариона Венедиктовича. Ему почудилось, что в нём борются два человека — мальчик и старик, попеременно одерживая верх.
Илларион Венедиктович опять подошёл к зеркалу, опять долго разглядывал в нём Лапу и говорил ему:
— Держись, друг. Раз заварил кашу, хотя в некоторой степени и случайно, изволь её честно расхлебывать. Захотел помочь обормотикам стать настоящими людьми? Помогай! Но кто их, так рано испортившихся, поймёт? Может быть, постепенно по всем законам развития общества и природы или сама по себе вывелась новая порода детей — не воспитуемых никакими доселе известными способами? Иначе ведь ничем не объяснишь, почему их, обормотиков и обормоточек, развелось так много. Хорошо ещё, что появился «Чадомер»! Он поможет хотя бы предупреждать родителей, ЧТО может вырасти из их любимых чадиков! Нет, нет, Лапа! — воскликнул Илларион Венедиктович своему отображению в зеркале. — Мы ещё ответим этой Смерти-фашистке! Она ещё попрыгает у нас от бессильной злобы! Во всех войнах мы побеждали, победим и впредь.
И всё-таки через некоторое время радостное возбуждение покинуло его. Впервые Илларион Венедиктович был в наиполнейшем одиночестве. Даже поговорить по телефону ему было нельзя. А телефон как назло трезвонил и трезвонил…
Время до открытия «Детского мира» не тянулось, а ползло всё медленнее и медленнее.
Опять вернувшись к зеркалу, Илларион Венедиктович сказал Лапе:
— Мы обязательно пойдем к гаражу. Меня просто тянет туда! Любопытно, знаешь ли, и в драке поучаствовать, если в этом будет необходимость, если она действительно неминуема. Интересно на остриженного Робика Посмотреть, и как к этому факту банда отнесётся, интересно увидеть… Ну, Лапа, марш в «Детский мир» и веди себя, пожалуйста, по-детски. Тогда мы быстренько…
Зажав деньги в одном кулаке, а ключ от квартиры в другом, он отправился в магазин, по дороге размышляя о том, что ему и как сказать продавцам, если они спросят, почему он явился в одних трусиках и босиком. Разве дома нет больше никакой одежды и обуви? А почему об этом вовремя не позаботились родители?
Всё оказалось гораздо сложнее, чем он предполагал. Поднявшись на второй этаж в отдел одежды, Илларион Венедиктович вежливо обратился к молоденькой продавщице:
— Милая девушка, будьте настолько любезны…
От удивления и возмущения глаза у милой девушки стали абсолютно сверхкруглыми, а Лапа невозмутимо и с легкой иронией продолжал:
— Такой вот, представьте себе, со мной приключился казус. Остался, так сказать, извините, в нижнем белье! — И для поддержания собственной храбрости, которой ему сейчас явно не хватало, он громко рассмеялся. — Мне необходимо приодеться. Надеюсь на вашу, милая девушка, скорую, как говорится, помощь. Я со своей стороны…
— Да какая я тебе милая девушка, хулиганишка ты этакий?! — В гневе продавщица подняла руку словно для удара, но тут же опустила её, а рядом уже оказались и другие любопытствующие и негодующие, судя по их лицам, милые девушки. — Кто научил тебя так со взрослыми разговаривать?
— А деньги-то у тебя есть? — спросила другая продавщица. — И кто тебе их дал, милый мальчик?
Илларион Венедиктович мысленно обругал себя всеми подходящими для данной ситуации словами (отнюдь не детскими!), а вслух проговорил как можно вежливее (как выражаются, по его мнению, воспитанные мальчики):
— Деньги, естественно, у меня есть. Вот. И покорнейше прошу извинить меня. Я вовсе не намеревался обидеть вас обращением, которое против моей воли прозвучало фамильярно или даже фривольно. Просто я часто слышал, что именно так обращаются к продавщицам взрослые дяденьки, а вам должно быть известно, что каждый ребенок старается выглядеть старше своих лет, ещё раз прошу прощения.
— Пойдем-ка в комнату милиции, — строго предложила продавщица, — там во всём разберутся.
— Извольте, я к вашим услугам, — уныло согласился Илларион Венедиктович, суматошно раздумывая над тем, как ему выкрутиться из этой истории. — Только зачем? Что в моей просьбе предосудительного! Мне, ребёнку, нужно одеться в магазине под названием «Детский мир», у меня есть деньги. То есть я полноправный покупатель, а вы… Понимаете, — с отчаянием продолжал, он, вспомнив, что в двенадцать ему нужно быть у гаража, — наши все уехали на дачу, закрыли все шкафы и шифоньеры…
— А деньги, деньги у тебя откуда?
— Мне их дал дедушка. Я рано утром сбегал к нему. Прошу вас, обслужите меня, пожалуйста!
Продавщицы о чём-то пошушукались между собой, бросая на Иллариона Венедиктовича подозрительные и даже возмущенные взгляды, и милая девушка твёрдо произнесла:
— Всё-таки пройдем в комнату милиции. Мы тебе не верим.
— Жаль, — серьёзно испугался Илларион Венедиктович. — Но я готов подчиниться вам. Только сначала попрошу предоставить мне возможность сделать запись в книге жалоб, что вы отказались обслужить меня без всяких объективных причин.
Тут уж все милые девушки не округлили, а выпучили от изумления глаза, а Илларион Венедиктович продолжал с достоинством:
— Не проще ли помочь мне сделать необходимые покупки, а милиционера отправить со мной на квартиру? Вот ключ. Здесь не так далеко. Вы понимаете, что у меня уже ноги оледенели?
И через некоторое время он был одет, милая девушка сходила с ним в обувной отдел, там он купил кеды и сказал ей:
— Сердечное вам спасибо. Вы даже и не предполагаете, какой важности услугу вы мне оказали. Извините, что доставил вам столько беспокойств. Всего вам самого наилучшего… тётенька!
Но прежде чем посмотреть, уважаемые читатели, что случилось на сборище банды у гаража, нам придётся заглянуть в квартиру Гордея Васильевича.
Сам он и родители Робика ушли на работу, а он получил от деда сверхнаистрожайший приказ сидеть дома и ждать телефонного звонка.
