Калле Блумквист-сыщик - Линдгрен Астрид (читать полную версию книги .txt) 📗
— Нон-е нон-а-дод-о! — прошипел он.
— Вы что, не слышите? — сказал братец Клас. — У кого из вас бумага?
— Здесь у нас ее нет, — ответил Калле.
Андерс, конечно, предпочитал отдать этому типу бумагу: может, он их тогда отпустит. Но он понимал, что Калле лучше его знает, как обращаться с уголовными личностями. И Андерс промолчал.
Ответ Калле взбесил убийцу.
— Где она? — крикнул он, — Доставайте ее, живо, живо!
Калле лихорадочно соображал. Если он скажет, что бумага в полицейском участке, или дома у Евы-Лотты, или далеко в Прериях, все будет кончено. Они могут чувствовать себя в безопасности лишь до тех пор, пока этот человек не потерял надежду вскоре получить бумагу.
— Мы ее спрятали наверху, — сказал он, помедлив.
Братец Клас дрожал всем телом. Он вытащил из кармана пистолет; Ева-Лотта зажмурилась.
— Живей, живей! — кричал преступник. — Может, эта штука вас подгонит.
И он погнал их прочь из гостиной, где сестрица Лилиан собиралась вечером давать бал.
— И-дод-и-тот-е мом-е-дод-лол-е-нон-нон-ей, — тихо пробормотал Калле.Сос-кок-о-рор-о поп-рор-и-дод-е-тот поп-о-лол-и-цоц-ия.
Андерс и Ева-Лотта, пораженные, взглянули на него. Каким это образом полиция может скоро прийти? Уж не хочет ли Калле сказать, что умеет передавать мысли на расстояние? Так или иначе они послушно пошли медленнее. Они тащились еле-еле и спотыкались на всех порогах; Андерс даже поскользнулся и слетел с лестницы — как когда-то, тысячу лет назад, когда они воевали с Алыми.
Братец Клас бесился. Его так и подмывало разделаться с этими паршивцами. Но сначала надо получить вексель. О, как он ненавидел этих детей! Можно подумать, что они и сами не знают, в каком углу спрятали бумагу.
А Белые розы медленно бродили из комнаты в комнату и озабоченно повторяли:
— Нет, не здесь!
Легче было бы гнать впереди себя одичавшее стадо коров. Проклятые щенки то и дело останавливались, кто высморкаться, кто почесаться, кто поплакать — то есть в основном плакала, конечно, девчонка.
Наконец они пришли в маленькую комнатку с ободранными обоями XVIII века. Ева-Лотта опять всхлипнула, вспомнив, как однажды их здесь заперли с Калле — давно-давно, когда они были еще молоды и счастливы…
Калле с недоумевающим видом осматривал стены.
— Нет, как будто и не здесь! — сказал он.
— По-моему, тоже не здесь, — подтвердил Андерс.
Но это была последняя комната на верхнем этаже! Братец Клас издал дикий вопль.
— Провести меня вздумали! Думаете, я не понимаю! Вот что — сию же минуту давайте сюда бумагу. А если забыли, где она, пеняйте на себя. Не отдадите бумагу — через пять секунд застрелю всех троих.
Он стал спиной к окну и прицелился. Калле понял, что преступник не шутит и тактика оттяжек больше не годится. Он кивнул Андерсу.
Андерс отошел к стене, где обои свисали клочьями, вынул руку из кармана и сунул ее за обои. Когда он вытащил руку, в ней была бумага.
— Вот она, — сказал он.
— Прекрасно, — произнес братец Клас. — Стойте там, где стойте, а ты протянешь руку и дашь мне бумагу.
— Поп-а-дод-а-йой-тот-е нон-а поп-о-лол, кок-о-гогдод-а я чоч-и-хох-нон-у, — тихо сказал Калле.
Андерс и Ева-Лотта потрогали себя за мочку уха в знак того, что поняли.
Братец Клас слышал, что один из ребят несет какуюто ужасную тарабарщину, но ему было все равно. Теперь осталось уже немного: как только он получит бумагу, все будет кончено!
Убийца протянул руку и взял листок. Пистолет он держал все время наготове. Пальцы дрожали, когда он пытался одной рукой развернуть скомканный вексель.
Вексель? Разве это вексель? «Копайте здесь» — такие надписи на векселях обычно не делают. Мгновение он стоял, ничего не понимая, и в этот момент Калле громко чихнул.
Друзья разом бросились на пол. Калле и Андерс нырнули вперед и схватили братца Класа за ноги. Он закричал и беспомощно хлопнулся на пол. Падая, преступник уронил пистолет, и Калле успел схватить его, опередив братца Класа на какую-то ничтожную долю секунды. Дада, знаменитый сыщик Блюмквист разоружил убийцу! Он ведь часто это делал, и всегда удивительно легко и изящно. Потом обращал оружие против преступника и говорил: «Поосторожнее на поворотах, приятель!»
Наверное, он и сейчас так сделал? Ничуть не бывало. В панике Калле схватил эту ужасную черную штуку и выбросил ее в окно, так что стекло разлетелось вдребезги. Вот что он сделал! А для знаменитого сыщика это не очень-то продуманный поступок. Как раз сейчас было бы совсем неплохо иметь пистолет. Но, по правде говоря, знаменитый сыщик Блюмквист до смерти боялся всего, что стреляло, за исключением своей собственной рогатки. И вообще-то он поступил правильно. Пистолет в руках дрожащего мальчишки вряд ли был бы серьезным оружием против озверевшего бандита. Они бы очень скоро опять обменялись ролями. И поэтому самым лучшим было выбросить пистолет, чтобы никто из них не мог его достать.
Взбешенный братец Клас вскочил и в замешательстве кинулся к окну, чтобы посмотреть, куда упал его пистолет. Это был роковой промах с его стороны, и трое рыцарей Белой розы не преминули им воспользоваться. Они кинулись опрометью к двери, единственной двери во всем доме, которая по-настоящему запиралась, — это они знали по собственному горькому опыту!
Братец Клас метнулся за ними, но друзья успели раньше. Они захлопнули дверь и прижали ее ногами, чтобы Калле мог повернуть ключ. Из комнаты доносился рев, дверь сотрясалась от ударов. Заперев, Калле вынул ключ — на случай, если братец Клас тоже знает, как открывать двери, запертые снаружи.
Друзья стремглав бросились вниз по красивой лестнице XVIII века, все еще задыхаясь от страха и дрожа всем телом. Все трое одновременно протиснулись через входную дверь и помчались дальше без оглядки. Вдруг Калле спохватился и, чуть не плача, сказал:
— Надо пойти взять пистолет.
Орудие убийства нужно было сохранить. Это он понимал. Но в тот момент, когда они заворачивали за угол, что-то грохнулось на землю перед самым их носом. Это выпрыгнул из раскрытого окна братец Клас, прыгнул с высоты пяти метров, — но разве будешь считаться с такими пустяками, когда дело идет о жизни и смерти! Преступник приземлился удачно и поспешно схватил пистолет. На этот раз он будет действовать без рассуждений!
Правда, пока он брал пистолет, ребята успели отпрянуть за угол. Ну ничего! Теперь им несдобровать! Сейчас он…
И вдруг братец Клас услышал голос, в котором смешались слезы и торжество. Кричала девочка:
— Полиция! Вон они! Ой, скорее! Дядя Бьорк, скорее!
Убийца оглянулся. Да, вон они, проклятые, целая свора…
Теперь уже поздно расправляться с детьми. Но, может быть, еще не поздно удрать? Убийца всхлипнул от страха. Бежать! К машине! Броситься в машину и мчаться сломя голову далеко-далеко, в другую страну!
Преступник кинулся туда, где оставил машину. Он бежал изо всех сил — ведь за ним гналась полиция, в точности как в его ужасных снах.
Нет, они не догонят. Они еще далеко. Ему бы только добежать до машины, а там ищи-свищи. Вот она, его маленькая славная машина, его спасение! Торжествуя, убийца одолел последние метры. Он же говорил, что вывернется!
Преступник вставил ключ и дал газ. Прощайте все, кто хотел ему помешать, прощайте навсегда.
Но что это — его машина, его славная маленькая машина еле сдвинулась с места и ковыляет, как инвалид! Он выругался сквозь зубы и заплакал от ярости. Потом высунулся из окна и увидел: все четыре шины проколоты!
А преследователи все приближались. Неумолимо, но осторожно, они, очевидно, догадывались, что он вооружен, и поэтому бежали зигзагами, прячась за кустами и камнями. И подбирались все ближе, ближе…
Преступник выскочил из машины. Он мог выпустить в них всю обойму, но не сделал этого. Убийца понимал, что его все равно схватят.
Немного поодаль, за густыми кустарниками, укрылся пруд, полный илистой воды, несмотря на летнюю сушь. Братец Клас знал этот пруд: он ведь часто бывал в этих местах. Теперь он бросился туда и утопил в вязкой тине свой пистолет. Орудие убийства не должно попасть в руки полиции, не должно стать уликой против него.
