Красная пиявка - Лейн Эндрю (библиотека электронных книг TXT) 📗
Шерлок посмотрел на него с сомнением:
— А вы уверены, что получится?
Фон Цеппелин холодно улыбнулся:
— Я давно уже изучаю летательные аппараты легче воздуха. Четыре года назад я побывал в Америке, где был военным наблюдателем при Потомакской армии,[26] когда она сражалась с конфедератами. Там я совершил разведывательный полет на привязанном к земле воздушном шаре. А еще я познакомился с профессором Тадеушем Лоуи, возможно, величайшим мировым специалистом по воздухоплаванию. — Суровое лицо фон Цеппелина буквально светилось, когда он говорил о воздушных шарах. Шерлок понял, что эта тема глубоко его волнует. — Профессор Лоуи создал шар, предназначенный для полетов через Атлантику, и назвал его «Великий Запад». Он был сто три фута[27] в диаметре и мог поднять двенадцать тонн. Перед войной профессор Лоуи совершил на нем успешный перелет из Филадельфии в Нью-Джерси, но попытка пересечь Атлантику провалилась, потому что оболочку порвало ветром. — Граф пожал плечами. — Начало войны заставило его изменить свои планы. Он основал Воздушный корпус Союзной армии по приказу президента Линкольна. Война — странное дело. С одной стороны, она отвлекает ученых от их исследований, а с другой — становится двигателем прогресса. Не случись эта война между штатами, разве стал бы президент интересоваться возможностями воздушных шаров?
— Шерлок!
Голос принадлежал юной девушке. Шерлок обернулся и рядом со шлюпкой увидел Вирджинию. Она все еще выглядела очень бледной, но смотрела на него с улыбкой.
— Простите, — обратился он к графу. — Мне нужно идти.
Граф снова слегка поклонился:
— Ну конечно. Слабый пол превыше всего.
— Вы женаты? — спросил его Шерлок.
— Я помолвлен, — признался фон Цеппелин. На его суровом лице вспыхнула улыбка. — Ее зовут Изабелла фон Вольфф из Альт-Шваненбурга, и она прекраснейшая женщина на Земле. — Он перевел взгляд с Вирджинии на Шерлока: — Хотя, возможно, ты со мной не согласишься.
Шерлок ответил ему улыбкой. Ему понравился немецкий граф.
— До свидания, — сказал он.
— Это очень маленькое судно, — заметил фон Цеппелин, — и мы никуда с него не денемся, пока не доплывем. Мы просто обязаны встретиться снова.
Распрощавшись с графом, Шерлок подошел к Вирджинии.
— Я боялся, что ты до конца плавания так в каюте и просидишь, — смущенно заметил он.
— Я тоже боялась. Терпеть не могу сидеть взаперти, но ничего другого мне не оставалось. — Ее бледные щеки неожиданно покрылись румянцем, и она отвела взгляд. — Наверное… папа говорил тебе, что это путешествие слишком напоминает мне наше прошлое плавание, когда умерла моя мама.
— Говорил, — подтвердил Шерлок.
— Так кроме этого у меня еще и морская болезнь началась. Говорят, что наездники морской болезнью не страдают, но меня рвало, как кошку, которая наелась шерсти.
Шерлок не смог удержаться от улыбки. Эта удивительная раскованность была одним из качеств, которые он так ценил в Вирджинии. Ни одной английской девушке и в голову бы не пришло рассказывать о своих проблемах с желудком.
— А как ты сейчас себя чувствуешь? — спросил он.
— Моя соседка по каюте все время поит меня травяным чаем. Сегодня первый день, когда мне удалось его в себе удержать, но, кажется, он помогает.
— Мне жаль, что так случилось с твоей мамой, — смущенно пробормотал Шерлок. — И что эта поездка напоминает тебе о ней. Наверное, в Англии ты меньше ее вспоминала.
— Ну да. — Вирджиния помолчала. — Не знаю, то ли она раньше заболела, то ли чем-то заразилась уже на судне, но всю неделю ей было очень плохо. Она прямо-таки таяла на глазах, а потом умерла. — Слезинка медленно скатилась по ее щеке. — Ее похоронили прямо в море. Капитан сказал, что нельзя оставлять ее тело на борту до конца плавания, и поэтому ее завернули в парусину и с молитвой сбросили в воду. И это хуже всего. У меня даже могилы нет, куда я могла бы прийти. — Она обвела рукой широкую гладь океана. — Вот все, что осталось.
Шерлок помолчал немного, а потом вдруг признался:
— Моя мама болеет.
Он не знал, зачем это сказал, слова вырвались сами.
— А что с ней? — спросила Вирджиния.
— Никто не говорит. Я думаю, это чахотка.
— Чахотка?
— Туберкулез. Она бледная, худая, и очень сильно устает. И она кашляет кровью, хотя брат и отец всегда стараются сделать так, чтобы я этого не видел. — Начав говорить, он уже не мог остановиться. — Поэтому я пошел в библиотеку и перерыл кучу книг, пока не отыскал описание таких симптомов. У нее туберкулез, а это значит, что она умрет. Туберкулез не лечится. Он просто медленно убивает человека.
Вирджиния шагнула к нему и на мгновение прижалась лбом к его плечу.
— Моя мама хотя бы мучилась недолго, — сказала она, взглянув ему в глаза. — Я раньше не задумывалась об этом, но теперь мне кажется, что так даже лучше. Если бы я видела, как она медленно угасает, с каждой неделей, с каждым месяцем… Это было бы ужасно.
Шерлок отвернулся, чтобы она не заметила выступивших на глазах слез.
— Мы вправду его найдем? — прошептала Вирджиния.
— Кого?
— Мэтти.
У Шерлока сдавило горло. Он постоянно задавал себе этот вопрос, но ответа у него не было.
— Мы найдем его, — сказал он. — И ничего плохого с ним не случится. Людям, которые его похитили, он нужен живым.
— Это не ответ, — тихо пробормотала Вирджиния, — и ты сам это знаешь.
— А ты успела осмотреть судно? — спросил Шерлок, нарочно сменив тему.
— Почти что нет. Я же все время лежала в каюте.
— Тогда пойдем, я покажу.
Он повел ее по палубе, чтобы показать все от носа до кормы, и в том числе загон для животных, сильно опустевший после пяти дней плавания. Вирджиния сразу взяла его под руку.
— Папа сказал, что тебе пришлось драться, — сказала она. — Ты в порядке?
— Мне все время приходится драться, — буркнул Шерлок.
— Значит, нужно научиться драться лучше.
— Но я и так умею. Я же выжил.
— А что случилось? Расскажи!
Он рассказал ей о своей драке со стюардом Гривенсом, но в отличие от прошлого разговора с Амиусом нервничал все сильнее и сильнее, так что пару раз ему даже пришлось прерваться, чтобы успокоиться. Почему-то, когда он говорил с Вирджинией, ему казалось, что он переживает весь этот ужас заново. Теперь его рассказ уже не был простым изложением фактов.
Как только он умолк, Вирджиния сжала его ладонь:
— Ты нормально себя чувствуешь?
— Переживу как-нибудь.
— Тебя это сильно потрясло, да?
Шерлок непонимающе взглянул на нее:
— Что?
— То, что из-за тебя погиб человек. И что ты сам мог погибнуть.
Он смущенно пожал плечами:
— Да, наверное. Я просто… не знаю, что я должен чувствовать. Не знаю, как себя вести.
— Я помню, — сказала Вирджиния, — когда мы жили в Альбукерке, однажды папа вернулся из очередной своей поездки. Тогда он просто упал на стул и потребовал виски. Мы пытались его расспросить о том, что случилось, но он не хотел ничего нам рассказывать. Я до сих пор не знаю, где он был и что сделал. Потом уже мы узнали, что он выслеживал какого-то убийцу или предателя и случилось что-то нехорошее. — Она помолчала. — Я просто пытаюсь сказать, что, когда тебе станет все равно, когда ты поймешь, что ничего не чувствуешь, вот тогда и нужно будет волноваться, потому что это означает, что ты больше не человек…
Она потянулась к нему и чмокнула его в щеку.
— Пойду еще немного полежу. Может быть, за ужином увидимся.
Вирджиния ушла. Шерлок чувствовал на щеке тепло ее губ.
Последние три дня были наполнены радостным ожиданием, и пассажиров охватила какая-то странная лихорадка: они делали ставки на все подряд, начиная со дня и часа, когда впереди покажется земля, и заканчивая именем лоцмана, который поднимется на борт, чтобы ввести судно в нью-йоркскую гавань. Шерлок ставок не делал, но зато с головой ушел в занятия с Руфусом Стоуном. Он так старательно отрабатывал аккорды, что содрал себе подушечки пальцев на левой руке. Только в последний день Стоун разрешил ему объединить все полученные знания — как нужно стоять, как пользоваться смычком, как держать скрипку левой рукой за шейку — и наконец-то позволил Шерлоку играть по-настоящему.
