Толстый на кладбище дикарей - Некрасова Мария Евгеньевна (прочитать книгу TXT) 📗
А червячок точил. Червячок извивался и корчился, вычавкивая: «Пре-да-тель, пре-да-тель»… Паршиво стало, хоть вой. А милиционер спрашивал, и отвечать было надо.
Глава XVI
Облава на гоминида
Крыши домов уже розовели, уличные собаки просыпались и выходили на промысел, просыпались птички на деревьях, пьяные на лавочках. Просыпались дворники и, громко шурша метлами, разгоняли всех. Постепенно дворников становилось все меньше, а птичек и собак – все больше. Потом и их не стало, потому что дворы и лавочки постепенно сменились высокой травой, в которой никого не видно.
Тонкий клевал носом на переднем сиденье (а Толстый давно спал у него за пазухой. «Тетя Муза, наверное, меня разыскивает. Найдет – убьет», – меланхолично думал Тонкий, но даже эта яркая мысль не помогала проснуться. Деревня уже мелькала за окном. Тонкий увидел поле, крыши домов и бомжа в траве, трудолюбиво собирающего пустые бутылки. Откуда их столько в одном несчастном поле? Что ли это здесь популярное место отдыха? Бред: у деревенских жителей есть дома, дворы и лавочки, у некоторых и беседки, и летние кухни – все комфортнее, чем отдыхать на сырой земле в высокой траве…
Бомж тоже увидел Тонкого в машине, помахал и разулыбался, как голливудская звезда. Хитрый, не стал ночевать в пещере. Фиг теперь Тонкий докажет, что этот небритый с голливудской улыбкой имеет отношение к пещерным жителям. Нет, улыбка правда была классная: никаких гнилых пеньков, скучающих по зубной щетке, как у всех порядочных бомжей, ровные зубы, все целые, особенно белые на фоне неумытого лица…
Что за ерунда лезет в невыспавшуюся голову?!
– Деревня, – заговорил молчавший до поры шофер. – Показывай, парень, куда дальше.
Тонкий подпрыгнул на месте и стал тыкать пальцем в окно:
– Вообще-то в-он туда, там спуск с горы. Только осторожнее, тетя там все время застревает. А потом по кустам, по кустам, спуститься метров сто…
Шофер бессовестно чертыхнулся, сбросил газ и начал аккуратно съезжать, куда просили. Под колесами привычно захрустел бессмертник, вот сейчас спустимся…
И собьем злую тетю Музу, стоящую на спуске, руки в боки.
– Твою мать! – не выдержал шофер. – Ты ненормальная!..
– Это моя тетя, – поспешно вставил Тонкий. – Старший оперуполномоченный из Москвы. Она сердится, потому что не может меня найти со вчерашнего вечера.
– Чего так? – подал голос милиционер с заднего сиденья.
Тонкий опустил голову и сказал правду:
– Разминулись.
Тетя уже распахнула дверь с Сашкиной стороны и без предисловий выдала:
– Старший оперуполномоченный Муза Уткина. Где вы нашли мое сокровище? – Она кивнула почему-то не на Тонкого, а под переднее колесо машины. Тонкий глянул: под колесом раздавленная банка баклажановой икры. Неизвестно, как она сюда попала, но вид теперь имела самый отвратительный. Во всяком случае, на сокровище явно не тянула.
– Само пришло, – автоматически ответил милиционер.
А шофер проследил за тетиным взглядом и неоригинально заметил:
– Ну елки зеленые! Вылезайте, товарищ майор, приехали!
Милиционер удивленно вскинул брови (банку-то не видно) с его заднего сиденья, но вышел, с тетей поздоровался и сразу взял быка за рога:
– Ваш сын сказал, что видел поле марихуаны.
– А мне не сказал, – обиделась тетя Муза. – Пришлось самой до всего доходить.
Майор смущенно глянул на Тонкого. А Тонкий что, Тонкий ничего:
– Потому что я тебя потерял! Вы где были?!
– Отставить! – по-военному заявил майор. – Идем покажешь!
– Пусть лучше машину вытаскивать помогает, – вмешалась тетя. – У меня здесь ищейка с проводником, идемте. – Она порылась в карманах и протянула шоферу ключи:
– Вон «жигуль» стоит, возьмите. Запаска, домкрат в багажнике, если что. Ребята вам помогут. Елена!
Из-за бессмертника выбралась заспанная Ленка:
– Ну ты, брат, даешь, мы с ног сбились…
– Потом, – оборвала тетя. – У тебя хватит ума включить заднюю передачу?
Тонкий оскорбился. Нет, не так: Тонкий оскорбился до глубины души и еще немного глубже. Он принес на блюдечке это поле, а теперь ему говорят: «Поможешь вытащить машину». Да еще спрашивают, хватит ли ума заднюю передачу включить? Кто-то забыл, как его неразумный племянник две недели назад гонял по городу на фургоне за преступником. Конечно, сам вел, о чем речь.
– Включу, не волнуйтесь, – проворчал Тонкий. – Идите уже.
Майор сочувственно глянул на Тонкого:
– Спасибо, парень. Не маленький уже, должен понимать. – Развернулся и ушел. Тетя с ним. Чужой, а понимает, что «спасибо» сказать надо. Не то, что некоторые.
Шофер уже убежал заводить тетин «жигуль». Ленка стояла у машины молча, должно быть, еще была под впечатлением от команды: «отставить!». Тонкий сел на траву рядом с машиной. Он чувствовал себя опустошенным. Скакал по пещере на одной ноге, ползал по полю на пузе, летел на мотоцикле, пререкался с патрульным – и все для того, чтобы услышать: «У тебя хватит ума включить заднюю передачу?». Мда…
– Ну ты даешь, брат! Мы его ищем, а он за милицией в город бегает! Тетя Муза Ивана с Чапой вызвала, что творится-то, Сань!
– Она не для меня, – буркнул Тонкий.
– Знаю, – жизнерадостно ответила сестра. – Но все равно прикольно. Ты где пропадал-то? В пещере, да? С неандертальцами?
– С пещерными жителями.
– И что? Они преступники? Тетя Муза не скажет, ты ее знаешь… – Ленка умоляюще уставилась на Тонкого. А Тонкий что, Тонкий ничего. Глупо что-то скрывать от того, с кем сидишь на траве, чужой на этом празднике жизни. Да и милицейскую машину в карман не спрячешь, вся деревня уже, небось, видела. А кто не видел – бомжик разболтает, будь спок!
– Они дети, Лен, – ответил Тонкий. – Прикинь?
Но Ленка юмора не поняла:
– А милиция зачем?
– Марихуану собирают.
– В пещере?
– Угу. Пещера – дорога на поле.
– А… – Ленка так и замерла с открытым ртом, осмысливая услышанное. Потом выдала сверхценную мысль:
– Они же не сами, небось, а для кого-то…
– Ясное дело. Только про него-то я и не знаю. Есть одна мысль…
– Какая?
– Не скажу! – обозлился Тонкий. – У меня еще нет доказательств, ничего нет, одни догадки. Скажу тебе, а он окажется ни при чем…
– И что? Я ж не милиция…
Тут она была права. И Тонкий выдал:
– Петруха.
– Федькин брат? – изумилась Ленка, он же… – Она подумала и решила:
– А что? Он противный.
– Да ну тебя! – Тонкий злился, как черт, понятно, что не на Ленку, но, поскольку рядом никого больше не было, выслушивать приходилось ей. – Если у тебя критерий «виновен не виновен» обусловлен противностью, то самое разумное привлечь нашу математичку. Обвинить ее во всем.
– Сам ты математичка, – обиделась Ленка. – И сам противный. Икру со штанов сотри, а то шофер подумает, что ты испугался его экстремального вождения.
– И ничего не экстремального! – Подъехал тетин «жигуль», и шофер выскочил, хлопнув дверцей. – Я аккуратно езжу, подтверди, пацан.
Тонкий закивал, между делом разглядывая свои штаны. Нет, он вообще любитель пачкать брюки самым неподходящим сырьем. Однажды белое вино (которое на самом деле не белое, а желтое) вылил на белые штаны, теперь вот икра кабачковая… Шофер перехватил его взгляд и оценил:
– Повезло. Садись за руль, – он кивнул на милицейскую машину. – Как бибикну, включай заднюю передачу. Да в зеркало поглядывай, второй запаски нет.
Тонкий кивнул и полез за руль. Счастье еще, что шофер не унизил его лекцией на тему «Дети за рулем – угроза обществу». Хотя какое там «за рулем»?! Сиди и не мешай, пока шофер на тетином «жигуле» вытаскивает машину на ровную поверхность, чтобы поменять колесо. Здесь на горе – не очень-то поменяешь.
Он влез на водительское сиденье (Ленка пристроилась рядом). Водитель бибикнул – и понеслась. Сцепление, реверс, газ, газ, «Не газуй, что ты делаешь!» Не газ, сидим, не мешаем. А тетя, похоже, в пещере уже побывала. Не исключено, что даже сегодня ночью. Во-первых, где-то она пропадала ночью, а во-вторых, Тонкий ведь ей не успел ничего сказать. Может, конечно, сама догадалась, но как? Тетя, хоть и опер, но знала столько же, сколько и Тонкий. Поле марихуаны в пещере просто так на ум не придет. Наверняка тетя вспомнила про гоминида, про пещерных жителей, ночного гостя, да и полюбопытствовала, что такое там в пещере… И нашла.
