Лилия и шиповник - Сомов Кирилл Григорьевич (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Едва Генрих увидел сей прекрасный танец, как у него перехватило дух. Щеки заалели, в груди разлилось одуряющее разум тепло. Мальчик был именно в том возрасте, когда ребенок превращается в юношу, а значит, любой намек на женскую красоту воспринимался им, словно кинжальная рана в сердце.
Султан ухмылялся, искоса поглядывая на принца. Неспроста он устроил этот небольшой праздник, неспроста... Хотел он смутить гостя, чтобы затуманенный гашишем и женскими чарами мальчик раскрыл какие-то секреты? Кто знает...
Но прошла минута, за ней другая, а затем Генрих перестал воспринимать происходящее — веки стали тяжелыми, непослушными. Мальчик откровенно зевнул, прикрывая пальцами рот.
Повелитель Марокко мановением руки отослал музыкантов и танцовщиц. Посмотрел на полуспящего принца, покачал головой.
— Эй, кто там! Возьмите его и отнесите в летние покои. Пусть его ночь будет светлой, во имя Аллаха!..
Вошел с поклоном евнух, принял мальчика на руки и унес в определенную гостям спальню.
И первая ночь во дворце была действительно тихой и спокойной, никто не смел потревожить сон наследника французского престола...
Глава тридцать третья
Проснувшись от влажной духоты, Жан-Мишель долго не мог вспомнить, где он находится. Жаркий сумрак не давал вздохнуть полной грудью, словно кто-то взвалил на мальчика тяжелый неподъемный мешок. Жан-Мишель покрутился на своем ложе, вминая в перины шелк простыней, но сон не возвращался.
Мальчик встал и прошел к двери, в поисках хоть призрачной, но прохлады. За занавесью стояли двое стражей. Они мгновенно обернулись, и Жан-Мишель понял, что никто его никуда не выпустит без особого приказа. Да и ни к чему было выходить — там, за дверьми, стояла точно такая же жара, как и в комнате. Делать нечего, мальчик вернулся и сел на постель.
Слева слышалось ровное сопение — Мбасе отсутствие ветерка спать совершенно не мешало. Справа, чуть поодаль, еле слышно дышал в подушку Генрих. Он беспокойно вздрагивал во сне, пальцы сводило в слабой судороге. Жан-Мишель почувствовал, что сейчас принцу снится что-то очень неприятное и подошел поближе.
Встав на колени, он сложил ладони лодочкой над головой Генриха и попытался рассеять дурной сон. Через несколько мгновений на губах принца засквозила слабая улыбка, лоб разгладился, а дыхание стало ровным и глубоким.
Жан-Мишель устроился поудобней на толстом персидском ковре, у подножия кровати Генриха. И только теперь, исполнив свой долг, Жан-Мишель смог задремать спокойно...
Рассвет застиг Генриха врасплох — веки не хотели раскрываться, но солнечные лучи били прямо в глаза, сквозь поднятую занавесь двери. Волей-неволей глаза пришлось раскрыть. Принц зевнул и сладко-сладко потянулся. Тело уже не было тяжелым и непослушным, как накануне вечером. В каждой жилочке звенела энергия, хотелось вскочить и мчаться куда-нибудь далеко-далеко, захлебываясь от холодной воды... Эй, при чем здесь вода? Генрих помотал головой. Почему в его мысли влез этот стакан с прохладной хрустальной жидкостью? Но ничего удивительного здесь не было — губы пересохли, а горло словно наполнили раскаленным песком. Жажда заставила мальчика быстренько распинать покрывала и простыни и вскочить.
Босая нога ткнулась во что-то мягкое и податливое. С пола послышался громкий вскрик, похожий на кряканье утенка. Генрих запрыгнул обратно на постель и свесился с нее, разглядывая неожиданную помеху.
— Жан-Мишель? — удивленно воскликнул он. — Ты что здесь делал? Я тебя не ушиб?
Жан-Мишель, смущенный и покрасневший, поднимался с ковра, потирая ребра. Но все же нашел в себе силы не жаловаться:
— Простите, ваше Высочество, я решил, что не стоит оставлять вас одного в чужой стране. Мало ли что придет на ум правителю.
— Благодарю тебя! Ты по прежнему беспокоишься обо мне... Но прошу, зови меня как раньше — Анри!
— Это я от волнения, Анри... Слишком твердая у тебя пятка...
Мальчишки переглянулись и тут же прыснули от смеха. Ситуация и впрямь была весьма комичной. Их веселье разбудило Мбасу. Негритенок раскрыл глаза и спрыгнул на пол. Он посмотрел на друзей непонимающими круглыми глазами, но все равно с готовностью растянул толстые губы в широкой улыбке.
Вошел высокий темнокожий евнух, поклонился и сказал что-то непонятное. Увидев, что его фраза вызвала лишь недоумение, он молча сделал жест, приглашающий всех троих покинуть спальню и проследовать за ним.
Мальчишки оделись и поплелись за евнухом сквозь горячий густой воздух.
Оказалось, что по приказу султана им приготовили роскошный завтрак на открытой веранде. Прислуживали четверо слуг, безмолвных и медлительных.
Первым делом принц осушил чашу с оранжевым прохладным напитком — свеже-выжатый апельсиновый сок. И жизнь сразу стала веселее!..
Восточные блюда мало походили на привычную французскую кухню — слишком много специй, от которых вновь заполыхало в горле, но сок гасил и этот огонь.
Когда завтрак завершился, мальчишек провели в малый сад, разбитый во внутреннем дворе султанского сераля.
Сад был окружен высокою стеною; извне едва видны в нем вершины высоких деревьев, дающих приятную тень и составляющих красоту места. Посредине находится киоск (просторная зала с бьющими внутри фонтанами), возвышенный на девять или десять ступеней над землей, со всех сторон окруженный позолоченной решеткой, закрытый лозами винограда, переплетенного с жасмином и душистыми колокольчиками — все вместе составляет зеленую непроницаемую для посторонних глаз стену.
Деревья были в основном апельсиновые, выстроенные, словно солдаты на плацу, в стройные ряды. Меж ними притаились невысокие розовые кусты.
Это было самое красивое местечко в саду... Любое, даже самое каменное сердце, поразили бы бесподобные сочетания голубовато-зеленой листвы с оранжево-красными блестящими плодами и разноцветья розовых бутонов. Да и стоявший в саду запах дурманил голову почище вчерашней затяжки гашиша, сделанной принцем.
Ноги сами унесли мальчишек в центр сада, где бил жемчужными струями фонтан. Там удалось наконец вдохнуть по настоящему свежий воздух, пропитанный парами воды.
На дне фонтана плескались золотые рыбки величиной с ладонь. Подплывая к поверхности, они смешно шлепали ртами, выпрашивая подачку.
Проведя в этом райском уголке около получаса, мальчишки затосковали от безделья.
— Давайте хоть поиграем во что-то, — предложил Генрих.
— Я знать один игра! — загорелся Мбаса. — Это очень простой игра, только надо деревянный бутылка. Мы ее крутить, а на кого покажет, должен высоко-высоко подпрыгнуть и побежать. А кто не успеть, проиграл.
— Бутылки у нас нету, — заметил Жан-Мишель. — Давайте хоть просто побегаем, а то у меня уже ноги стали мягкие, скоро вовсе отвалятся.
— Я бежать, ты догонять! — крикнул Мбаса и помчался вокруг фонтана.
Жан-Мишель рванулся вслед за ним, залившись веселым смехом. И уж конечно же, Генрих не остался равнодушным, а вскочил на каменную широкую оградку фонтана и побежал по ней, давая на ходу советы обоим.
Мбаса бежал быстро, догнать было почти невозможно. Но Жан-Мишель применил военную хитрость — ему удалось срезать угол и коснуться плеча негритенка кончиками пальцев.
— Все, догнал, догнал! — крикнул судия Генрих, всплеснув руками.
— Твоя очередь! — крикнул Жан-Мишель, развернулся и помчался в узкую кипарисовую аллею. Ему удалось сделать лишь полдюжины шагов, как он был свален на землю. Негритенок настиг его моментально, и тут же завязалась шутливая потасовка. Генрих, не медля ни секунды, подключился к ней.
Запыхавшиеся и донельзя счастливые, мальчишки принялись кататься по изумрудной мягкой траве.
В эту минуту на дорожке показался сам Верховный евнух Абдалла аль Феруджи. Его могучее тело колыхалось, как громадная порция застывшего желе. Уже на ходу он принялся что-то объяснять по-арабски, но его, естественно, никто не понял. Пришлось переходить на язык жестов.
